Карабинер (СИ) - Форс Элен. Страница 15

Значит, текущая акция была бунтом. Заключенные не платили дежурным, чтобы развлечься, они просто сбежали.

- Похер. Не гунди.

Лысый стал раздирать на мне комбинезон. Я сопротивлялась, пинала его и укусила за нос, сжимая зубы до тех пор, пока соленая кровь не заполнила мой рот.

- Твою мать. – Лысый ударил наотмашь, попадая по лицу. Я отлетела на стол, ударяясь бедром и падая на пол прямо на разбитую тарелку. Осколки стали впиваться в руки, причиняя боль. – Сама напросилась.

Женщин было больше в столовой, если бы большинство было смелее, нам бы удалось отбиться, но всех так измотал патриархат, что никто не осмеливался и головы поднять. Каждый был сам за себя.

Заключённый поднял осколок, опустился на корточки и приложил его к моему горлу, прямо к голубой вене. Ему не нужен был от меня секс, он хотел крови. Я чувствовала это.

- Признайся, хочешь меня. Жаждешь заглотить член и вылизать яйца. Скажи это и я не перережу тебе горло.

Раздались выстрелы. Где-то далеко. Я так надеялась, что карабинеры успеют.

Мужчина нажимает острой стороной на горло, делая маленький надрез. Ещё немного и он пробьёт артерию.

Всхлипываю. Мышцы сводит судорогой от страха.

- Хочешь жить? Не слышу? – Лысого не смущали звуки за спиной. Он практически сел на меня. Придавил к полу в осколках.

- Да. – меня было практически не слышно.

- Тогда вытащи мой член и возьми в рот… - Не хочется брать у него в рот даже ценой собственной жизни. Я не пошевелилась, лишь разрыдалась. Мне было так страшно. Я просто не понимала, что могу сделать, как спастись.

Господи. Я умру на полу в тюрьме как шлюха, и на могиле моей напишут Нателла.

Слёзы как толстая пелена закрывали происходящее от глаз. Я уже мысленно прощалась с жизнью, когда раздался выстрел.

- Су… - Меня оросила тёплая кровь, брызнула на лицо, горло и грудь. Лысый навалился на меня всем телом, придавливая к полу. Только давление на шею стало слабее. Я обхватила горло руками, желая зажать рану. Пальцами я чувствовала кровь, но не могла найти источник такого обилия крови. Стало легче в одно мгновение.

Лысый стал медленно подниматься на ноги, зажимая рукой одну сторону лица. Я подняла голову, чтобы рассмотреть получше его и закричала, зажимая рот рукой и отползая пол стол. Ему отстрелили ухо, теперь оно лежало под мужчиной, больше напоминая пищевые отходы.

- Сириец… - Зарычал Лысый, сжимая губы в тонкую линию. Я почувствовала знакомый запах специй, зажмурилась и постаралась успокоиться. Зейд был здесь. Больше плохого ничего не случится, он не позволит.

Я не видела Карабинера, лишь чувствовала его присутствие. Из-за стола мне были видны лишь ноги в армейских ботинках и штанах.

- Алонзо. – Поприветствовал в ответ его Зейд. Хриплый голос действовал магнетически, заставил всех заткнуться и слушать каждое его слово. – Кажется, ты прихуел.

Лысый рванул на Карабинера, я услышала возню и затем оглушительный выстрел, а затем тело лысого упало на пол на живот, под ним стала образовываться лужа крови.

Зейд подошёл к телу, перевернул его ногой и носком ботинка придавил лицо, проверяя жив или нет Лысый.

Я наблюдала за происходящим под столом, прижимая к телу лоскуты комбинезона окровавленными руками. Меня трясло от всхлипов, мышцы живота судорожно сокращались от дикого, животного страха.

Карабинер направился к столу, под которым я пряталась, и сел на корточки, заглядывая под него. Мужчина выглядел напряжённым, немного раздражённым, но не злым и не напуганным.

- Тише. – Он протянул ко мне руку, подхватил и потащил на себя, сжимая плотно губы при виде голой груди. Я попробовала натянуть то, что осталось от комбинезона и прикрыться руками, чувствуя, что ему не нравится, что другие мужчины могут увидеть меня голой.

Хотелось свернуться калачиком, уткнуться носом ему в грудь и почувствовать сильное мужское плечо. Хотелось думать, что Зейд здесь из-за меня, а не потому, что это его работа. Я размечталась, забывая кто мужчина на самом деле и что нас связывает.

