Верный пламени (СИ) - "Gusarova". Страница 17
— Чего он хочет?
— Тебе не понять. Но… — Она закрыла ему, уязвленному, усы кончиками пальцев, — мы должны остановить его.
— Но как? — Зальтен оставил на её пальцах поцелуй.
— Ангельской помощью, есть верование, что Феникса способен побороть Лев.
— Я — лев! — ободрился Зальтен.
— Знаю, знаю, — она отряхнула комки грязи с его камзола. — А ещё огня не боится золото.
— И ты сказала, Феникс? То есть, Поджигатель — Феникс, эта легендарная бестия?
— Он сам именует себя Фениксом. Ему двести лет. Он стал Фениксом после того, как спалил родительский дом в Верреборге. Кажется…
— Вот как! Я слыхал от деда байку о некоем маркизе Эдварде Вилланте, устроившем поджог поместья и сгубившем свою невесту Эллу. Ты не помнишь эту историю?
— Нет, — Люси мгновенно пожалела, что плохо слушала старого зверолова Зальвура, пока тот был жив. — Он представился, как Эдвил.
— Бесы! Так он стар и силён. — Зальтен надвинул на широкий лоб шляпу, раздумывая. — А ещё я слышал от бывалых бестиариев, что Феникса можно одолеть без перерождения, дав ему вдохнуть корицы.
— У тебя есть корица? — засомневалась Люси.
— Нет. Но со мной Деметриус. — Зальтен омрачился, решив что-то своё.
— И?
— И я выщиплю этому ублюдку все его жгучие перья, вот что!
— А ну, выщипи! — разлился над закоулком вызов звонкого злого голоса. Люси в ужасе обернулась. Зальтен зарычал и ощетинился, готовый биться.
К обшарпанной стенке одного из домов, скрестив на груди точёные предплечья, прислонился Эдвил.
19. О битве равных
Одним движением он раскинул руки, и исполинские крылья вспыхнули двумя зарницами из плечей Феникса. Чёрные зрачки затопились алым, бесовским светом. Люси открыла рот, но от страха опять онемела. Зальтен молниеносно выбросил перед собой длинный охотничий кинжал, заставив Феникса отпрыгнуть, и одновременно оттеснил возлюбленную за спину.
— Значит, за мою голову тебе дадут миллион? И что же ты сделаешь со мной? Посадишь в зверинец своего господина? Ха-ха-ха! — Эдвил взмыл в небеса, сорвав черепицы с построек и застив крылами звёзды. Внутри дома без крыши истошно завизжали люди.
— Проткну твоё каменное сердце!
— Этим шилом для перчаток?
Поток огня обрушился на Зальтена, но тот с проворством бестии прыгнул с Люси в охапке через чей-то сарай. Заблажили куропатки, зафыркали и застучали копытами боннаконы, и вдобавок струя едкого навоза ударилась об стену. Следом её накрыло пламенем, пущенным через окна.
— Прекратите рушить мой дом! — разразились бранью с улицы и тотчас ахнули: — Престол ангельский! Спасите! Спасите! Поджигатель! — Человек побежал прочь.
— Эй, деревенщина! Ты где? — Голос Эдвила теперь напоминал гул армейской трубы. Ладонь Зальтена придерживала Люси у своей груди. Он хладнокровно потрепал её по виску и шепнул:
— Я выбегаю и увожу его, ты остаёшься.
— А-а-а… — Люси это предложение совсем не понравилось.
— Не спорь. — Зальтен вдруг перехватил её скулы обеими руками и бессовестно поцеловал в губы. Его борода защекотала кожу, а внутри у Люси вдруг стало неожиданно вязко и горячо. — Я люблю тебя. Удерёшь, пока он за мной гоняется.
— Зак! — Он не оставил времени отругать его. Прытче якла бросился прочь насквозь через сарай и потряс клинком на улице:
— Эй, бесов выползок! Я здесь, смотри!
Ему ответил огненный дождь, от которого Зак ловко увернулся. Люси не собиралась отсиживаться и, подобрав юбки, ринулась бежать за ними. Благо, башмаки больше каши не просили!
— Зальтен! Эдвил!
— Деметриус!
Свист алебастрово-белых крыльев. Верховой боннакон Зака смотрелся духом возмездия. Прыжок в седло, взмах клинка, блеснувший в разлинованной заревом ночи, и новая волна пожарища. Деметриус заревел и уклонился, Люси видела, как Зальтен дослал вперёд растерявшегося боннакона.
«Он убьёт его. Изжарит, как казарку».
