Карта на коже (ЛП) - Лоухед Стивен Рэй. Страница 9

Кит сплюнул и поднял голову. Они находились в какой-то щели между стенами деревянного здания. Это была именно щель — Кит мог дотронуться до стен вытянутыми руками. И темнота. Он собрался и встал, вытирая о штаны какую-то дрянь, налипшую на руки.

— Кто это был?

— Всему свое время, мой мальчик, — проворчал Козимо, — и место. Так что не здесь и не сейчас. Нам пора идти. — Он снял плащ и сунул его Киту. — Вот, надень.

— Да не надо. Я не такой уж мокрый.

— Я не об этом забочусь. Просто надо прикрыть твою одежду.

— А что не так с моей одеждой?

— Не стоит рисковать, привлекая лишнее внимание.

Кит надел плащ, и Козимо вывел их из переулка на улицу, кое-как освещенную фонарями на шестах. Малая толика света просачивалась из окон. Вокруг стояли деревянные дома: черно-белые, с крутыми скатами крыш, крошечными ромбовидными окнами и глубоко утопленными карнизами. Мимо прогрохотала запряженная лошадьми повозка и растворилась в темноте.

Что-то в атмосфере этого места показалось Киту знакомым.

— Это Лондон?

— Молодец, — похвалил Козимо. Он выудил из внутреннего кармана старомодные часы. — Мы немного опаздываем, поэтому лучше поторопиться. — Прадед быстро зашагал по пустынной улице. — Не отставай и смотри под ноги.

Кит последовал за ним и на первом же шаге его правый ботинок вступил во что-то мягкое, а его нежный желудок мгновенно распознал запах свежего конского навоза. Он слишком поздно понял, что имел в виду его прадед, и энергично зашаркал ногой по камням.

Вскоре они свернули на большую улицу и поспешили по ней, изредка погружаясь в полосы тонкого тумана, пропахшего угольным дымом. Пешеходов было на удивление мало; иногда их обгоняли телеги. Цоканье копыт лошадей сливалось в ритмичную музыку, сопровождавшую их на протяжении всего пути. Кит поразился монументальным фасадам зданий, деревянным, но казавшимся смутно знакомыми под густым налетом копоти. Ширина и пустота улицы изумляла его: не было привычного беспорядка и пробок, свойственных современному перенаселенному городу. Ни единой неоновой рекламы; исчезли яркие витрины и рекламные щиты; исчезло ослепительное сияние уличных фонарей и прожекторов. Над головой не переплетались клубки линий электропередач и телефонных проводов, не торчали телевизионные антенны и спутниковые тарелки, вокруг — ни одного столба с распределительными коробками. Ни одного автобуса, такси, нет и других автомобилей — все это делало город тихим, спокойным, но в то же время гораздо более мрачным.

Навстречу попалась причудливо одетая старая дама. Кит проводил ее взглядом и поинтересовался

— В каком мы году?

— В тысяча шестьсот шестьдесят шестом, — ответил Козимо. — Второго сентября, если быть точным.

— Это что же, через несколько лет после Реставрации

— В терминах нашего базового мира так и должно быть, — согласился Козимо.

— Что такое «базовый мир»?

— Как бы тебе попроще объяснить? Базовый мир — это тот, в котором мы с тобой родились. Так сказать, реальный мир.

— Но разве это… — Кит ошалело озирался по сторонам, — Я думал…

— Нет, — резко ответил Козимо. — Никаких путешествий во времени! Мы просто перешли в другое место.

— А это место в другом времени?

— Вот именно. Это не какой-то вариант Реставрации, — пояснил прадед. — У этой конкретной Англии своя история, она развивается по своему эволюционному пути. Отправная точка у этой страны и нашей реальности общая, поэтому они похожи, но чем дальше они расходятся, тем больше отличий.

— Альтернативная история, — предложил Кит, — в альтернативном мире.

— Можно и так сказать, — согласился Козимо. — Только в этой Англии нет никакой Реставрации, потому что монархия как действовала, так и действует. Карла Первого никто не свергал и не казнил. А значит, и Гражданской войны не было.

