Ты – всё (СИ) - Тодорова Елена. Страница 46
Да, я расплавилась. Конкретно поплыла. А потом, чего он и добивался, сгорела дотла.
А как иначе? С напором Титана невозможно держать оборону.
Даже в самых грубых словах Яна сегодня прозвучало что-то такое… Нечто неуловимое, сильное, важное, нежное.
«Поздно с сердцем, маленькая. Я вдребезги, Ю!»
Зачем он так сказал? Что это значит?
Снова трясет. Колотит изнутри. Реальность плывет.
Нечаев продолжает ласкать. Языком по шее скользит. Не кусает. Не засасывает. Нежно лижет и мягко прихватывает губами. Дарит не просто блаженство. Ту самую любовь, по которой я так соскучилась.
– Ян… Ян… – прикрывая веки, откидываю голову. Не первый раз так делаю с ним. Пытаюсь таким образом облегчить поступление кислорода в легкие. Но его будто выкачали. Остался лишь запах Яна. От него я так быстро пьянею. Улетаю. – Я-я-ян… Я в тебя влюбилась… – шепчу, будто в бреду. Задыхаюсь. Всхлипываю. Содрогаюсь. Отрывисто втягиваю свой концентрированный яд. – Еще сильнее в тебя влюбилась… Еще сильнее, Ян…
Чувствую, как он напрягается. Прекращает целовать. В страхе, что отстранится, бросаюсь вперед и сама его обнимаю. Со вздохом прижимаюсь к горячим и твердым, ставшими неприступными, губам.
– Ян… Ян… Мой Нечаев…
В какой-то момент резко ведет головой. Уворачивается, не позволяя себя целовать. С разочарованным вздохом соскальзываю. Трусь о твердый колючий подбородок. Поглаживая его пальцами, поднимаюсь к заострившимся скулам.
Находящийся внутри меня член дергается и вдруг начинает увеличиваться.
Боже мой… Казалось, что и так оставался твердым… Распирал, даже после оргазма Нечаева… Вызывал дискомфорт… Однозначно! Все это время было неудобно!
Но сейчас… Сейчас особенно… У меня снова темнеет в глазах от боли. Едва искры не сыплются.
Пошевелиться боюсь. Даже вдохнуть не получается!
Сердце приходит в истерику. Одурело гоняя кровь, бешено вбивается мне в ребра. А у меня внутри и так… Ощущение, что все органы сместились. Места нет!
Зная Яна, понимаю, что одним половым контактом он не ограничится. И уже сейчас предполагаю, что противостоять ему не смогу.
Как бы ни было больно, не хочу его отпускать. Не могу лишиться возможности прикасаться, целовать, ощущать всем телом и всей душой любить.
А что потом?
Господи, как же страшно!
А вдруг я, и правда, смогу с Нечаевым просто спать? Просто трахаться… Почему нет?.. Многие так делают. Мне тоже хочется. С ним хочется. Потребность есть. В этот раз я в полной мере отдаю себе отчет в том, что Нечаеву на мое «люблю» просто «похуй».
Сердце пронизывает такая боль, что я задыхаюсь.
Нет… Нет, я не смогу… Конечно же, не смогу!
Меня уже порвало на куски!
– Потрахаемся еще? Хочу тебя, – хрипит Ян. – Потом домой.
Отлепив меня от двери, на которой явно остаются влажные пятна, Нечаев перемещается вглубь кабинета. Коротко взвизгнув от прострелившего растянутое и ноющее лоно электромагнитного импульса, спешно закусываю губы.
Но оставаться совсем беззвучной не получается.
Громко охаю, когда Ян выскальзывает и сажает меня на стол. Соприкосновение с холодной поверхностью мигом заставляет задохнуться. Не соображая, что творю, вцепляюсь в широкие мужские плечи, суматошно скольжу, пока вновь у него на шее не повисаю. Пытаюсь приподняться, но Нечаев не самым деликатным образом наваливается и опрокидывает меня на спину.
– Полежи.
Моргаю, глядя в темный потолок.
«Что это?.. Что это?!» – накатывает на меня новый приступ паники.
Пока пытаюсь справиться с осознанием, что из меня вытекает что-то горячее и густое, Ян поднимается. Касаюсь себя между ног, когда он вдруг включает одну из ламп.
Обрушившийся на меня шок настолько велик, что я не могу даже закричать. Суматошно подхватываю выливающееся из влагалища семя. Но оно все равно просачивается сквозь пальцы, скользит по ягодицам и ляпает на стол, за которым мне, Господи Боже мой, завтра придется защищать свой настоящий план оптимизации.
