Наномашины, сынок! Том 1 (СИ) - Новиков Николай Васильевич. Страница 9
— ХА-хапкхе-пкхе-пкхе! — горлышко запершило, и я закашлялся, — Кхе-е-е-е! Кхы-ы-ы-ы!
У-ух, мля. Что-то меня жмыхнуло. Чё за…
— «Камеры засбоили! Помехи! Система полетела!»
— «Что⁈ Причина⁈»
— «Да откуда нам знать⁈»
[Обнаружены энергетические закономерности. Требуется больше данных для их освоения и подконтрольной реализации]
Я едва отхожу от звона в голове. Ох, мля-я-я… что-то реально там оторвалось.
Со всей силы моргаю и осматриваюсь, наблюдая, как бегают и суетятся операторы вокруг мерцающих камер. Затем поднимаю взгляд на Катю. Девочка смотрела на меня распахнутыми глазками, в полном шоке.
И стоило нашим глаза встретиться, как её губки задрожали, и…
— У… у… уа-а-а-а-а! — она заплакала, — Уу-а-а-а-а! Ува-а-а-а!
— К-Катенька! — Синицина тут же подскочила, — Катя, что такое?
— Ува-а-а! — она ревела.
— В-вы! Это всё вы! — женщина с яростью на нас повернулась, — Этот ваш… сумасшедший ребёнок!
О-о-о, зря. Мама у меня одуванчик, но вовсе не терпила.
— Эй, дамочка, закройте-ка рот! — всё, маму порвало, — То, что ваша дочка ревёт без повода, не значит, что с моим сыном что-то не так! Это вашему бы к психологу! И вам заодно! Истеричка! Накопила денег, а манерам не научилась! Да что ты знаешь об аристократии, деревня! Такую как ты давно бы… — и тут она замолчала, видимо поняв, что лезет в лишние дебри.
Синицина аж рот раскрыла, как рыба на суше. Что-то попыталась квакнуть, но шок был сильнее.
И пока она приходила в себя, Сергей вернулся.
И слава богу, ибо вот он, крашенный спаситель, всё мигом уладил.
— Анна, а вы можете его рассмешить… ну, чуть-чуть? У нас тут немного не хоррор, а милая рекламка.
— Ну… я попробую, — мама выдохнула, — Мишка, посмотри на меня. Эм… ох, стыдно будет… — она покачала головой и присела передо мной, — Как казахи новорожденному имя дают: кладут в мешок стукают об угол. Если зазвенел как сталь, то будет Булат. Если вытянулся то Канат. Ну а если обкакался то… Серик.
— Хе-хе-хе, — я засмеялся.
Хе-хе, всегда с этого анекдота угараю. И знаете, что самое забавное? Это мамин анекдот. Это ОНА его отцу рассказала, и сама же посмеялась. Батя на неё, правда, как на умалишённую посмотрел. Поэтому сейчас она покраснела, когда все его услышали.
Странная семья, да. Ну ничего, зато свой шарм!
Катя, к тому моменту, уже плакать перестала. Странно даже, как-то быстро. Эффект вызванный моим смехом прошёл?
Впрочем…
— Ладно, всё понятно, — вздыхает Сергей, — Извините, госпожа Синицина, но роль достанется Кайзеру.
— Д-да и пошли вы! И подавитесь! — она подняла Катю, — Реклама. Пф! Не будем ей мараться даже! И сотрудничать с вашей компанией тоже! — развернулась и пошла, — Ещё локти кусать будете, когда она звездой станет!
И уже почти выйдя с павильона, она в последний раз развернулась и злобно посмотрела на… меня.
— А вы… подавитесь! Не чета моей Катеньке! На свете лучше мужчины будут, и на вас даже не посмотрит! Пф!
И фыркнув напоследок, она окончательно исчезла за дверью.
Всё. Победа.
— Да уж… — вздохнула мама.
Согласен…
Чё за дерьмо со мной произошло, может кто скажет? Можно мне ХОТЬ НЕДЕЛЮ не подвергаться смертельной опасности? Мне три месяца, ало!
— О, камеры заработали! Хвала техноманским яйцам! — крикнул технарь.
— Ну и здорово, — Сергей хлопнул в ладоши, — Так, тогда давайте документики подпишем, да наконец заснимем лучшую в мире рекламу подгузников? Магических!
Мы с мамой переглянулись.
Ну, пора творить?
******
Вечером. После съёмок.
Сергей потягивал свой латте на альтернативном молоке с маршмелоу, а пропитый технарь Васян херачил свой три-в-одном на кипятке и с сигаретой.
Оба устали. Но оба сегодня выдохнули. Наконец… эта сраная реклама одежды снята. Вся.
ВСЯ.
Нет, вы не поняли. Давайте ещё раз, чтобы точно была понятна радость этих двух мужчин.
