Язык до Китежа доведет (СИ) - Хорунжий Дмитрий. Страница 15

Всё-таки сосед раза в два старше, и нагрубить ему мне не позволяло воспитание.

Сражённый моей вежливостью, мужик нервно кивнул и отошёл подальше от греха, звонка и топора.

— Сень, мне бы дрель… На пару минут, — наконец выдавил он из себя. — Ну или перфоратор. У тебя ж есть.

— Дрели кончились! — Отрезал я. — Ещё вопросы, пожелания есть? Нет? Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — на автомате ответил он, стоя в залитом утренним солнцем подъезде.

А я вернулся к себе, бросив короткий взгляд на треснувшую дверь, на рваный, висящий лохмотьями дерматин и грязные клочья ватной набивки.

«Проводник» прав: если ко мне заявляются такие гости, лучше уж подобру-поздорову убраться из города. Да и полученные деньги не мешало бы отработать.

Завтрак не удался. Аппетита не было совершенно. Влив в себя чашку горького растворимого кофе, я приступил к сборам. Это оказалось нелёгким делом: слишком много всего предстояло собрать. В жизни не доводилось ходить в пешие походы, потому помучиться пришлось основательно.

Даже аккуратно упакованное и перевязанное, походное снаряжение весом и объёмом навевало тоску. И это всё мне предстоит тащить на себе⁈ Ну уж нет, я не верблюд.

Скрепя сердце, вытащил из общей кучи стульчик, надувной матрас и решётку-гриль. Уж как-нибудь в походе без них проживу. Остальное заново переупаковал, сложил в любимую дорожную сумку и рюкзак. Ноша всё равно получилась тяжёлой и неудобной. Думаю, несколько километров в день вполне осилю. Интересно, насколько длинный мне предстоит путь?

Позвонив родителям и сообщив, что отправляюсь на заработки, я закрыл все окна, перекрыл воду, отключил электроприборы. Очистил холодильник от скоропортящихся продуктов, чтобы не завонялись. Недоеденную печёную курицу сложил в пакетик, по дороге угощу наших бездомных псинок. На кухонном столе оставил записку и деньги на новую дверь — завтра должны заглянуть хозяева квартиры.

А перед самым отходом, по древней традиции, опустился на стул в прихожей.

Присел, тщательно зашнуровал отполированные до блеска старые берцы, и задумался.

Ухожу неизвестно куда, и не знаю — вернусь ли. С другой стороны, оставаться здесь тоже нет смысла. Сегодняшняя ночь показала, что опасность — не выдумка, она реально существует, и чем дальше я буду от дома, тем больше шансов увидеть его снова. А значит — вперёд, в добрый путь!

Знать бы ещё, куда он приведёт…

Спустился на первый этаж. Заглянул в почтовый ящик.

Как и обещал «Проводник», там меня ждал ещё один конверт. Не такой пухлый, как предыдущий, но тоже немаленький. Его я убрал его в рюкзак, не вскрывая. Ещё будет время ознакомиться.

Вышел из подъезда, вдохнул знойный аромат отцветающей липы и разогретого асфальта. С лёгкой щемящей тоской оглядел знакомый с детства двор. Пересёк его по диагонали, неторопливо подошёл к дому родителей.

Здесь ненадолго остановился. Поздоровался с бабушками на лавочке. Пожелал им здоровья.

Зашёл в палисадник, где спят вечным сном мои собачки. Молча постоял, попрощался.

Наконец, развернулся и, поправив на плече рюкзак, покатил тяжёлую сумку к ближайшей троллейбусной остановке.

Моё путешествие началось.

Глава 5

Переполненный старый троллейбус, натужно скрипя и покачиваясь, неспешно катил в сторону Химзавода. Через приоткрытые форточки и распахнутые люки в салон несмело проникали струйки свежего воздуха. Это хоть немного облегчало страдания сплющенных и дуреющих от жары пассажиров.

Я со всем своим багажом примостился на задней площадке, и теперь от нечего делать смотрел в окно.

Вон, вдали, за озером, мелькнул мой район. Мелькнул и скрылся за деревьями. Вот проплыло мимо старое заброшенное кладбище с новой церковью. В детстве мы с друзьями частенько гоняли там на велосипедах, петляя между непонятными травянистыми холмиками. Следом за кладбищем показался погибший в «лихие девяностые» мясокомбинат, когда-то портивший по ночам воздух своими выбросами. Чуть дальше, за могучими каштанами, притаился троллейбусный парк, затянутый густой паутиной проводов.