Не знаю, зачем я об этом думаю, когда понимаю, что нарисовалась проблема посерьезнее.
– Что ты?.. Что ты?.. Я-я-ян… – толкаю, задыхаясь.
Даже произнести это вслух не могу.
Мне стыдно, что я такая глупая… Что не думала о том, что Нечаев без презерватива… Что не поняла, когда он кончил в меня без защиты… Что лежу сейчас совершенно голая перед ним… Что из меня на его глазах течет… Господи, мне так стыдно!
Хуже ситуацию просто невозможно вообразить!
Но так я думаю лишь до того, как Ян грубо раздвигает мне ноги и, уставившись в промежность, ошарашенно сипит:
– Что это за пизда?
Новая волна шока подобна ушату ледяной воды. Перезагрузка. Затяжной звон в ушах. Беспорядок в мыслях. Дробная пульсация в ушах.
Пока я соображаю, что так возмутило Нечаева, он проходится пальцами по внутренней стороне моих бедер.
– Я спросил, че за хуйня, Ю?
«Шрамы!» – допираю, захлебываясь ужасом.
Как я могла забыть о них? Как могла настолько потерять голову?
Нечаевская сперма и проблемы, которые она способна породить, резко уходят на второй план. Дернувшись, пытаюсь сдвинуть ноги. Но Ян ловит мои руки, вбивается между бедер, вдавливает в столешницу… Смертельной хваткой вцепляется и, в конце концов, обездвиживает.
– Откуда эти порезы? – протягивает с угрозой, доводящей мой разум до исступления.
И смотрит… Так устрашающе он на меня еще не смотрел.
Я готова сказать все, что угодно, только бы уйти от темы!
– От прошлого любовника осталось…
Ну… Не так уж мы и далеки от истины.
– Тебе нравится такая хуйня?
Разочарование, которое я вижу в его глазах… Оно такое поражающее, что я натуральным образом давлюсь этой горечью. Закашливаюсь. Подняться Ян не дает. Пока восстанавливаю дыхание, лицо мокрым от слез становится.
– Тебе нравится, когда тебе причиняют боль? – высекает Ян Титан, не скрывая гнева.
Я малодушно пожимаю плечами.
Просто не знаю, что ответить, чтобы не спровоцировать новые вопросы.
– Там есть свежие порезы, – замечает Нечаев совсем мрачно. Меня от одного его взгляда подбрасывает и начинает яростно колотить. Быстро увожу взгляд. – Когда ты с ним была? Когда, Ю?! – впиваясь пальцами в подбородок, сдавливает с такой силой, что у меня натуральным образом перекашивается лицо. – Когда?!
Я всхлипываю.
Слез нет. Им не пролиться, когда я испытываю такое нервное напряжение. Но звуки выходят странные.
– Я, блядь, тебя спрашиваю?! Когда ты с ним была?
– Я не помню!!! – горланю до хрипоты.
Что еще я могу ответить?!
От мысли, что он узнает правду, прихожу в ужас.
– Не помнишь, блядь?! – рявкает Ян.
Какие чувства переполняют этот крик – понять невозможно.
Я с трудом борюсь с истерикой.
Только бы не заплакать. Только бы не заплакать. Только бы не заплакать!
– Ты что-то принимаешь? Что?! На наркоте сидишь?
– Нет!!!
Этот вопль через злость выплескивает обиду и боль.
Как он может так думать?! Я что, похожа на наркоманку? Почему он постоянно втаптывает меня в грязь? Как смеет так плохо думать обо мне?
– Признавайся, Ю, – давит с той же яростью. – Я все равно выясню.
– Ч-что… Что ты выяснишь? – этим дрожащим криком едва сама себя не сдаю. Нечаев, уловив мой страх, прищуривается. Въедается в меня взглядом, который нереально сложно выдерживать. Если бы не сжимал подбородок, я бы точно отвернулась… – Ничего я не принимаю! – нахожу в себе силы заверить.
– Я проверю, Ю! И если я… – задыхаясь гневом, не сразу заканчивает предложение. – Если я узнаю, что ты увлекаешься какой-то наркотической хуетой, ты на своей гребаной заднице месяц сидеть не сможешь!
Верю ли я? Несомненно.
Страшно ли мне? Адски.
– Хорошо… Хорошо… – выдыхаю, якобы спокойно принимая любые его угрозы. – Как скажешь…
Отмечаю то, с каким трудом он переводит дыхание. Пробирает это волнение. До глубины души пронизывает.