Ночь с Ангелом - Кунин Владимир Владимирович. Страница 36

На часах было без пяти двенадцать, а в календарике стояло — «09 авг.»!..

Лешка держал в руках газету, которая должна была выйти в свет только ЗАВТРА, после шести часов вечера!..

Но тут полицейская машина остановилась около него, и оттуда вылез молодой рослый парень в форме. Второй полицейский остался за рулем. Из автомобильной рации сквозь эфирные разряды неслось какое-то бормотание.

— Могу вам чем-нибудь помочь? — настороженно спросил Лешку рослый полицейский.

— Да… — неожиданно для себя самого хрипло сказал Лешка. — Какое сегодня число?

Полицейский придвинулся к Лешке поближе, на всякий случай принюхался к нему, внимательно заглянул в глаза и, не учуяв ни алкоголя, ни наркотиков, достаточно любезно ответил:

— Сегодня ДЕВЯТОЕ августа.

— А день?

Тут полицейский для верности посмотрел на свои часы. Его календарик на часах показывал и дни недели:

— Пока еще ПЯТНИЦА. Без двух минут двенадцать ДЕВЯТОГО августа. А почему это вас так интересует?

Лешка снова очумело глянул в газетную «шапку», увидел дату: «10 АВГУСТА. СУББОТА» и…

…увидел там КОЕ-ЧТО ЕЩЕ!., что на миг просто потрясло его воображение…

Он быстро сунул газету в карман куртки и, ни на секунду не задумываясь, ошеломленно сказал полицейскому:

— Какой ужас! Я совсем забыл поздравить свою подружку с днем рождения!

Это абсолютно лживое, но сыгранное с блистательной профессиональной актерской легкостью Лешкино заявление окончательно разрядило обстановку.

Полицейский облегченно ухмыльнулся и стал спокойно забираться в свой желто-зеленый автомобиль, насмешливо говоря Лешке:

— Если вы немедленно помчитесь к ней, она вас простит, уверяю. Но где вы в это время достанете цветы — даже представить себе не могу!.. Не вздумайте рвать их на чьей-нибудь клумбе. Хотя я на вашем месте сделал бы именно так…

От волнения Лешка даже не сумел оценить невероятную, почти «вольтерьянскую» широту полицейского совета.

Он смотрел вослед уезжавшей патрульной машине и, как только ее синие проблесковые фонари свернули с Кайзер-брюкке на набережную, выхватил газету из кармана и развернул ее трясущимися пальцами.

На первой полосе этой самой волшебной ЗАВТРАШНЕЙ газеты он снова увидел то, что так потрясло его пять минут тому назад! Это была информация городского ипподрома о результатах ЕЩЕ НЕ СОСТОЯВШИХСЯ ЗАВТРАШНИХ рысистых испытаний!!!

Десять заездов…

…десять имен жокеев…

…десять номеров «качалок»…

…десять кличек лошадей, пришедших ПЕРВЫМИ в каждом заезде…

Сегодня, в начале ночи, Лешка держал в руках список ВСЕХ ПОБЕДИТЕЛЕЙ ЗАВТРАШНЕГО ип-подромного дня!!!

Все сходится…

Лешка вспомнил, что Лори хотела отвезти его на ипподром в среду. Она сказала тогда, что играют там в среду и субботу.

В среду Лешка позвонил в Ленинград и уже ни о каком ипподроме не могло быть и речи. Истерика…

В четверг Лори улетела в Испанию на съемки, а Лешка с Гришей на «мазде» Лориной служанки поехали в Бонн, в советское посольство.

Вернулись в тот же день. Отдали машину, посидели в «Околице».

Сегодня с утра…

Нет. Со вчерашнего вечера, почти всю ночь и весь сегодняшний день Алексей Самошников готовил себя к уходу из жизни…

Значит, сегодня действительно была ПЯТНИЦА. А скачки или бега — как их там называют — на ипподроме только в среду и субботу!

Следовательно, СУББОТА — завтра. А он, Алексей Сергеевич Самошников, уже СЕГОДНЯ знает победителей всех десяти ЗАВТРАШНИХ заездов!..

Как жаль, что Лори, превосходно ориентирующаяся во всех этих лошадиных заморочках, вернется из Испании только в понедельник…

А может быть, самому попробовать? Не боги горшки обжигают! Самое главное — выучить наизусть список ЗАВТРАШНИХ ПОБЕДИТЕЛЕЙ, чтобы нигде не засвечивать эту потрясающую газетку. Лори говорила, что там крутятся очень большие бабки! Десятки тысяч… Тогда и тому посольскому засранцу хватит, и Гришку можно обеспечить, и самому не с пустыми руками домой вернуться!..

