Жемчуг в золоте (СИ) - Ли Кейтилин. Страница 12

Смогу ли?

Точно?

Ещё и проклятие проснулось. Какая досада! Не хватало только, чтобы оно помешало мне в испытаниях. Я ведь пришла избавиться от него, оно что, чувствует мои намерения?

Слишком разумный паразит.

Главное, чтобы никто о нём не узнал! Если вскроется, то могут счесть, что я опасна для принца, и тогда мне просто так не спустят моё появление на отборе.

Рот на замок! И паразита тоже.

Вдруг в дверь постучали, и я вздрогнула от неожиданности.

— Кто там? — тихо спросила я.

— Маури? Ты не спишь? — неуверенно прозвучало из-за двери.

Кто это?..

Приоткрыла дверь и с удивлением увидела, что на пороге мнётся одна из наших тихонь. Оринни?.. Мэрви?..

Да что ж это такое! Почему не запоминаются их имена?!

— Не сплю, — сказала я. — Который час, кстати?

— Уже рассвет скоро, — пробормотала девушка, смутившись. — Я просто ходила тут, по гостиной, по коридорам, и услышала крик из твоей спальни. Я не решилась сразу постучать…

— Всё хорошо. Кошмар приснился просто. Сейчас я уже спокойна, — улыбнулась я немного натянуто.

— Ты ещё будешь спать? — спросила девушка, как мне показалось, с надеждой.

— Не думаю, что усну. А что?

— Мне скучно. Всё равно скоро утро. Там фрукты на столе, кстати. И чай. Может, поболтаем?

Вот так неожиданность!

Я прищурилась.

Сейчас прозвучит глупый, очень глупый вопрос…

— Напомни, пожалуйста, как тебя зовут?

— Мэрви, — тут же откликнулась она.

— О, Мэрви. Хорошо, давай пообщаемся. Сейчас только халат накину.

В коридоре было тускло и желтовато. На лице Мэрви лежали глубокие тени от усталости, переживаний и бессонницы. Как я и думала, у многих из нас эта ночка выдалась непростой.

Точно! Кого-то же должны исключить по результатам испытания. Кто же это будет?

Лениво шевельнулась тревога, но я поспешила отмахнуться от неё. Я не должна выбыть.

На столе в гостиной, освещённой так же скудно, как и коридор, действительно оказалось блюдо, полное спелых фруктов, будто на Уровне царит ласковое лето, а не хлёсткая, мокрая, злая зима.

— Если честно, я не могу различить тебя и Оринни, хотя вы и разные, — не удержалась я от замечания.

Мэрви закатила глаза.

— У нас один отец. Наши семьи… недолюбливают друг друга.

Я едва не поперхнулась.

Так они единокровные сёстры?! Тогда, в общем-то, неудивительно, что они казались мне какими-то одинаковыми. Да и внешность у Мэрви куда более блеклая, чем у всех прочих. Лалли красавица, Эби-Ши сизоволосая, Аяри рыжая, у меня глаза-ледышки (хотя «ледяной ключ» мне нравится куда больше), Накки ощутимо смахивает на парня… У Мэрви были тёмно-русые с пепельным налётом волосы, бледная прозрачная кожа, каре-зелёные глаза, небольшой безвольный рот с едва заметно выступающей нижней губой и едва заметная россыпь веснушек на маленьком прямом носу. Фигура же её была худощавой и несколько нескладной, как будто она замерла в состоянии между подростком и взрослой девушкой и так и не определилась, кем ей удобнее быть.

Ну, её сестрёнка Оринни всё же потемнее волосами и поярче лицом. И формы у неё более женственные. И это она время от времени смело вбрасывала хлёсткие фразы, чтобы осадить то Лалли, то кого-то ещё.

Но раз они обе от одного отца, то понятно, в кого такие молчаливые.

— Вот как, — протянула я. — Значит, дар течений передался вам обеим через отца.

Расспрашивать о подробностях их жизни я сочла ненужным. Фраза «наши семьи недолюбливают друг друга», а также примерно одинаковый возраст обеих сестёр сказали достаточно много.

Мэрви пожала плечами.

— Может быть.

— Я в любом случае рада более близкому знакомству. Мне было не по себе от вашего молчания.

— Как-то не приходилось к слову. А тогда, в первый день, я даже была рада, что до нас так и не дошла очередь рассказывать о себе. Тогда вы стали бы свидетелями некрасивой сцены.

Я хмыкнула и отхлебнула чая.

Мёд и липа.

Да уж. Если недолюбливают друг друга…

Не стоит без оглядки верить скромному виду и тихому поведению.

