Непристойно богатый вампир (ЛП) - Ли Женева. Страница 52

Она глубоко вздохнула и перевела на меня обеспокоенный взгляд.

― Тея, ты работаешь эскортом?

― Что? ― Я разразилась смехом, прежде чем она успела повторить. ― С чего ты взяла?

― Ты только что сказала, что тебе предложили работу, которая позволит оплатить счета твоей мамы, а я знаю, какие это счета, ― напомнила она мне.

Оливия поддерживала меня долгими ночами, когда дела у мамы шли неважно. Она видела счета. Она знала, почему я работаю в ресторане и играю с квартетом. Я отказалась брать еще один студенческий кредит в дополнение к тому, что мы уже выплачиваем.

― Это не так. Клянусь. ― Я нарисовал крест на груди указательным пальцем.

― Тогда что же? Ты сбегаешь со своим парнем, или тебе заплатили за то, что ты едешь с ним…

― Джулиан ― мой парень. ― Я сглотнула, почувствовав забавный привкус этого слова на языке. Я не часто называла его так. ― Но когда он попросил меня поехать с ним по делам, я сказала, что не могу, потому что мне нужно закончить школу и найти работу получше, чтобы платить по счетам. Он предложил оплатить счета, чтобы я смогла взять отпуск на год.

― Ты собираешься позволить какому-то парню, которого ты знаешь меньше недели, оплатить сотни тысяч медицинских долгов? ― воскликнула она.

― Он богат, ― напомнила я ей. ― Для него такие деньги ― ничто, а для меня ― все. Мне не придется обслуживать столики или устраиваться на еще одну работу, когда я закончу учебу. Я смогу просто сосредоточиться на том, чтобы найти место в симфоническом оркестре!

Оливия сжала губы, и я приготовилась к новому извержению. Но вместо этого, к моему удивлению, она пожала плечами.

― Ты права.

― Что? ― Кажется, я плохо ее расслышала.

― Ты права. Он миллиардер. Он, наверное, мог бы оплачивать нашу квартиру своими карманными деньгами. ― Она остановилась и серьезно посмотрела на меня. ― Но ты навела справки? Ты уверена, что он не преступник? Я не хочу, чтобы мне позвонили и сказали, что я должна как Лиам Нисон надрать задницу какому-то извращенцу, потому что тебя похитили.

Я попыталась удержаться от хихиканья при мысли о том, что Оливия спасет меня от мафиозного картеля, но не смогла.

― Я не шучу. — Она надула нижнюю губу. ― А что, если ты ошибаешься насчет него?

Мне хотелось бы столько всего рассказать ей о Джулиане. Если бы она только знала, насколько строгие у него границы, она бы сама собирала мои вещи. Но я не могла втянуть ее в этот мир.

У меня не было выбора. Я не могла допустить, чтобы с моей подругой случилось то же самое. Я могла сделать только одно. Присев рядом с ней, я положила одну руку на ее.

― Я не ошибаюсь, ― прошептала я. ― Жаль, что не могу этого объяснить. Я просто знаю.

― Что он не собирается бросить тебя в Париже? ― спросила она категорично. ― Что он не собирается причинить тебе боль?

По моему позвоночнику пробежал холодок, словно его коснулись ледяные кончики пальцев, но я заставила себя улыбнуться.

― Ты должна мне доверять. Я знаю, что делаю. — Я прижалась плечом к ее плечу. ― Я все та же Тея, которая все обдумывает, прежде чем сделать. Я просто немного более…

― Распутная? ― предложила она, не в силах скрыть ухмылку.

Мой рот приоткрылся в изумлении.

― Я хотела сказать прагматичная.

― Отлично. ― Она встала и указала на мой телефон. ― Теперь позвони своей маме.

― Позвоню.

Она заглянула в сумку на полу.

― Ты же не собираешься ехать в Париж с миллиардером и носить это, верно?

Я наклонилась и застегнула молнию.

― Спасибо за оценку.

― Хотя, ты, наверное, все время будешь голая. ― Она драматично схватилась за грудь. ― Кому нужна одежда?

Хотелось бы, чтобы это было правдой. И к тому же, у меня уже был опыт посещения светских мероприятий вампиров, так что она могла оказаться права. Я сделала мысленную пометку спросить у Джулиана, что именно мне нужно взять.

