Наномашины, сынок! Том 1 (СИ) - Новиков Николай Васильевич. Страница 10
Отец нахмурился и тоже на меня посмотрел.
— И что ты хочешь? — спросил он.
— У нас есть месяц. В принципе, некоторые уникумы начинают ползать уже в пять. Редко. Очень. Но… Мишка же гений, — мама улыбнулась, видя, как я на них смотрю, — Завтра последнее посещение Альберта перед его отлётом. Спрошу. Там посмотрим.
— Ну, спросить — не лишнее, — Марк вздохнул, встал со стула, подошёл ко мне и с ухмылкой потрепал по голове, — Ну, Мишка. Походу, качаться ты начнёшь с четырёх месяцев.
Да ну жёванный ты рот…
— Ну что Мишка, готов?
Я устал, добейте меня…
В итоге опять одевают, опять в колясочку, и покатили увальня. Теперь разве что одежда полегче, потому что весна в самом разгаре, тепло, солнышко, хорошо-о-о-о.
Ещё бы морды эти целительные не видеть!
Как всегда у меня взяли кровь, и вот мы плавно подкатываем к нашему супер врачу из столицы, который ни-хе-ра так и не сказал. Но сегодня же всё будет иначе?
— Я ничего не вижу.
Тут даже у мамы всплыл манульский взгляд. Такой уставший, осудительный. Она глазастенькая, лицо выразительное, эмоции легко читаются.
Видимо своей фирменной мордой я в неё пошёл.
— Ой, да не смотрите на меня так! — Альберту аж неудобно стало, — Ну он по всем показателям просто ребёнок с магией! Разве что она из организма не выходит. Не переживайте, я в столицу и обратно. Приеду с парочкой… апгрейдов техники. Там поглядим.
— Ну ладно. Оно и к лучшему, наверное, раз всё хорошо, — вздохнула мама, — Мы к вам, вообще, с другим вопросом. Нужен совет. Евгений… сделал нам предложение. Крутая роль! С корейцами!
— Да, он говорил.
— Проблема в том, что нужен ползающий ребёнок. Уже через месяц. А наш… не ползает.
— Так ему четыре. Это рано, — он понял к чему мать клонит, — Хотите спросить, можно ли ускорить этот процесс?
— Угу, — мама кивает.
И тут…
Вот знаете, раньше у меня уже пару раз возникало чувство, что сейчас произойдёт реально дерьмо. Чуйка предугадывала проблемы. Сейчас же я чувствовал ровно наоборот.
Что-то… грядёт.
— Ну… вообще да, — пожимает он плечами, — Дайте ему стимул двигаться и пытаться что-то достать. Что ему нравится?
Я знал, что мама ответит.
Прекрасно знал.
— Книжки. Всегда к ним тянется, выхватить пытается. Может нравится как шелестят?
— Ну вот.
Да… да-да-да-да!
ДА-А-А!
ПОГНАЛИ!
«Дай-дай-дай», — я тянулся ручками.
— А вот это?
«Не-е-е, не надо», — я надулся и засопел.
Отец с матерью нахмурились.
— Почему он так настойчиво тянется к истории древней магии, а не к Малышу на Луне?
— Может книжки потолще нравятся?..
Драл я вашего малыша на луне! Чё он там забыл, дебил. Там же дышать нечем, слезай, придурок, задохнёшься ведь. А вот история древней магии… м-м-м, вкусняшка!
— Да я говорю, он гений! Гений магии! Вон аж с рождения чем интересуется!
— Дорогая, ему четыре…
Неужели мой план по бакалавру в годик моет быть исполнен? Я… смогу учиться? Читать? Поглощать знания? Уже с четырёх месяцев?
Меня положили на один конец кроватки, книгу на второй. Историю магии, хе-хе.
— Ну, Мишутка, давай! — мама сжала кулачки.
Отец нахмурился.
Расстояние, ну край метр. Взрослые это за шаг преодолевают! Мелочь! Мизер! Ничтожно!
Но не для меня.
Я верчу попой и с трудом переворачиваюсь на живот. Упираю руки. Напрягаю. Приподнимаюсь.
Ну, давай!
Всё тело моментально задрожало, связки и суставы начали поднывать. Я почувствовал настоящую боль! Ещё хуже, чем при взятии крови!
Плевать!
Подгибаю ножки и пытаюсь ими упереться. Колени закололо. Они не привыкли к такой нагрузке. Моему телу рано ползать! Оно не готово!