По другую сторону дороги потянулись учебные корпуса Государственного университета, в котором мне когда-то посчастливилось поработать на кафедре истории. Недолго, правда, всего полгода, но посчастливилось. За пересыхающим прямо­угольным прудом гордо возвышалось главное здание — четырнадцатиэтажная «свечка». С его вершины открывается великолепный вид на город и окрестности…

Да, побросала меня жизнь: от простого школьного учителя до интеллектуального грузчика захудалой типографии. И вот теперь новая работа, неизвестная и опасная. Интересно, куда же приведёт этот путь?

Перевалив по мосту через железнодорожные пути с неспешно ползущим по ним дизель-поездом, троллейбус покинул жилую зону и помчался по зелёной берёзовой роще. В салоне заметно посвежело. Кстати, следующая остановка — моя.

Наступая всем на ноги и извиняясь, я осторожно пробрался к выходу, волоча за собой вещи. По закону подлости, громоздкая сумка намертво застряла в дверях. Заклинило, ни вперёд, ни назад. Не знаю, сколько бы с ней провозился, если бы не помощь отзывчивых пассажиров. Вытолкнули и сумку, и рюкзак, и меня за компанию.

Двери с лязгом захлопнулись, и троллейбус покатил себе дальше. В заднем окне мелькнула знакомая хищноглазая физиономия, украшенная свежим «фингалом». Рука сама потянулась проверить наличие кошелька и телефона. К счастью, все ценные мелочи оказались на месте. Вчерашний карманник ожёг меня злобным взглядом и быстро отвернулся.

Это он что, вид деятельности сменил? Переключился на общественный транспорт? В таком случае, желаю ему удачи, всяческих успехов, и хороший «фонарь» под второй глаз — исключительно для симметрии.

Если верить спутниковой карте, отсюда до заброшенного двора в лесу чуть больше трёх километров. Но это если по прямой, полями. А по дороге, через село, все пять. Зато идти удобнее, особенно с багажом.

Надев наушники, я включил плеер и относительно бодро зашагал вперёд по разбитой бетонке.

Мимо, натужно гудя и сотрясая землю, деловито сновали мощные «БелАЗы», вывозившие отходы Химзавода далеко за город. Поднятая ими пыль облаком висела в воздухе, окрашивая в радикальный серый цвет придорожную растительность и редких пешеходов с велосипедистами.

Протопав пару километров, я остановился передохнуть. Правда, не по своему желанию: сумка, подскочив на очередной выбоине, с противным хрустом отбросила колёса. Причём, по закону подлости, сделала это там, где ни деревьев, ни тени. Справа раскинулось кукурузное поле, слева — пшеничное. Где-то впереди маячила сельская окраина и живописные руины колхозного коровника. Красиво, конечно, но уж больно жарко! Солнце нещадно припекало, а любимая кепка осталась дома на вешалке. Без особой надежды порывшись в рюкзаке, в одном из боковых кармашков я нашёл чёрно-белую бандану, старую и мятую. Эту стильную вещицу когда-то презентовал мне старший кум. Много лет валялась она без дела, вот, наконец, и пригодилась.

Плевать, что не мой стиль. Сейчас важнее голову прикрыть.

Примерно через час потный, усталый и покрытый пылью, добрался я, наконец, до лесной опушки за селом. Здесь, в теньке, сгрузил свою ношу на траву и перевёл дух. Да, изнуряющая летняя жара и груз давали о себе знать. Хотелось всё бросить, упасть на землю и просто лежать, раскинув руки. Как же не вовремя отвалились колёса! Может, всё-таки не стоило брать с собой столько пива?

О! Кстати! Совсем забыл о нём. А ведь целую ночь в холодильнике держал, утром в газеты заворачивал, чтобы не нагрелось. По-моему, самое время воспользоваться запасом.

Вытащив одну бутылку, я покрутил её в руках, подумал, и с горестным вздохом сунул обратно. Конечно, глоток освежающего ледяного напитка в такую погоду — особое, мало с чем сравнимое удовольствие. Вот только не стоит забывать, что это не пикник и не развлекательная прогулка. Я здесь не на отдыхе. Заплетающийся язык и мутный осоловелый взгляд вряд ли поспособствуют деловым переговорам. А вот уже после них вполне можно и расслабиться!