Ты – всё (СИ) - Тодорова Елена. Страница 49

– Твое сердце сходит с ума, – обличает Ян.

– Твое тоже, – не остаюсь в долгу я.

Это правда. Кажется, что наши биологические моторы соединились и начали работать как единый механизм.

Целуемся.

Влажно. Шумно. Отчаянно.

По всему кабинету расходятся звуки этой любви.

Любви же?

Эхо страсти плывет. Пьянит пуще прежнего.

Сливаемся.

Горячо. Мокро. Неистово.

Столько Нечаева… Сложно оставаться собой.

Продолжая дрочить член, подтягиваю ноги выше. Пятки в стол вбиваю. Даю необходимое пространство.

Хочу… Снова внутрь себя хочу.

Тру и без того склизкий член о свою пульсирующую плоть. Топлю в соках своего наваждения.

– Готова? – выталкивает Ян отрывисто.

Вместе его член в меня направляем.

Выбивает дух.

Все нервные волокна словно струны рвет. Они превращаются в пружины. И эти пружины такой ток выдают, что в фазе самых высоких внутренних судорог мне кажется, будто я отключаюсь.

А Ян трахает… Трахает.

Целует шею, грудь, плечи… Разве можно быть таким ласковым только ради оргазма???

Прикрываю раздраженные соски. Нечаев нетерпеливо убирает мою руку. Вытягивая ту у меня над головой, всасывает измученные горошинки. Переплетает наши пальцы, как часто делал раньше. Переплетает и стискивает. Именно это вызывает дрожь.

Разряд. Отданная в его власть душой и телом, выгибаюсь. До судорог. До вспышек. До огненного освобождения.

Со стуком опадаю обратно на стол.

Вздохи нездоровые идут. Словно реально предсмертные.

Меня кроет. Тотально кроет.

Колотит.

Горячая. Растекшаяся. Безвольная.

– Я люблю тебя… – шепчу, в страхе потерять пулю.

Нечаев вздрагивает. И, наконец, притормаживает.

Прижимая меня к груди, так ласково гладит ладонью по спине, что у меня выступают слезы.

Задыхаясь, таращусь в потолок. Чувствую себя такой маленькой, хрупкой и зависимой, какой не ощущала уже много лет.

Надо что-то сделать… Выставить защиту. Заблокировать.

Но… Я не хочу. Не хочу.

Ян выпрямляется, и я, не желая терять из захвата его пулю, принимаю сидячее положение. В голове шумит, будто после наркоза. Меня шатает. Но я упорно тянусь за Яном. Почти падаю ему в руки.

Он прижимает к груди и куда-то несет. Прихожу в себя, когда ощущаю под спиной ковер. Рассеянно веду взглядом по ночной панораме.

– Не дергайся… – выдыхает Нечаев, предупреждая о чем-то, что я не особо понимаю.

Пуля выскальзывает из ладони.

Вспышка ужаса. Абсолютная потерянность. Оцепенение.

Сгибая мои ноги в коленях, Ян заставляет меня раздвинуть бедра.

Понимаю, что для стыда слишком поздно, но не могу не смутиться, когда он смотрит на меня в такой уязвимой позе.

Чувствую, как из меня что-то вытекает. Разбухшим и расплавленным ощущается в принципе все. Когда Ян трогает пальцами, возникает ноющая боль. Он соскальзывает пальцами ниже. Между ягодиц тоже мокро… Нечаев трогает там. Закусывая губы, вдавливает палец мне в анус.

Стыдно до жути.

Но…

Выражение его лица отвлекает. Завораживает. Гипнотизирует.

Я готова не просто терпеть все, что ему захочется. С лица такого Яна Нечаева я согласна святую воду пить.

– Пушок… – выдыхает он. Не успеваю я порадоваться тому, что оставил в покое мою попу, поднимает панику пристальным вниманием к волосам на моем лобке. – Мне пиздец как нравится твой пушок, Зая.

С шумом вдыхаю и отчаянно пытаюсь подавить безумнейшую волну смущения, пока Нечаев, пригладив влажные завитки, поднимает взгляд к моему лицу.

Закусываю и без того истерзанные губы.

Ян скользит пальцами по половым губам и проникает во влагалище. Заскулив, инстинктивно дергаюсь вверх.

Он вновь смотрит мне в глаза.

Вызывая секундную панику, наваливается.

– Я быстро, Зая… Потерпи… Еще крапаль…

Выбивая из моего нутра осипший вязкий стон, толкается в мое влагалище членом.

Овладев мной, обнимает. И я улетаю.

