Группа крови на рукаве. Том V (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 16

— Сто двадцать восемь человек погибло, еще сорок жен были заражены? — офигел я, листая бумаги — И девятнадцать детей-сифилитиков родилось⁇

— Ага, прямо нацистские эксперименты доктора Менгеле — Авдонин забрал у меня документы, убрал их сейф.

Стоп… А ведь этот Менгеле — «ангел смерти» — еще жив. Прячется где-то в латинской Америке! Вот только где? Я попытался вспомнить и не смог — смотрел фильм на Ютьюбе про него и про Эйхмана. Которого евреи уже поймали и накинули веревку на шею.

— И никто не поднял шум?

— Никто пока не пронюхал. Только мы знаем — Боря самодовольно улыбнулся

— А как Комитет об этом пронюхал?

— Вот не надо лишних вопросов!

Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — кто-то из агентов слил информацию. И резидент бережет своего кротика. Будь то в Бюро или в этой службе общественного здравоохранения.

— Ладно, спрошу тогда по-другому. Как нам это все помогает с Синтией?

— Это настроит ее против Бюро.

— И против КГБ, которая шпионит в стране!

Резиденты опять переглянулись.

— Оформим все красиво. Тебе одобрили выступление в ток-шоу Джонни Карсона. Сорок миллионов человек увидят Орлова, будут присылать ему письма и телеграммы. Могла чернокожая санитарка из этой сифилитической программы раскаяться и написать тебе? Могла!

На лице Бори было написана полная уверенность в замысле.

— А что сделаешь ты, получив эту информацию? — резидент кивнул в сторону сейфа Авдонина

— Пойду к начальству

— А вот и нет! Ты пойдешь к Синтии, которой доверяешь.

— Она пойдет к Гуверу и вскроет нас, как стальной консервный нож ржавую банку. Тебе всю резидентуру вышлют в 24 часа.

— Не пойдет! Психологи из Центра утверждают, что эта история сломает Синтию. Мы еще постараемся достать фотографии детей из медицинских дел.

Я себе представил, что может быть на этих фотографиях и содрогнулся.

— И в этот момент ты должен быть рядом, аккуратно ей объяснить, что Гувер и его «белые мальчики» — фашисты. Ненавидят цветных, ведут страну прямиком в ад.

Я задумался. С эмоциональной Родригес это может и сработать.

— И в этот момент я должен ей предложить сотрудничество?

— Что ты! — испугался Авдонин — Ни в коем случае! Просто обмолвись, что в Бюро еще могут быть подобные программы. Дальше она сама начнет рыть, а нарыв — выйдет на тебя.

А выйдя на меня — станет федеральным преступником. Двадцать с лишним лет по статье о шпионаже.

— Мы ее вывезем! — твердо произнес Боря, что-то почувствовав — Она нам и в Союзе еще послужит.

— Ладно — согласился я — Когда эфир у Карсона?

— Разведчик должен тренировать память — укоризненно произнес Авдонин — Через неделю, второго сентября. Еще неделю на фотографии. Десятого ты ее должен сломать.

Ну класс!

— И что дальше?

— Руководство будет решать — пожал плечами Боря — Может устроят скандал в СМИ, может для торговли как-то используют…

— После таких скандалов начинаются расовые волнения — я посмотрел на часы. Мне еще где-то и как-то искать Уолтона-младшего.

Авдонин поиграл бровями, как бы намекая, что и такой сценарий не исключен.

Мы еще пообсуждали инцидент с Джимми — мне сообщили, что урок из кражи лодки с пирса усвоен — Байбалу дана команда строить мини-эллинг, который будет запираться на ключ. За пляжем поставят сигналки — собственно Ильясовы завтра этим и займутся.

— До нового шторма — пожал плечами я, вставая — Мне надо вызвонить шефа полиции Нью-Йорка, договориться о встрече

Авдонин выдвинул ящик стола, вытащил бумажный пакет. Потряс его — на стол высыпался шприц, жгут, зажигалка, закопчена ложка.

— Мы обыскали тумбочку Джимми — похоже, он героиновый наркоман.

Вот же блядь!

— Вертолет и автотранспорт того стоил — развел я руками — Все уже оформлено на отряд, Уолтон-старший ничего не сможет забрать.

Про благотворительный фонд и чек я решил пока умолчать. Вот обналичу на счет, тогда и будет разговор. А может и не будет — тут уж как все повернется. Деньги это не лично мои, а отрядные. Если будут потери или ранения — придется платить родственникам. Хотя есть, конечно, страховка, но на сколько ее хватит?