- Отведите её в медпункт. – Приказал хладнокровно Карабинер, не показывая даже взглядом беспокойство или озабоченность. Зейд не пытался меня успокоить, проявить нежность. Он передал меня в руки своих коллег и направился к заключенным.

Он пришёл сюда по долгу службы и моя судьба мало его волновала.

Я слышала хриплые стоны и мольбу пощадить, они клялись, что не знали, что всё выйдет именно так. Заключённые боялись Сирийца, лишь одно его прозвище вызывало ропот и страх. Хотелось бы знать, за что его так боятся.

Ещё я слышала шаги Зейда. Отчётливо. Каждый шаг. Ими он отмерял, сколько осталось до расправы. Делал он это специально, мужчина ходил бесшумно, когда хотел.

Мне жутко хотелось обернуться и посмотреть на Зейда, но я не позволила себе. И без того хотелось рыдать взахлёб. Сейчас бы я предпочла бы, чтобы он остался со мной, а не выполнял работу.

Карабинеры молча провели меня в медпункт, где меня осмотрели, обработали царапины и заклеили пластырем. К счастью, я легко отделалась. Медсестра дала мне успокоительное и позволила умыться, перед выходом протянула чистую футболку белоснежного цвета, чтобы я могла нормально прикрыть грудь.

По лицу женщины я могла угадать, что она не сильно любила эту работу. Смотреть на угнетённых женщин, то ещё удовольствие.

- Удачи. – Бросила она прощание, касаясь моей ладони. – Будьте осторожны.

- Спасибо. Надеюсь, бунтов больше не будет.

- Нет, с Сирийцем. Будьте осторожны с ним. - Слухи здесь распространялись очень быстро.

Я хотела спросить, чего мне опасаться, но не успела. Дверь за моей спиной распахнулась, в коридоре стоял молодой совсем Карабинер. Пришлось натянуто улыбнуться медсестре и последовать за парнем. Меня повели в участок, хотя я думала, что отправят обратно в камеру.

В кабинете меня уже ждал Зейд, мужчина стаскивал окровавленные чёрные перчатки с небрежным видом. Ему было не в первой участвовать в таких потасовках. Могу поспорить, что у него даже пульс не участился, когда он убивал Алонзо.

Я стояла у двери как школьница, вытянувшаяся по струнке. Смотрела на него, боясь, что оттолкнет или скажет нечто грубое, обвинит в провокации Лысого. Мужчина в столовой продемонстрировал своё отношение к моей судьбе.

- Как ты? – коротко спрашивает меня, оглядывая забинтованные руки. Я знала, что мне стоит быть осторожной с мужчиной. Нужно было включить голову и судорожно думать как соскочить с крючка.

Сейчас я была уверена лишь в одном, если попробую обмануть его, он почувствует это.

- Хорошо, спасибо. – Заставляю себя принять тот факт, что между нами исключительно деловые отношения. Пора перестать рисовать в голове романтические сценарии.

- И чего стоишь? Садись. – Мужчина отодвигает стул от стола, приглашая меня сесть. Я послушно сажусь. В его присутствии я боюсь заводить разговор первой. Наше общение сплошной допрос. Зейд задаёт вопросы, я отвечаю. Никакого диалога.

Карабинер достаёт из-за стола крафтовую коробку с пиццей, при виде которой у меня рот моментально заполняется слюной. Я и забыла, как это, кушать в кафе человеческую еду. Стараюсь не подавать виду, молча обливаюсь слюнками. Только живот предательски урчит.

- Ешь.

- Спасибо, я не голодна.

- Я не люблю трахать костлявых. – грубо замечает он, и я послушно открываю коробку и беру кусочек пиццы с Пармской ветчиной. Она тает во рту. Так вкусно, что я облизываю пальчики, закрывая глаза. Чувство такое, что не ела ничего вкуснее.

Поглощаю пищу и не замечаю, что Зейд просто сел в кресло, откинулся на нём и наблюдал за мной. Глаза мужчины заблестели похотью, он неотрывно следит за тем, как я ем. Особенно остро он реагировал, когда я бессознательно облизывала пальцы, не желая и крохи упустить.

- Иди сюда. – Новый приказ и я выполняю, не хочу знать, что будет, если я ослушаюсь. Мужчина усаживает меня к себе на колени и стаскивает футболку, накрывая руками грудь. Горячая ладонь сминает чувствительные холмики. Чувствую, как становится жарко и влажно между ног, начинаю елозить и невольно раззадоривать Зейда. – Завтра тебя выпустят под залог под домашний арест.