Вслушиваясь в натужное дыхание Яна, покорно принимаю все его выпады.

– Пиздец… – рассекает пространство в какой-то момент. Потом еще. И еще. А через мгновение… Не переставая плавно вколачиваться в мое тело, шокирует оглушающим выдохом: – Сука… Сука… Не могу без тебя, Ю! Не могу! Нужна мне. Нужна мне! Навсегда!

Перед глазами плывет, когда внутри сладкая боль разливается. Не думая ни о каких запретах, обвиваю Нечаева руками. Как я могу не обнять? Прикасаюсь, впитывая серию мощных судорог, которые проносятся сквозь его тело, будто ток.

Шрамы… Толстые. Неровные. Нащупываю в двух местах вдоль позвоночника.

И на меня словно потолок обрушивается. Со всеми его плитами, перекрытиями и прочими материалами. Дышать не могу. Даже заплакать сил нет. Внутри все кричит в агонии. Сгорает. Отмирает. Медленно превращается в жгучую золу.

Накрывает лавиной зверски сильных чувств, а я их даже осмыслить не могу, настолько эта буря стремительная. Сокрушающая. После такого… Кажется, не выжить. Все остальное – ерунда.

Но…

Я не готова. Не готова к этому урагану боли.

– Забери… Забери… Забери! – выкрикиваю в панике.

Ян выдергивает из меня член и рывком продвигается вверх по моему телу. Смыкаю губы перед нацелившейся на меня крупной багровой головкой.

Он проводит рукой по стволу и орошает мои лицо и волосы густыми выстрелами спермы. Ошарашенно охая, я неосознанно распахиваю рот. И она попадает внутрь. Стекает по языку прямо в горло. От неожиданности захлебываюсь. Ян наблюдает за тем, как я закашливаюсь, а через три глубоких вдоха инстинктивно глотаю, с яростно стиснутыми челюстями.

– Носом дыши, – советует резким надтреснутым тоном.

Выглядит так, будто ему нестерпимо хочется сунуть член мне в рот. И это как раз не удивляет. Изумляет то, что он по какой-то причине сдерживается. Заставляя мои щеки вспыхнуть, лишь прижимает раскаленную головку к губам.

В воздухе пахнет… Любовью.

Именно любовью. Потому что не все ароматы породил секс.

Есть что-то еще. Неуловимое. Но очень-очень мощное.

Растерянно моргая, принимаю терзающий и одновременно растерзанный взгляд Яна. Судорожно сглатываю, подавившись безумной волной чувств. А затем высовываю кончик языка и слегка облизываю его член.

Он вздрагивает и, грубо захрипев, сам же отстраняется.

Подскакивая на ноги, так же стремительно отворачивается.

– Я в душ, и поедем.

– Ок.

Смотрю вслед, зажав рукой рот. Держусь изо всех сил, несмотря на то, что сотрясает буквально всю. Наизнанку выворачивает боль.

И не за себя. За Яна.

За моего Яна Нечаева!

Даже когда дверь ванной закрывается, стоит перед глазами его красивая, но изуродованная страшными шрамами спина.

Боже… За что? Что это?

А если бы… Если бы он умер?!

Господи… Если бы он умер?! Что тогда?! Что тогда?!

Разражаюсь слезами, едва за стеной начинает литься вода.

Черпал эти чувства до дна.

Господи… Дай мне силы…

Господи… Еще… Еще дай…

Пока иду в ванную, ноги отнимает. Это дьявольская психосоматика. Гребаная херота, которая неизменно воскрешает чувство страха. Именно оно забивает до отказа грудь. Зажимает в тиски сердце. Травит душу. Расползается по крови. Наводняет мозг.

«Забери… Забери… Забери!»

Крик Ю соревнуется с мрачными воплями моих собственных демонов.

На шрамах оставлены ее отпечатки. Пылают следы. Отравляют нервные окончания и заливают ядом клетки. Берут в осаду спинной мозг и, пробравшись по нужным каналам, парализуют находящуюся в моем владении внушительную кубатуру живой плоти.

Шагнув под распылитель, тяжело свешиваю голову. Перегретая Юнией пуля гирей на шее висит.

Выдох. Вдох.

Воздух курсирует по дыхательным путям с дрожью и хрипом.

Выдох. Вдох.

Смазанным движением бью пальцами по смесителю.

Обрушившийся на распаренное тело ледяной поток принимаю чередой стонов. Разодранную ногтями Заи кожу жжет. Аномально сильно жжет. Но острее всего горят рубцовые ткани. Распахивая рот, с немым криком выпускаю боль.