Обязательно взять с собой на ипподром Гришку Гаврилиди. Он хоть и паршиво, но достаточно нагло говорит по-немецки. Только о газете Гришке — ни слова! А то этот экспансивный «грек с-под Одессы» наверняка что-нибудь не вовремя ляпнет при посторонних.

Что же соврать для начала разговора с Гришей? Что же ему соврать, черт подери?! Как ему объяснить, зачем они едут на ипподром?

Лешка засунул газету за пазуху, под рубашку, подтянул брючный ремень, чтобы газетка ненароком не проскользнула в штанину, и наглухо застегнул курточку.

А потом неожиданно для себя обнаружил в кармане брюк монету в одну марку. Он удивленно посмотрел на эту марку, точно помня, что выложил из карманов все на кухонный столик, когда уходил умирать. Откуда взялась эта марка — одному Богу известно…

На набережной Лешка зашел в прозрачную будку телефона-автомата, опустил марку и набрал Гришкин номер.

После пятого гудка Лешка услышал кашляющий, хриплый со сна голос Гриши Гаврилиди:

— Алло…

— Гришаня, — сказал Лешка, — у меня две новости. Одна хорошая, одна плохая.

— Леха, ты, что ли?.. — сонно спросил Гриша.

— Я. С какой начать?

— Валяй с плохой. Что сегодня может быть хорошего? Ну, уже!.. Не тяни кота за хвост.

— Вышел прогуляться перед сном — потерял ключи от квартиры. Не могу попасть домой.

— Приезжай. На одной параше сидели, что же, Гриша тебе места не найдет? — сказал Гаврилиди о себе почему-то в третьем лице.

— Спасибо, — поблагодарил его Лешка. — А хорошую новость я тебе расскажу при встрече.

— Могу себе представить… — кисло проговорил Гриша. — Давай, двигай.

Ночью сидели в одних трусах друг против друга — Гриша на своей кровати, Лешка на узеньком диванчике напротив. Пили горячий чай из толстых фаянсовых кружек.

— …а перед самой моей вечерней прогулкой, мать ее за ногу, вдруг позвонила из Испании Лори, — вдохновенно сочинял Лешка, — и говорит: завтра суббота, на ипподроме скачки… Или бега, понятия не имею. И у меня, говорит, там есть один знакомый паренек жокей. Зовут его Клаус Вальтершпиль… Он будет ехать…

— Скакать, наверное, — неуверенно предположил Гриша.

— Один хрен… Он будет скакать на кобыле по кличке Дженифер.

Имя наездника и кличку его лошади — победителей первого ЗАВТРАШНЕГО заезда — Лешка вызубрил еще по дороге к дому Гриши Гаврилиди.

— Как лошадь зовут? — вдруг переспросил Гриша.

— Дженифер!

— Надо же!.. — чему-то удивился Гриша.

— Не перебивай. И Лори сказала, что это будет самый первый заезд. А Клаус вроде бы обещал ей этот заезд выиграть! У них там своя кухня… Как в любом бизнесе. И Лори мне говорит…

— Слушай, Леха! Какая она для нас Лори? Лариска она…

— Ты можешь заткнуться?! — рявкнул Лешка. — Тебе какая разница? Слушай дальше! Если, говорит она, у вас остались хоть какие-нибудь деньги от тех трехсот марок — поезжайте на ипподром и поставьте их на этого Клауса с его Дженифер. Проиграете — хрен с ним, выиграете — все ваше! А дальше, говорит, смотрите по обстоятельствам… Вот такие пирожки, repp Гаврилиди. Ты когда-нибудь играл на бегах?

— Не-а, — отрицательно мотнул головой Гриша. — В «буру» играл, в «очко» шпилил, в «дурака», естественно, в «рамс»… Да и то, когда это было! Я ж с-под Одессы, а у нас море, пляжи, пароходы… С лошадями у нас было не очень… Как-то не уважали мы это. То ли дело — берешь лодочку, сажаешь в ее от такую классную чувиху, пудришь ей мозги, загребаешь в камыши и… Объяснять дальше?

— Не надо, — сказал Лешка. — Давай спать.

Гриша захрапел секунд через тридцать.

Лешка лежал на узеньком диванчике, широко открытыми глазами смотрел в черный потолок. Газетка, которая должна была появиться на свет только завтра, через восемнадцать часов, УЖЕ была у него под подушкой!

Теперь Лешка задалбливал в память клички выигравших лошадей и очередность их победных заездов:

«Первая — Дженифер. Второй — Шагал. Ничего себе кликуха для жеребца! Третий — Клиф, четвертый… Кто же четвертый? Мать-перемать!..»