Но мне надо. Я устал быть простым жалким карапузом!
«Давай, давай», — напрягаю ноги.
Руку вперёд. Держаться! Тело качается, но я не падаю. Так, отлично. Теперь ногу! Вперёд. Ставим коленом. А теперь упираемся на неё, приподнимаемся и ставим вторую ру…
— Кха!
Не сделав и шага, я не удержался и рухнул лицом вниз.
Не смог.
— Не получилось, — отец выдохнул, — Говорю же, маленький он ещё.
«Нет… да нет! Ну как так⁈», — я сжал кулак, — «Да какое у тебя жалкое тело!»
Обида? Злость? Разочарование? Нет.
Только злость.
Я выдыхаю, поднимаю голову, и снова упираюсь руками. Через боль и эмоции.
Говорите, можно заползать через месяц? Наблюдайте. Я рождён лишь для того, чтобы получать желаемое.
И я желаю ползать.
*****
Через две недели.
В квартире царила безнадёга. Вот правильно говорят, как чувствует себя хозяйка — так чувствует себя и дом. И когда Анна грустит — в доме всегда темно и как-то неуютно.
— Ань, да всё нормально, — вздохнул Марк.
— Да ничего не нормально… — пробормотала жена, — Он так старается… каждый день пытается… а… а… а не получается… — её глаза намокли, — Бедненький маленький малыш…
Ну вот, походу опять. Она снова будет плакать.
Марк уже смирился. Он знал на ком женился. Анна стабильно плачет раз в неделю, её хлебом не корми, только дай пореветь. То над спасением милого котёнка, то над счастливой старушкой, у которой всё хорошо, то птичку жалко.
А тут… маленький малыш старается не подвести родителей, изо всех сил старается! А не получается. А с учётом, что это её родной сыночек…
— М-м-м… — губы Анны дрожали.
Марк не собирался это прерывать. Он, как мужчина, думал над решением проблемы.
Ползать… ползать…
Как ускорить этот прогресс? Две недели прошло, и столько же осталось. Что можно сделать? Сын ведь действительно старается. Как можно ему подсобить? Должен же быть способ.
Неужели у них ничего не…
«Бз-з-з», — у Ани зазвонил телефон.
— Ой, Евгений. Евгений звонит! Что сказать? Ох, плохо! — она берёт телефон, — Да, здравствуйте!
— Анна, милочка моя! Ну как там успехи?
— Простите, но… — она поджала губки, — Не получается. Пока… не ползает.
Повисло короткое молчание.
Да. Это было разочарование для всех.
— Ну, ничего не поделаешь, — Евгений вздохнул, — Всё равно ещё две недели есть. Простите, что так нагружаю, просто подумал… может получится и к пяти месяцам.
— Это вы нас простите, что подводим! Вы нам такой шанс дали, такую жизнь обещали…
— Не корите себя. Всё хорошо.
— Если что, вы же… подождёте ещё две недели? Вдруг получится. Вдруг в последний день перед началом съёмок.
— Ха-ха! Хорошо, что вас не покидают надежды. Это очень правильно! Конечно подожду, не переживайте. Ваш сын — идеален для роли. И режиссёр хочет именно его. Ну и девочку из Кореи, но она уже подтверждена.
Анну действительно не покидала надежда. Она верила в своего сына. И хотела для него лучшее.
— Хорошо! Тогда мы…
В этот момент муж похлопал её по плечу. Неожиданно. Прямо по среди диалога.
А он никогда так не делал.
Девушка с абсолютно грустной мордой повернулась сначала на мужа, а затем проследила, куда он указывает пальцем. И… замерла. Как и Марк.
Комната погрузилась в молчание.
Время для двух родителей, кажется, остановилось.
— Да ладно, бл*…
Из детской комнаты выползал турбо-малыш.
— Е-Евгений… он… он к зеркалу… — пробормотала мать.
— Что?
— ОН К ЗЕРКАЛУ ПОЛЗËТ, ХА-ХА-ХА! — едва не завизжала Анна.
По морде бежал пот. Сердце бешено стучалось. Суставы и мышцы болели, а голова кружилась!
Но я полз. Я понимал — могу ползти ещё. И больше не упаду.
Я сделал это. За две недели.
Две недели ежедневных тренировок, боли и терпения. Порой мне казалось, что я теряю сознание. Что отключаются конечности, что скоро умру!
Но мне сказали прямо — к пяти месяцам можно ползать. Это возможно. А что возможно — я добьюсь.