Преследование праведного грешника - Джордж Элизабет. Страница 20

Начальник полиции, разумеется, сообщил это, но хотелось бы понять, как связывалась чья-то былая служба в лондонской полиции со способностью Ханкена без посторонней помощи разобраться в преступлении.

— Да, я в курсе, — сказал Ханкен. — Вы курите?

И он предложил столичным гостям пачку «Мальборо». Оба решительно отказались, причем чернокожий выглядел так, будто ему предложили стрихнин.

— Моим ребятам не особенно понравится, что Лондон будет стоять у них над душой.

— Надеюсь, они быстро привыкнут, — сказал Линли.

— Очень маловероятно.

Ханкен прикурил сигарету. Глубоко затянувшись, он наблюдал за приезжими офицерами сквозь выпущенное облачко дыма.

— Они будут выполнять ваши указания.

— Да. Как я и сказал.

Линли и его подчиненный переглянулись. Похоже, они понимали, что им придется действовать в лайковых перчатках. Однако они пока не знали, что ни лайковые, ни шелковые перчатки, ни даже латные рукавицы не изменят того, какой прием им будет оказан в полицейском участке Ханкена.

Линли вновь заговорил:

— Энди Мейден работал в нашем Особом отделе. Ваш шеф сообщил вам об этом?

Вот это новость! Легкая враждебность Ханкена к лондонским полицейским тут же переместилась на его начальника, который, по-видимому, намеренно утаил от него столь интересную информацию.

— Похоже, вы этого не знали, — заметил Линли и сухо добавил Нкате: — Местная политика, как я полагаю.

Детектив-констебль кивнул, всем своим видом выразив отвращение, и скрестил руки на груди. Хотя Ханкен, встретив чужаков в своем кабинете, предложил им обоим стулья, чернокожий полицейский предпочел остаться на ногах. Он топтался у окна, из которого открывался унылый вид на Силверлендс-стрит и футбольное поле. Этот местный стадион был окружен колючей проволокой. Невозможно было вообразить менее приятную перспективу.

Линли сказал Ханкену:

— Извините… Мне непонятно, зачем понадобилось скрывать информацию от офицера, ведущего следствие. Это какие-то игры властей. Когда-то со мной довольно часто поигрывали подобным образом.

Он предоставил коллеге все недостающие сведения. Энди Мейден работал тайным агентом: наркотики, организованная преступность и заказные убийства. За свою тридцатилетнюю и на редкость успешную службу он заслужил должное уважение.

— Поэтому Ярд чувствует себя в долгу перед ним, — закончил Линли. — И нас прислали сюда для исполнения этого долга. Мы предпочли бы работать вместе с вами, но если вас это не устраивает, то мы с Уинстоном будем стараться держаться от вас как можно дальше. Это ваше расследование и ваш участок. Мы отлично понимаем, что нас считают здесь чужаками.

Все это было высказано очень дружелюбно, и Ханкен почувствовал, что лед в его отношении к заезжему инспектору начал слегка подтаивать. Ему не особенно хотелось привечать эту парочку, но в здешних краях редко случались преступления, отягощенные двумя трупами, один из которых даже еще не опознан. Поэтому Ханкен понял, что только идиот стал бы отказываться от помощи двух опытных специалистов в расследовании сложного дела, тем более что упомянутые специалисты абсолютно ясно показали, что понимают, кто здесь будет раздавать приказы и поручения. Кроме того, его порадовала и заинтересовала новость о связи Энди Мейдена с Особым отделом. Он решил, что хорошенько обдумает ее на досуге.

Ханкен потушил сигарету в безупречно чистой пепельнице и сразу привычным жестом опустошил ее и тщательно протер салфеткой.

— Ладно, пойдемте со мной, — сказал он и провел лондонцев в комнату следственного отдела, где две сидевшие возле компьютера женщины в форме полицейских занимались исключительно досужей болтовней, а третий констебль записывал что-то на чайном столе, на котором Ханкен утром оставил аккуратно написанные задания.

Этот последний полицейский кивнул и вышел из комнаты, когда его шеф подошел к чайному столу вместе с офицерами Скотленд-Ярда. Чуть дальше на стене висела большая схема места преступления, а рядом были прикреплены две фотографии дочери Мейдена, живой и мертвой, несколько снимков второго трупа, до сих пор неопознанного, и ряд снимков с места убийства.

Пока Ханкен представлял лондонских коллег своим сотрудникам, Линли быстро нацепил очки для чтения.

