Больные Ублюдки (ЛП) - Шоу Мэтт. Страница 16

...И кстати об Oтце - он не пришел помахать мне на прощание. Даже крика из гостиной не было слышно. Наверно, наличие души означало, что я больше не был частью его семьи. Отвергнутый. Впрочем, это не имело значения. Я тоже не пошел к нему. Я просто в последний раз улыбнулся Cестре и Mатери и вышел из дома.

- ЗАКРОЙ ЭТУ ЧЁРТОВУ ДВЕРЬ! - услышал я, как Oтец крикнул из гостиной.

Повернувшись лицом к деревьям сбоку от дома, я услышал, как за моей спиной хлопнула дверь, а через несколько секунд снова послышался стук различных предметов, сложенных у двери.

Теперь пути назад не было, да я и не хотел возвращаться. Я не хотел доставлять им (ну, во всяком случае, Oтцу) такого удовольствия.

Я глубоко вздохнул и спустился с крыльца на подъездную дорожку. Еще несколько шагов - и я уже шагал по вечно растущей траве, а через несколько секунд миновал первое из множества деревьев, лежавших впереди. Мой адреналин уже накачивался, но не от страха, а от бесконечных возможностей, открывающихся передо мной. Жаль только, что Cестра не пошла со мной.

* * *

Я оставался настороже, продолжая идти через лес. Не только для любого из этих потенциальных людей (тех, кто был заражен бог знает чем), но и для выживших, которые, возможно, слонялись здесь в поисках помощи, как и я. Мои глаза метались от горизонта вниз, к тому месту, куда я ступал; в одну минуту я высматривал признаки опасности, а в другую смотрел вниз, чтобы убедиться, что не споткнусь о большое бревно или не подверну лодыжку на неровной земле. Все это время я размышлял о том, как бы я отреагировал, если бы встретил другого человека, такого же, как я сам. Прошло так много времени с тех пор, как я видела кого-то, кто не оказался бы на обеденном столе, что не был уверен, что смогу нормально говорить с ними - моя необходимая социальная приспособленность, казалось, ускользнула от меня за последние несколько месяцев. Боже. Все произошло так быстро. Одна минута - относительно нормальная жизнь, а следующая... Во что же мы превратились? Я выбросил эту мысль из головы и вернулся к беспокойным мыслям о том, что случится, если я встречу кого-нибудь здесь.

Отец так долго рассказывал нам о мародерах, что уже трудно было представить себе другого человека. Если я действительно встречусь с кем-нибудь, нападут ли они на меня, прежде чем я успею понять, что я собираюсь сделать или как отреагирую?

Я жалел, что со мной не было никого другого.

Моей Cестры, например.

Вот она снова, она появляется в моем сознании.

Что ты там делаешь?

Пожалуйста, не оставляй меня! Я мог слышать ее в своем сознании. Этот потерянный щенячий взгляд на ее лице. На глаза навернулись слезы. Неприятная судорога в моем сердце, скрученная в грудной клетке - боль от того, что я оставил позади.

Остановись. Перестань думать о ней. Сестра. Перестань думать о ней. Она наконец решилась. Она предпочла остаться. Она предпочла остаться с Mатерью и Oтцом.

Мысленно я наблюдал из дверного проема, как Oтец прижимает ее к собственному матрасу. Матрасу, который мы делили много раз. Обнаженный, он трахает ее сильно и глубоко. Она кричит ему, чтобы он убирался. Она царапает ему спину и лицо. Конечно, от Mатери нет никакого толку. Она сидит в углу, сдвинув трусики в сторону, и трёт себя куском мяса, оставшемся с прошлой трапезы. Вздыхая от удовольствия, она не сводит глаз с того, что Oтец (муж) делает с Cестрой (дочерью).

Я знал, что этого не произойдет. Я знал, что это мой разум пытается заставить меня вернуться (я не вернусь). Я знал, что если вернусь домой, то Mама с Папой будут в одной комнате, а Cестра - в другой. Никто из них толком не разговаривает между собой. Все они ждут еду, чтобы отправиться в путь. Отец не стал бы трахать Дочь. Только не тогда, когда Mать так часто трахает его. Я уверен, что она делает это, чтобы держать его подальше от их Дочери. Я уверен, что однажды это произойдет. Я уверен, что однажды он ляжет с ней. Когда Mать потеряет то, что осталось от ее внешности, а он захочет чего-то более молодого и крепкого. Что-то такое, что не требует слюны, чтобы проникнуть.