— Ты же понимаешь, что такие наркоманы не лечатся? — спросил Боря, снова закуривая — Головная боль на годы вперед.

— Если поймаю его — прикую наручниками к трубе в котельной — спокойно произнес я — Заодно и проверим, лечится или нет.

Резиденты на меня вылупились, но я уже был в дверях. Фуу… кажется, вырвался. Нет, какую же подлянку мне устроил Джимми! Сукин сын…

Рыженькая оказалась незаменимой секретаршей. Она не только отменила свое прослушивание, дожидаясь меня, но и незамедлительно связалась с штаб-квартирой полиции Нью-Йорка, пробилась через «защитную стенку» из помощников и низовых инспекторов, договорилась о встрече на завтрашнее утро.

— Представляешь! — при этом О’Тул умудрялась щебетать и делиться со мной всеми новостями базы из-за открытой двери приемной — Этот Джимми, пока тебя не было и ко мне подкатывал. Но ты не беспокойся, я его сразу отшила. Он какой-то странный был, дерганный…

— Парень с войны пришел — я посмотрел в окно штаба, обнаружил бегущих в майках Ильясовых, Байкалова и Незлобина. Ну и правильно, форму надо поддерживать. Тем более шторм окончательно стих, даже волнение на море уже успокоилось.

— Говорил, что в плену был. Герой

— Не соврал. Насчет плена — я заполнил отчет по поездке в город Ангелов, причем в трех экземплярах — копию в резидентуру и советское полпредство. Потом отзвонился Бакли, доложил о результатах. Сэр Энтони куда-то спешил, коротко порадовался за мои кадровые успехи, попросил прислать отчет. Про Джимми он ничего не спрашивал, а значит, не знал.

— А про скандал в Лос-Анджелесе слышал? — Синтия №2 дождалась моего окончания разговора с ооновским начальством — зашла в кабинет. К моему возвращению из командировки рыжая приоделась. Узкая приталенная юбка, белая облегающая блузка. На шее радужный шарфик, завязанный в замысловатый узел. Пидорасы всех мастей еще не успели подгрести под себя радугу, так что шарфик смотрелся очень миленько.

— Что ты так на меня уставился? — секретарша поправила воротник, облизала пухлые губки — У меня что-то не впорядке с прической?

Свои непослушные, рыжие волосы О’Тул заколола наверх, открывая вид на шею и шарф.

— Вспоминаю про скандал — я улыбнулся девушке — Какая-то голая моделька Плейбоя сфотографировалась у букв Голливуд? Прическа, кстати, отличная!

— Не только! Там еще черной тканью кто-то переделал буквы так, что получилась надпись Святая травка. Представляешь? Скандал на всю страну! Уже какой-то сенатор от демократов предложил легализовать легкие наркотики! Девчонку эту, Мэлоди, полиция арестовала за нарушение общественной морали, но уже отпустили под залог.

— Так это хорошо или плохо? — поинтересовался я, выходя из-за стола и закрывая дверь кабинета на ключ

— Что ты! Не здесь же… — Синтия №2 покраснела, отобрала у меня ключ — Ведьма только и ждет, чтобы поймать нас!

Дверь к моему сожалению была обратно распахнута, я вернулся за стол.

— Ведьма?

— Эта Ольга

Да… Верховцева кого хочешь может достать.

— Ты не сработалась с коллегами из Советского Союза?

— Они все странные какие-то — О’Тул надула губки — Сидят постоянно в этом своем арсенале. Только ведьма по штабу ходит, везде свой нос сует. Подружилась только с Ивановым. У него такое странное имя

— Байбал. Якутское

— Якутия это где?

— Долго объяснять

Я увидел в окно, что к штабу идет Трунов.

— Да, кстати. Твой заказ пришел — Синтия затащила по полу в кабинет картонную коробку, оклеенную белыми лентами. Перед самым отъездом в город Ангелов я освоил торговлю по каталогам. Выбрал парочку черных гидрокостюмов, потом на почте оформил заказ и оплатил. И вот, прогресс на марше — по магазинам ходить не надо.

Я распотрошил коробку, достал оба гидрокостюма. Под заинтересованным взглядом О’Тул приложил его к груди. Брал на размер больше — вроде бы влезаю. Второй был женский, как раз для невысокой секретарши.