— Что, компьютер по-прежнему не работает? — спросил Ханкен у одной из констеблей.

— Ясное дело, — лаконично ответила она.

— Вот дьявольское изобретение, — проворчал Ханкен.

Он обратил особое внимание лондонцев на схему местности возле Девяти Сестер. Показал место обнаружения трупа парня и очертил вторую зону к северо-востоку от каменного круга.

— Тут мы обнаружили девушку, — указал он. — В ста пятидесяти семи ярдах от березовой рощицы, где стоят эти каменные глыбы. Ей проломили голову обломком известняка.

— А что с парнем? — спросил Линли.

— Множественные ножевые ранения. Никакого оружия не обнаружено. Поиски отпечатков пальцев оказались безуспешными. Мои ребята продолжают прочесывать окрестности.

— Они что, устроились на той поляне на ночную стоянку?

— Не они, — уточнил Ханкен. — По словам родителей, девушка отправилась в Колдер-мур одна, что подтверждают улики, найденные на месте преступления. Внутри каменного круга, судя по всему, были разбросаны только ее вещи.

И он показал на снимки, подтверждающие его слова.

По мнению Ханкена, парню там не принадлежало ничего, кроме прикрывающей его наготу одежды. Так что, откуда бы он ни появился, он вряд ли собирался ночевать возле ее палатки под открытым небом.

— И при нем не обнаружили никаких документов? — спросил Линли. — Мой шеф упомянул, что никто из местных жителей не смог его опознать.

— Мы проверяем по базе данных номера мотоцикла марки «Триумф», который обнаружили за дорогой возле Спарроупита, рядом с машиной девушки. — Ханкен показал это место на подробной карте картографического управления, развернутой на письменном столе у стены, смежной с той, где стоял чайный стол. — Мы следим за мотоциклом с тех самых пор, как обнаружили тела, но никто пока не пришел забрать его. Скорее всего, он принадлежал тому парню. Как только наши компьютеры заработают…

— Говорят, что с минуты на минуту, — отозвалась с другого конца комнаты одна из его сотрудниц.

— Хорошо бы, — усмехнулся Ханкен. — Тогда мы наконец получим регистрационные данные.

— Но мотоцикл может быть и краденым, — пробормотал Нката.

— Тогда он тем более будет числиться в нашей базе. Ханкен выудил из пачки очередную сигарету и закурил. Одна из женщин простонала:

— Имей совесть, Пит. Мы же торчим тут целый день. Но Ханкен предпочел не услышать ее мольбу.

— Какая у вас сложилась версия на данный момент? — спросил Линли, закончив тщательный осмотр имевшихся фотографий.

Приподняв карту, инспектор вытащил из-под нее большой светло-желтый конверт. Внутри лежали копии анонимных посланий, найденных у ног убитого парня. Отложив одну копию в сторону, он сказал:

— Вот, взгляните еще на это, — и вручил конверт Линли.

Нката присоединился к своему начальнику, когда тот начал просматривать эти листы.

Каждое из восьми посланий было составлено из больших букв и слов, вырезанных из газет и журналов и наклеенных скотчем на листы белой бумаги. Содержание посланий не отличалось разнообразием. Первые гласили: «ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ УМЕРЕТЬ СКОРЕЕ, ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ». Далее тема развивалась: «ПРИЯТНО ЛИ ОСОЗНАВАТЬ, ЧТО ТВОИ ДНИ СОЧТЕНЫ?» И в заключение было дано предупреждение: «ОСТЕРЕГАЙСЯ ВСЕГО, НО КАК ТОЛЬКО ТЫ ЗАЗЕВАЕШЬСЯ, Я УБЬЮ ТЕБЯ. ТЕБЕ НЕКУДА БЕЖАТЬ, ОТ МЕНЯ НИГДЕ НЕ СКРОЕШЬСЯ».

Прочтя каждое из восьми посланий, Линли поднял голову и снял очки.

— Их обнаружили возле каждого из убитых?

— Нет, только внутри каменного круга. Около парня, но не у него самого.

— Эти угрозы могли быть адресованы кому угодно. Возможно, они не имеют никакого отношения к нашему делу.

Ханкен кивнул.

— Сначала я тоже так подумал. Однако их вытащили из большого конверта, также валявшегося на месте преступления. И на нем печатными буквами было написано карандашом: «Никки». Листки испачкались в крови. Кстати, вот откуда эти темные разводы: в этих местах наша копировальная машина зарегистрировала засохшую кровь.