Пять комплектов одежды. Два вида подгузника. Одни варежки. Даже одна люлька. И ВСË это они отрекламировали за ОДИН съёмочный день! Один, нахер, день! А знаете сколько до этого пытались?
Несколько месяцев!
Сотни детей! Столько же недовольных родителей! И всё мимо. Ничто Евгению не нравилось! Но сейчас…
Михаэль не плакал. Михаэль делал что нужно. Смеялся как надо. Смотрел в камеры. И даже его осуждающий, недовольный взгляд пропадал, стоило съёмке начаться.
Михаэль — гений. И он спас ни одну мужскую жопу.
— Нельзя терять, — затянулся сигаретой Васян, — Нельзя. Драл я снова работать с детьми. Но с Кайзером можно.
— Не потеряем. Я сообщу Жене, — Сергей отпил кофе и хмыкнул, — Он их обработает. Уж он-то умеет.
Вася хмыкнул в ответ. Это да, Евгений… подход найдёт.
— Кстати, а чё с камерами-то было?
— А, да у какого-то мага психоз рядом прихватил. Перестарался доходяга.
— К-как⁈ У кого? И мы ничего не знали⁈ — Сергей поперхнулся, — А я-то думаю, что с детьми случилось⁈ Они же это… как и животные, на первую стадию психоза хорошо реагируют. Это уже на вторую и взрослые, а на первую не.
— Ага. Только вот при психозе в окружающих страх играет, Серёг. Животный ужас. И вот Катя плакала, как и надо. А парнишка… — затянулся мужчина, а затем хмыкнул, — Не, ну если у него с рождения такая реакция на ужас, то мы все в дерьме.
Повисло молчание.
Странный день. И странный мальчик, который смеялся в ответ на одну из самых страшных вещей.
— А может всё-таки у малого психоз?..
— Вряд ли. Он бы умер.
Повисло молчание.
Радостный день.
Случился он на третью неделю после съёмок. Мне уже стукнуло четыре месяца, в подарок мне захерачили ещё одного динозавра, теперь из энергокристаллов. Мол, к удаче, и магическая энергия хорошо скажется на развитии ребёнка. Ага. Особенно когда на голову падают.
И как раз на следующий день после этого…
— Сколько-сколько?.., — мама смотрела в телефон.
— Сколько?.., — папа нахмурился.
— Да что-то… много.
— Это сколько?..
— Семьсот сорок тысяч.
Они посмотрели друг на друга. Повисло молчание. Было раннее утро, так что вся семья ещё была в сборе, и лицезреть могли все.
Я же лежал довольный.
Да-а-а.
— Ой, звонят! — мама аж телефон не выронила от неожиданности, — Ало? Да? Кто енто? Евгений?.. А-а-а-а! Да-да, помню, Альберт про вас и говорил! Это для вашего агентства мы снимались.
Мы с батей развесили уши. Так-так, а ну-ка.
— Что?.. «Гениально»?.. Герой немецкой аристократии? Хе-хе, спасибо, — она довольно заулыбалась, но затем и посмотрела на меня, — Что? Ещё надо? — нахмурилась, — Ну-у… а что именно? Ох, хоррор…
Батя задрал брови. Я тоже. Я просто в шоке! В каком, нахрен, смы…
А что такое хоррор?
— Да, вы правы. В этом… может быть проблема. Он же маленький ещё, — она прикусила ноготок, — Говорите, перед ним откроются большие двери?.., — снова смотрит на меня, — Сколько времени дадите? Месяц. Ладно. Угу. Хорошо. Я вам перезвоню! О, это вам спасибо!
Она сбрасывает трубку. Выдыхает. Хмурится.
Отец даёт ей время сформулировать мысли и не торопит, и не зря — мама сама приходит к заключению и поворачивается на Марка.
— Нам нужен ползающий малыш через месяц. Какой-то наш именитый режиссёр снимает ужастик вместе с корейцами, нужен малыш. Но он должен ползать.
— Ань, но ему всего четыре! Дети не ползают в таком возрасте!
Так, а ну-ка завались? Как это не ползаю? Не болтай раньше времени, человек! Может вы, людишки, и не ползаете, а я…
«Ы-ы-ы-ы!», — переворачиваюсь, упираюсь ручками в кроватку и…
Падаю лицом вниз.
Мля, не ползаю.
— Марк, Евгений… мне многого наобещал, — вздохнула мама и посмотрела на меня, — Реклама — это одно. Но фильм… это ведь совсем другой уровень. Столько ворот будет открыто. Связей. С пяти месяцев, понимаешь? Это ведь… целое будущее! Не говоря уже о деньгах, которые мы сможем потратить на сына! И образование, и лучшие Академии и… и… ещё много чего!