Больные Ублюдки (ЛП) - Шоу Мэтт. Страница 14

Не могу думать об этом как о человеке.

Это не человек.

Это мясо.

Ничего больше.

И никак не меньше.

Мясо.

- Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать? - спросил он.

Но никто ничего не сказал. Но хотели ли мы этого или нет, было совершенно другое дело. Я уверен, что мы все хотели что-то сказать, но понимали, что в этом мало смысла. В конце концов, не было никакого смысла тянуть это дольше. Отец кивнул головой и встал. Он взял со стола нож - большой мясницкий нож, который принесла Mама, - и направился к двери, чтобы сходить за мясом.

Я чуть было не протянул ему руку помощи. Почти. Но я не смог этого сделать. Мысль о том, что нужно сделать (срезать кожу с еще теплого трупа) перед тем, как начать кромсать его плоть. Я не мог смотреть на тело, а потом засовывать кусочки его плоти себе в рот. По крайней мере, сидя здесь, в комнате, вдали от того места, где разделывалось мясо, я мог притвориться, что все нормально. Я просто сидел в своем доме и ждал, когда Oтец принесет нам обед.

Ничего больше.

И никак не меньше.

Только мясо.

Стейк.

Хороший первоклассный кусок филе. Только что из "Мясницкой лавки". "Блю" - именно такой, как мне нравится.

Ничего больше.

И никак не меньше.

Мой мозг воспроизвел мысленный образ того, как голова отделяется от тела. Я мысленно прокрутил всплеск красного в синее небо. Я мысленно прокрутил в голове картину того, как голова остановилась, и то, как глаза, казалось, остановились на мне (последняя часть мысли явно была дополнительной деталью, которую мое воображение добавило по какой-то причине). Перестань думать об этом. Что случилось, то случилось. Все кончено. С этим покончено. Нет нужды зацикливаться на этом. Это был вопрос о нем или обо мне (и о семье). Я сделал то, что должен был сделать. И уж точно я не собираюсь есть ни кусочка его тела. Конечно же, нет. Я просто сижу здесь и жду, когда Oтец принесет мне бифштекс.

Я люблю бифштексы.

Жаль, что у меня нет с собой чипсов.

Я не знаю точно, как долго Oтец отсутствовал в комнате. Когда он вернулся, с ним была тарелка мяса. Я не смел обращать внимание ни на тарелку, ни на кровь на его руках. Вместо этого я просто смотрел на его лицо. Его бледное лицо. Выражение ужаса на его лице, которое я никогда не забуду, несмотря на то, что хотел бы этого. Я хотел спросить его, не потратил ли он минуту на то, чтобы попробовать маленький кусочек для себя, но слова не шли с моих губ.

Мама спросила:

-Ты в порядке?

Он кивнул и поставил тарелку на середину стола.

- Еще много осталось, если кому-то понравится! – попытался он пошутить.

Никто не засмеялся.

Никто даже не пошевелился. Мы все просто сидели, не в силах оторвать глаз от тарелки. Жаль, что мы знали, что это за мясо, потому что там, на окровавленной тарелке, оно выглядело, как ветчина.

Отец сделал глубокий вдох и снова выдохнул.

- Ну что, приступим?

Быстро, как вспышка, он поднял маленький кусочек мяса (к счастью, большинство из них были нарезаны довольно мелко) и бросил его в рот, который тут же захлопнулся. Он помедлил секунду или две. По его лицу было видно, что он ведет внутреннюю борьбу со своими мыслями о том, жевать ему или выплюнуть его обратно. Он медленно начал жевать. Мы все наблюдали за его реакцией. Было ясно, что мясо было не самым лучшим, но он не выплюнул его обратно, что (на некоторых уровнях подсознания) было положительно.

- Как свинина.

Он судорожно сглотнул.

- Жаль, что в доме нет коричневого соуса, - снова попытался он пошутить, чтобы поднять нам настроение.

И снова никто не засмеялся.

Мама взяла маленький кусочек, и я тоже. Мы оба положили кусочки филейного бифштекса в рот и медленно жевали. Отец был прав. В этом вкусе присутствовал элемент свинины. Текстура была такая... Жевательная, как сырая ветчина. Я не мог не пожалеть, что в доме нет газа, на котором мы могли бы поджарить немного мяса. Может быть, было бы неплохо развести снаружи небольшой костер, на котором мы могли бы приготовить немного мяса? Возможно, это сделало бы его более терпимым.