― Во сколько ты уезжаешь?

― Он заберет меня утром, ― сказала я ей.

― Ладно, дай мне обнять тебя. ― Она сжала меня со страстью человека, который прощается со мной на гораздо большее время, чем на неделю или две. ― Не смей быть похищенной или убитой. И что бы ты ни делала, не беременей!

― Не забеременею! ― сказала я, смеясь.

Она бросила на меня взгляд, отстраняясь.

― Я серьезно. Нет перчаток, нет любви¹¹.

― Обещаю, ― сказала я. Если бы Оливия только знала правду…

Может быть, я была сумасшедшей. Может быть, согласиться бросить все и сесть на самолет до Парижа было плохой идеей. Но, по крайней мере, мне не нужно было беспокоиться о беременности.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Джулиан

Прошло сорок восемь часов с тех пор, как я в последний раз видел Тею. Не то чтобы я считал. Я прожил более девятисот лет не для того, чтобы вдруг начать считать прошедшие часы. И тем не менее, я это делал — так что же, черт возьми, со мной было не так? И, что еще хуже, скоро я не смогу прятать ее от всех, мне придется делить ее со всем Парижем.

Французские вампиры были отъявленными снобами, и я не был исключением. В отличие от большинства старых французских семей, наша имела форпосты по всей Европе, и еще больше в Америке и Азии. Для некоторых других французских семей вампиров этого было достаточно, чтобы стереть любые упоминания о нашей общей французской крови. Но двери Парижа всегда были открыты для фамилии Руссо. Хотя этот неограниченный доступ влек за собой и определенные обязательства. От Руссо ожидали, что мы примем любое официальное приглашение.

В этом и заключалась проблема старой крови. Мы придерживались традиций любой ценой.

Этого нельзя было сказать о большинстве парижских ковенов¹².

Некоторые из тех, кто никогда не утруждал себя посещением светских мероприятий в Америке, делали это только потому, что отказывались покидать Европу. Несмотря на их высокомерие, сезон сам приезжал к ним. Все находили Париж романтичным, даже вампиры.

Может быть, именно поэтому они устраивали такие шикарные приемы. В этом сезоне расписание мероприятий в Париже выглядело еще более перегруженным, чем обычно, и мне нужно было подготовить Тею к этому во время перелета.

Я был всего в нескольких кварталах от ее квартиры, когда звонок моего телефона раздался в динамиках BMW.

― Черт возьми, ― проворчал я, когда на экране приборной панели высветилось имя моего отца. Поскольку он не был моей матерью, я решил ответить.

― Да?

― Я должен выяснить, собираешься ли ты в Париж, ― спросил он, раздраженный тем, что ему приходится играть роль посыльного.

― А у меня есть выбор?

― И берешь ли ты с собой смертную, ― добавил он, игнорируя мой вопрос.

― Почему бы ей самой не спросить меня? ― До сих пор моя мать через Селию, отца и даже Себастьяна передавала подробности о событиях в Париже, запланированных на следующие две недели. ― И почему там будет так много гребаных вечеринок?

― Сан-Франциско был неофициальным, ― признался он, понизив голос. Я подозревал, что он не хотел, чтобы моя мать подслушала его слова. ― Это первые мероприятия сезона. Как истинный Руссо, ты…

― Я знаю, ― оборвал я его. Я уже получил все указания и видел, как Камилла проходила через это, когда пришел ее черед. ― Ты звонил для этого? Чтобы передать ее инструкции?

― Мне казалось, мы можем обойтись без реверансов, ― сурово сказал он, ― или ты хочешь поболтать?

― Я так понимаю, что это все, ― сказал я, потянувшись, чтобы завершить разговор.

― Есть еще кое-что, ― сказал он, останавливая меня. Наступила долгая пауза, означавшая, что он собирается сообщить плохие новости. ― Будет мероприятие, на котором Тея должна присутствовать. Оно частное…

― Передай ей трубку, ― перебил я его.

Он выдержал паузу, словно обдумывая мою просьбу, и наконец уступил.

― Подожди.

Я услышал, как голос моей матери повысился на октаву, что позволило услышать его с идеальной четкостью даже из комнаты с сильным эхом.