— Серьезно? — удивился Кит. — Ни роялистов, ни круглоголовых? Никакого Оливера Кромвеля

— Да есть у них Кромвель, только здесь он не полководец, а странствующий проповедник. То есть по-прежнему заноза в заднице, но довольно безобидный.

— Поверить не могу!

— Увидишь, здешний политический климат совсем непохож на то, что ты знаешь. — Козимо остановился и, порывшись в кармане плаща, достал связку ключей и открыл дверь. — Пришли, — сказал он. — Заходи.

Кит перешагнул порог и остановился в полнейшем мраке некоего помещения, пока прадед возился со следующим ключом. Наконец раздался щелчок и скрип железных петель. Голос Козимо посоветовал: «Стой там».

От запаха плесени и прогорклого жира дешевых свечей воздух был спертым и тяжелым. Кит ждал, прислушиваясь к шороху мышей, резвившихся где-то в стене. Через несколько мгновений там, где исчез Козимо, начало разгораться слабое красноватое свечение, а затем еще и еще, по мере того как зажигались другие свечи.

— Теперь иди сюда, — позвал Козимо. — И дверь за собой закрывай.

Кит вошел и оглядел скупо обставленную комнату. Стол, стул, кровать и ящик с углем — больше ничего не было. В дальней стене виднелась еще одна дверь. Из нее и вышел Козимо с охапкой одежды.

— Придется переодеться, — сказал он.

— Это ваш дом?

— Не весь. Так, пара комнат — это избавляет от некоторых трудностей — Он бросил одежду на кровать и начал расстегивать рубашку. — Для тебя тут немного, но с чего-то придется начать. — Он сунул в руки Киту сверток.

Кит встряхнул первую тряпку и понял, что держит белую рубашку с длинными рукавами. В ширину одежка оказалась в точности такой же, как и в длину.

— Смеетесь? — обиженно спросил он.

— Извини, старина. Завтра подберем что-нибудь получше. Но сейчас у нас очень мало времени. Давай, шевелись!

Кит повозился с рубашкой, так и не сумел совладать со шнурками на рукавах, и махнул на них рукой.

— Теперь вот это, — прадед выдал ему мешковатые шерстяные штаны.

Кит снял джинсы, сунул ноги в брюки, подтянул их и завязал на поясе; они оказались на размер велики, зато тяжелые и теплые. За штанами последовали темные шерстяные чулки со шнуровкой на коленях.

— Неплохо, — заметил Козимо, критически оглядев правнука. — Хорошо бы, конечно, ботинки поменять… Ну, ничего не поделаешь. А теперь надень это. — Он протянул Киту камзол из тонкого сукна с узким рядом крошечных серебряных пуговиц.

— Ладно, ладно, — проворчал Кит, облачаясь. — Вы бы мне лучше рассказали об этих высоких с котом. Кто они?

— Берлимены, — сухо ответил прадед. — Они часть…

— Здоровенные мужики? — переспросил Кит. — Вы это хотели сказать?

— Б-е-р-л-и, — по слогам проговорил Козимо. — Ну, как тебе сказать? Воры, мошенники, негодяи и разбойники. Служат некоему А. П. Берли, во всем ему подчиняются. — Козимо говорил, надевая темно-красный атласный жилет и застегивая пуговицы.

— А-а, организованная преступность, да? — высказал предположение Кит.

— Можно и так сказать, — кивнул Козимо. — Для них есть один закон — сам Берли, с ними лучше не связываться. Они не боятся ни Бога, ни дьявола, ни человека, они настолько же беспринципны, как их главарь. Беспредел — их главная характеристика, а убийство — вторая натура. — Он накинул короткое пальто, такое же, как дал Киту. — В общем, изверги, которые никому не желают добра — даже лучшие из них без колебаний продадут собственную мать дьяволу за два пенса. Но очень хитрые, очень коварные и совершенно безжалостные. Особенно, если считают, что у тебя есть то, что им нужно.