Кисти заломились сами собой, пока в небе Лев сражался с Фениксом практически безоружным.
«Зак, Зак, осторожнее!» — Люси понимала, что может только переживать. Эдвил сообразил, что рушит строения, но не может попасть по изворотливому противнику.
— Что, кишка тонка меня задеть! — зарычал Зальтен, в горячем бою прекрасный, как ангельский посланник. — А ты дерись в рукопашную! Так сподручнее выйдет!
Он спрыгнул со спины Деметриуса на двускатную крышу длинного строения — скотного двора или чего-то подобного. Эдвил ответил безумным хохотом.
— Я прикончу тебя с двух рук, деревенщина!
— Готовь сердце под мой кинжал!
Драные ботфорты вдавились в черепицу, оставив под собой тление углей. Эд распрямил клетчатую спину и тряхнул седой головой. Его взор по-прежнему прожигал алой яростью, но и Зальтен распалился не меньше. Люси была совсем близко, вися на длинной деревянной лестнице у соседней постройки, и видела схватку, как на ладони.
Сноп искр и удар огненного хлыста. Отскок. Насмешливая брань. Рывок, отчаянная песнь клинка, заметавшегося перед врагом. Яркое облако пала и в нём тень уклонившегося бестиария. Опрокинутый на то место огонь. Зальтен, сорвавшийся со ската и уцепившийся за край весьма вовремя. Прыжок в сторону. Всплеск жара. Осколки черепицы в стороны. Дыры в крыше, горящие по контуру. Из одной — рука со свистнувшим лезвием. Отскок Эдвила. Наскок Зальтена.
— Ты из-за неё так злишься, деревенщина?
— Зачем она тебе, бес?!
— Она — моя!
— Врёшь! Моя!
Исступлённый натиск, хлестнувшее по доспеху пламя, отброшенный в сторону горящий плащ и львиный рык:
— Я тебя достану! За неё!
— Ты смешон!
Тонкие руки к крыше, пальцы, дробящие черепицу, море огня, заливающее всё пространство битвы. Зальтен, прыгнувший к Люси на лестницу, встреча двух пар глаз и ругань:
— Дура! Велел же бежать!
— Без вас куда мне?
— Без вас?!
— Зак, берегись!
Крикнула и очень вовремя. На Зальтена налетел Феникс, тот отпустил ступеньку, спрыгнул ниже и уцепился за лестничную тетиву. Перевернулся, пока Эдвил пытался достать его короткими залпами через проёмы между ступеней, и легко, по-львиному приземлился на четыре точки. Клинок выпал из руки Зальтена, пока тот летел вниз, и попытка завладеть им не привела к успеху. Эд оттеснил соперника от его оружия, обдав огнём. Зальтен перекатился и бросился бежать. Лестница под Люси загорелась. Эдвил видел это краем глаза и метнулся, чтобы снять девушку. Обхватил горячими ладонями. Люси мигом почуяла его бешенство. Её опустили наземь, и тут она поняла: спасти Зальтена можно только сейчас. Плотный плащ, подаренный Эдом в Лавагро, оказался наброшен тому на голову. Феникс испустил свист и с Люси на спине взвился ввысь. Мельком девушка видела, как Зальтен прыгает в ледяную городскую реку, и воды смыкаются над его головой.
Спасён!
Эд вырвался из плена, обуглив полотно плаща, и схватил Люси лапами.
— Да как ты смеешь!
Он заозирался, метя испепеляющим взором окрестье, но Зальтена с Деметриусом след простыл.
— Защищаешь этого труса! Этого никчёмного молокососа!
— Я ничего тебе не обещала! Хочешь — сожги меня снова, только веру мою тебе не сжечь, Эдвард Виллант! И не заставить молчать об истине!
— Я — Истина!
— Для самого себя?! У всякого живого — своя истина, Эд!
Он стискивал её в пальцах, пока пламенные крыла реяли за его спиной, а Люси опешила от собственной дерзости. Он смотрел на неё, как на неминуемую погибель, и дыхание вырывалось огненными кисточками из его ноздрей и рта. Эдвил был страшен, но Люси устала бояться.
— Моё слово вечно. Ты ничего мне не сделаешь, и ты падёшь!
— Ангелы, — посетовал Эд вместе с клубами жара, перемежающими слова, — За что вы столь немидосердны и дали мне полюбить такую упрямую дуру? Кто я без твоей истины? Лишь горящая спичка, Элли.
— Я — Люси, — вновь напомнила она.
— Твоё имя, то и это, соткано из света. И противиться свету я не волен. Я бы мог лишь стать им… Если бы ты мне помогла.