Мысль об Oтце и Cестре, блядь, снова всплыла в моей голове.

Я постарался выбросить это из головы и продолжил свой путь.

Поскольку мой разум продолжал дразнить меня образами, которые я предпочел бы не видеть, и возможными последствиями того, что произойдет в доме, который я оставил позади, я понял, что чувство, которое горело во мне, было не беспокойством за мою Cестру, а скорее ревностью. Мысль о том, что Oтец был внутри нее. Мысль о том, что он эякулирует в ее киску. Общий момент, когда они смотрят друг другу в глаза. Я за нее не волновался. Я просто завидовал. Я хочу быть тем, кто будет внутри нее. Я хочу быть тем, кто разделит с ней эти моменты. Я хочу быть с ней.

Когда же это случилось? Мой больной разум развратился от заточения в этом доме. Сломленный переменами в мире. Как же это случилось так быстро, и как я не успел вовремя остановить его?

Я упал на колени, и меня вырвало при мысли о том, во что я превратился. Через несколько секунд на земле передо мной образовалась лужа блевотины.

Когда же это случилось?

И тут я вспомнил. Когда я сделал его таким.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. До…

Братья и сестры

Лежа на полу, я не мог не думать о том сне, который мне приснился. Моя первая мысль, когда я проснулся, несмотря на эрекцию, была о том, что это было плохо. Не просто плохо, а нечто больноe. Но, когда я лежала там, наблюдая, как моя Cестра спит в теплом сиянии разрозненного лунного света, я не мог не желать, чтобы это был не просто сон. Я не мог не желать, чтобы это было по-настоящему.

Я хотел почувствовать ее прикосновение.

Я хотел знать, каково это - целовать ее.

Я хотел быть внутри нее.

Не раздумывая, я выполз из-под простыни и направился к матрасу, на котором лежала она. Она лежала на боку, подложив одну руку под лицо, а другую прижав к груди. Она выглядела такой умиротворенной. Я осторожно забрался на матрас и под простыню позади нее. Когда я понял, что она не пошевелилась, я придвинулся ближе, пока мы не соприкоснулись кожей к коже. Она по-прежнему не шевелилась, поэтому я осторожно обнял ее.

Она пошевелилась.

- Что ты делаешь? - спросила она, все еще полусонная.

- Извини. Я замерз там, внизу. Ты ведь не против, правда? - cпросил я.

- Ты не холодный…

- Это потому, что ты такая милая и теплая. Так ты не против?

- Только не храпи! - приказала она мне.

- Не буду.

Мы оба на мгновение замолчали. По ее дыханию я догадался, что она опять заснула. Я выгнул спину, когда мысли о прикосновении к ней снова вернулись на передний план моего разума, и моя эрекция начала медленно пульсировать в жизнь. Выгнул спину, чтобы не ткнуть ее им.

Я затаил дыхание, время от времени потягивая воздух, как хорошее вино, боясь, что она услышит мое тяжелое дыхание. Быстро обнюхал ее волосы. Она так хорошо пахла. Естественный запах, который не был замаскирован различными продуктами, отсутствующими сейчас под рукой.

Ты можешь трахнуть меня, если хочешь! Мне до смерти хотелось услышать эти слова из ее уст, но их не было.

Мое сердце пропустило удар, когда в голову пришла одна мысль. Единственная, кристально чистая, мысль: прикоснуться к ней. Я даже не пошевелился, но меня трясло.

- Ты весь дрожишь! - вдруг сказала Cестра.

Я думал, она спит.

Она придвинулась ко мне. Это было что-то вроде вызова? Или она предлагала больше тепла своего тела, чтобы попытаться согреть меня? Она должна былa чувствовать мою эрекцию. Он прижимался прямо к ее ягодице. Она не могла этого не чувствовать. Определенно, нужно действовать.

Я нервно протянул руку к линии ее трусиков. Она издала звук удовлетворения, похожий на звук типа: м-м-м-м. Я просунул руку под ее трусики, и она вдруг отстранилась и вскочила с матраса.