Ледяная тюрьма - Кунц Дин Рей. Страница 34

— Смотрите. Вон там, черные крупинки, видите?

Харри присел на корточки и пригляделся к металлической крошке: черных крупинок было несколько.

— Зубья шестерен привода.

Все молчали.

— Проводку я, может, и починил бы, — наконец произнес Пит. — Но в запасе новых зубчатых колес у нас нет.

— И что теперь? — спросил Брайан.

С присущей ему мрачностью Фишер произнес:

— Теперь — назад в пещеру. Дожидаться полуночи.

— То есть поднять лапки и не дергаться, — отозвался Брайан.

Поднимаясь во весь рост, Харри сказал:

— Но, опасаюсь, это все, что нам пока по силам, Брайан. Другой бур улетел в пропасть, вместе с моими санями.

Дохерти потряс головой, не желая мириться с всеобщим бессилием. Он хотел действовать.

— А помните, как Клод говорил про ледоруб и ножовку? Если вырезать ступеньки уступами, то можно добраться до всех пакетов...

Француз не дал ему договорить.

— Это, может быть, и правильно, будь у нас неделя в запасе. А с этой бомбой нам и за шесть часов не управиться, если вырубать лестницу во льду. Не стоит транжирить энергию в надежде заполучить всего-то каких-нибудь четырнадцать метров безопасности.

— Хорош, кончаем, сворачиваемся, — скомандовал Харри, похлопав перчатками друг о друга. — Нечего торчать тут, мы так только теряем драгоценное телесное тепло. Дойдем до пещеры, там, укрывшись от ветра, и потолкуем. Вдруг еще до чего-нибудь додумаемся.

На самом деле надежды на это он не питал.

В 16 ч. 02 мин. центр дальней связи сообщил о получении радиограммы из Министерства военно-морского флота. Через пять минут шифрограмму уже удалось декодировать, и лист с распечаткой доставлен был на капитанский мостик. Никита приступил к чтению с некоторым трепетом.

РАДИОГРАММА

МИНИСТЕРСТВО ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА

ВРЕМЯ: 19 Ч 00 МИН МСК

ОТПРАВИТЕЛЬ: ДЕЖУРНЫЙ ОФИЦЕР

ПОЛУЧАТЕЛЬ: КАПИТАН Н. ГОРОВ

ПРЕДМЕТ: ВАШЕ ДОНЕСЕНИЕ НОМЕР 34-Д

СЛЕДУЕТ ТЕКСТ РАДИОГРАММЫ:

ВАШ ЗАПРОС ИЗУЧАЕТСЯ АДМИРАЛТЕЙСТВОМ ТЧК ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЯ НЕМЕДЛЕННО НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ВОЗМОЖНЫМ ТЧК ТЕЧЕНИЕ ЧАСА ПРОИЗВОДИТЕ ПОГРУЖЕНИЕ ЗАТЕМ ПРОДОЛЖАЙТЕ ВЫПОЛНЕНИЕ ПЛАНОВОГО ЗАДАНИЯ ТЧК ДАЛЬНЕЙШИЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ КАСАТЕЛЬНО ЗАДАНИЯ ЛИБО НОВЫЕ ПРИКАЗЫ БУДУТ ПЕРЕДАНЫ ВАМ 17 Ч 00 МИН ВРЕМЯ ВАШЕГО ЧАСОВОГО ПОЯСА ТЧК

Горов был разочарован. Нерешительность Министерства только усугубляла и без того тягостное напряжение в его душе. Значит, предстоит ждать еще час.

Горов повернулся к двум морякам на мостике.

— Очистить мостик.

Началась подготовка к погружению. Дозорные прибрали бронированную башню и перевели стойки на обороты погружения. Капитан запустил нечрезвычайную штатную тревожную сигнализацию — два коротких звука, две зуммерные посылки должны прозвучать через четко назначенный интервал времени по всему кораблю, из всех динамиков во всех каютах и рубках — и покинул мостик, потянув за талреп люка, прежде чем начать спускаться вниз.

Вахтенный рулевой повернул штурвал и скомандовал:

— Задраить люки!