— Ты же была замужем, да? — вдруг спросила Мэрви.

Начинается.

— Была.

— А как вы познакомились с ним? — Её взгляд загорелся интересом.

Я вздохнула.

Конечно, доверять не стоит, но есть некоторые вещи, которые ценности не представляют. Ими поделиться можно.

— В библиотеке.

Мэрви округлила глаза.

— Где?!

— В библиотеке, — повторила я. — Можешь не верить, но я серьёзно. Я там работала какое-то время после школы. Там он меня и увидел. Мне было двадцать, если что.

…и после этого у меня появилась стойкая неприязнь к библиотекам из-за постоянно всплывающих навязчивых воспоминаний. В последнее время, правда, эта неприязнь стала меркнуть, и хорошо.

— Вы любили друг друга?

Я чуть не расхохоталась в ответ. Да уж, обожали просто!

— Нет. Мы не ладили. Этот брак был полезен нам обоим, мы получили, что хотели, но… Он погиб в кораблекрушении, и я почувствовала облегчение. И вот я здесь.

— Понятно, — тихо ответила Мэрви, покраснев. Кажется, она сама укоряла себя за проявленный интерес.

— Вас можно принять за шпионок, — сказала я. — Тебя и Оринни. Очень уж тихие.

Выражение лица Мэрви было неподражаемым.

— Мы не шпионки! — выдохнула она. — Нас бы сразу поймали!

— Да, — кивнула я. — Потому что слишком тихие.

Мы обе замолкли — приближались чьи-то шаги. Твёрдые, размашистые, даже чересчур уверенные.

— О, Лалли! — воскликнула Мэрви, завидев нашу красавицу с самым болезненным самолюбием в мире. — Тебе тоже не спится?..

— Замолкни, — процедила она и плюхнулась на диван. Несколько подушек упали на пол.

— Не очень-то вежливо, — заметила я.

— А ты не смей меня учить! — накинулась Лалли уже на меня.

— Я и не собиралась. Только этого мне и не хватало для полного счастья.

— Вот и сиди молча!

Я фыркнула. Ну что за человек!

Даже в неверном свете тусклых светильников, со следами недосыпа, в халате Лалли была очень хороша. Пожалуй, усталость даже наложила на её облик печать какой-то особой прелести. И почему такая внешность досталась эдакой стерве?..

Лалли очень походила на тех заводил из моей школы, которые со своей «свитой» из рыб-прилипал пытались меня травить в разное время. Так уж вышло, что я училась в обычной городской школе для девочек, потому что денег на домашнее обучение, положенное детям из высоких семей, не было. Все знали, кто я и какого рода — такова сущность народной молвы. По понятным причинам надо мной издевались. Точнее, пытались. Недостаточно крепкими оказались зубы!

Впоследствии, правда, мне пришлось снять этот панцирь, за что и расплатилась сполна.

— Я скоро вернусь, — тихо сказала Мэрви и, отставив пиалу, поспешила скрыться от тяжёлого взгляда Лалли.

Я же, назло ядовитой прелестнице, осталась сидеть в гостиной с самым невозмутимым видом. Лалли угрюмо теребила чёрную кисточку на одной из подушек. Тишина стояла такая, что ещё чуть-чуть — и кровь пойдёт из носа, изо рта и глаз.

— От твоего взгляда фрукты сейчас заплесневеют, — заметила я. — Лучше возьми персик. Глянь, какой спелый!..

— Ты мне не нравишься, — вдруг выдала Лалли.

— О, поверь, это взаимно. О нашей ненависти можно слагать легенды — такие же красивые, как и о чьей-то любви!

— Ты жалкая, — продолжала Лалли. — Ты — и все, кто мечтает вернуть себе положение. Раз ваши семьи позволили себе исчезнуть из истории Уровня, значит, выродились, и больше вы ни на что не годитесь. Твои попытки всё вернуть через этот отбор — жалкие! Очень скоро ты отсюда вылетишь. Я позабочусь об этом.

Я засмеялась.

Лалли вовсе не опасна. Она простодушна, прямолинейна и предпочитает давить соперников лицом к лицу — в этом она сильна. Скрытое поле битвы вовсе не для неё. В ней скрыта невообразимая мощь, и хорошо, что она её ещё не осознала в полной мере.

— Очень жаль, что юные, восходящие на небосвод истории Миддуны семьи озаботились покупкой титула, а вот надлежащим воспитанием своих детей — нет. Твоим родителям — а уж тебе тем более! — следует помнить, что с таким подходом далеко вы не уйдёте, и те, кто жаждет возвращения, быстро перехватят у вас все возможности до единой.