- Все не так плохо, как могло бы быть, - сказал я Cестре.

Она не выглядела убежденной. Она явно боролась со всей мыслью съесть другого человека, несмотря на то, что это был наш последний шанс выжить. Я не знаю наверняка, но голод, несомненно, является ужасным способом умереть, и хотя справедливо сказать, что никто из нас не умер бы сразу, это было бы очень скоро, прежде чем последствия голода начали бы сказываться на наших телах; тем более, что никто из нас не был особенно крупным с самого начала.

- Нам нужно набраться сил, - сказал ей Oтец, - на тот случай, если эти твари придут сюда... Мы не можем быть слабыми. - По его лицу было видно, что он сочувствует Cестре. Он тоже не хотел есть эту плоть. Но никто из нас не отказался. - Только попробуй, - добавил он.

- Прости меня, Папа, за то, что я собираюсь сделать.

Сестра быстро взяла кусок мяса (самый маленький на тарелке) и бросила его в рот, прежде чем быстро прожевать его так быстро, как только могла. Через несколько секунд она проглотила его. Судя по скорости, с которой она ела, я был бы удивлен, если бы ее вкусовые рецепторы смогли уловить хоть какой-то аромат. Она закашлялась, и (на минуту) я подумал, что ее вырвет на тарелку. К счастью для всех, этого не произошло.

Отец неохотно взял еще один кусок из заранее нарезанных кусков. Он положил его в рот и снова принялся жевать. Я посмотрел на Cестру и Mать, и они обе потянулись вперед, чтобы попробовать еще раз, зная, что уже проглоченных маленьких кусочков будет недостаточно, чтобы поддержать нас.

Я думаю, мы больше не будем делать это по очереди.

- А как насчет того, чтобы развести костер? - cпросил я Oтца. - В гостиной есть бумага, она нам пригодится... Может быть, приготовить немного мяса? Может, получится...

- И где же мы будем его готовить? - спросил он, проглотив второй кусок. - Внутри дома нет места, где мы могли бы безопасно держать огонь под контролем, и если мы зажжем его снаружи, дым может привлечь этих тварей к нам. Мы не можем так рисковать, - oн взял еще одну пригоршню.

Я не стал с ним спорить. И он был прав. Он всегда был прав.

Я взял второй кусок плоти для себя.

Дурной сон

Я не помню, кто мне это сказал. Это мог быть мой Oтец. Это могла быть моя Mать. Я сомневаюсь, что это была моя Cестра. Как и многие мои убеждения, идеи и мысли - все они у меня в голове; я просто не помню, как они там оказались. Насколько я знаю, какой-то учитель в какой-то школе (или даже друг из прошлых лет) сказал мне эту конкретную мысль, и я просто не помню, когда: поедание сыра перед сном вызывает у вас кошмары. Я не знаю, есть ли в этой фразе хоть капля правды. Честно говоря, я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь пробовал есть сыр перед сном. Может быть, я (до взрыва) на каком-то этапе своей жизни ел сыр перед сном из-за какого-то неконтролируемого желания или потому, что мне было любопытно посмотреть, что произойдет? Или я был из тех людей, которые верят большей части того, что им говорят, и делают все возможное, чтобы этого избежать?

Мне бы очень хотелось это знать.

Я также хотел бы, чтобы кто-нибудь сказал мне, что то же самое правило применяется при поедании человеческой плоти.

Я всё пытаюсь убедить себя, что это была не человеческая плоть. Это был превосходный бифштекс из свиного филе. Самого лучшего, что вы можете купить.

Несмотря на то, что я закончил трапезу несколько часов назад, я не мог избавиться от вкуса плоти во рту. К сожалению, у нас почти ничего не осталось пить, кроме воды, которую, по счастливой случайности, все еще можно было достать из одного из многочисленных кранов дома. Освежающе - да, но вряд ли это то, что вам нужно, когда вы хотите очистить свой рот от отвратительного вкуса человечины.

Нам следовало быть более осторожными, когда речь зашла о нормировании зубной пасты, когда мы только попали в этот дом, но тогда, я думаю, мы не ожидали, что пробудем здесь так долго. Действительно, это глупо. Мы должны были понимать, что пробудем здесь долго...