Горов поспешил к командному пульту с клавиатурой в рубке управления. По второму сигнальному гудку воздухозаборные отверстия в балластных резервуарах открываются, а это означает, что морская вода заполняет промежуток между двумя обшивками корабля. Пока же по правую руку от Горова находился мичман, в обязанности которого входило наблюдение за красным и рядом зеленых индикаторов на борту. Зеленые сигналы сообщали о состоянии люков, впускных и выпускных отверстий и сопел, выхлопных патрубков и тех единиц оборудования, что либо непосредственно соприкасались с морской водой, либо выступали вовне, относительно общего контура корабельной массы. Световой индикатор красного цвета соседствовал с меткой: «Передающий комплекс лазерной связи». Когда литник лазера и сопряженное оборудование убирались в нишу под верхней поверхностью крыла и после того как герметизация завершалась, то есть все крышки люков были надлежаще задраены, этот красный сигнал гас, а вместо него загоралась лампочка, свидетельствующая о безопасности.

— Зеленый на борту! — крикнул мичман.

Горов приказал впустить в подлодку сжатый воздух и, когда манометры показали отсутствие перепада давления, понял, что лодка полностью герметизирована.

— Давление в лодке! — крикнул офицер, командующий погружением.

Не прошло и минуты, а все подготовительные операции уже были завершены. Палуба обрела должный укос, верх крыла уже был утоплен, а все судно в целом стало невидимым с корабля или самолета.

— Погружение на тридцать метров! — приказал Горов.

О скорости погружения можно было судить по писку компьютера: по мере опускания судна на очередную отметку ЭВМ выдавала извещающую о том звуковую посылку.

— Глубина тридцать метров достигнута, — объявил командующий погружением.

— Положите лодку в дрейф, и так держать.

— Есть так держать.

Как только субмарина зависла на глубине, Горов произнес:

— Мне нужен лейтенант Жуков.

— Жуков по вашему приказанию явился.

— Можете вернуться в рубку управления к картам и схемам. Следите за вахтой.

— Слушаюсь.

Горов вышел из отсека и направился через корму в центр связи.

Тимошенко обернулся на распахнувшуюся дверь и сразу же обратился к вошедшему капитану:

— Требуется разрешение на выдвижение выносной антенны.

— Отставить.

Заморгав от удивления, Тимошенко склонил голову набок и вопросительно поглядел на начальника:

— Слушаюсь?

— Отставить, — для верности повторил приказ Горов. Он оглядел аппаратуру дальней связи, которой густо насыщены были щиты и стойки. Кое-какие навыки в обращении с этим добром у него были, потому что командиров время от времени учили на всяких курсах. По соображениям безопасности и надежности компьютер дальней связи действовал самостоятельно и не подчинялся главной ЭВМ корабля, хотя, естественно, клавиатуры всех вычислительных машин были одинаковы на всем судне. Это значило, что ввод и вывод данных на здешней ЭВМ ничем не отличается от процедур, к которым он прибегал, работая в рубке управления за командным пультом.

— Мне хотелось бы, — сказал Горов, — попользоваться вашим кодером и коммуникационным компьютером.

Тимошенко не шелохнулся. Он замечательно разбирался в технике и, вообще, во многих отношениях мог считаться блестящим молодым человеком. Но он обитал в мире, состоявшем из банков данных, программ, клавиш, ввода-вывода данных и хитроумных приборов и приспособлений — потому он совершенно не умел общаться с людьми, если те не вели себя понятным ему и привычным ему, то есть неким машиноподобным образом.

— Вы меня поняли? — нетерпеливо спросил Горов.

Краснея и смущаясь, приходя в полнейшее замешательство, Тимошенко выдавил из себя:

— Ага... Так точно. Да, разумеется. Слушаюсь. — Он проводил Горова к креслу перед терминалом первичного обмена данных, через который можно было выйти на ЭВМ, руководящую дальней связью. — Простите, чего бы вам хотелось?

— Уединения, — бросил, не оборачиваясь, Горов, а потом уселся за пульт терминала.

Тимошенко все еще стоял рядом.

— Вы свободны, лейтенант.

Замешательство связиста еще больше усилилось.

Тимошенко кивнул, попробовал изобразить на лице улыбку, однако можно было бы подумать, что он оглоблю проглотил. Или иголку ему кое-куда воткнули. Притом здоровенную. Он ретировался в противоположный угол отсека, где его любопытные подчиненные безуспешно делали вид, что ничего не слыхали.

Кодер, иначе говоря, шифровальное устройство, располагался подле кресла, в котором сейчас сидел Горов. По габаритам и по форме он был похож на комод с двумя выдвижными ящиками, только отделан был этот комод вороненой сталью. Клавиатура — обычные клавиши с алфавитно-цифровыми символами плюс четырнадцать функциональных клавиш — располагалась на верхней панели кодера. Горов прикоснулся к кнопке включения электропитания. Механизм подачи бумаги выдвинул край желтоватого листа из нутра устройства, и бумага закрыла собой всю поверхность выдвижного столика.