Ночь с Ангелом - Кунин Владимир Владимирович. Страница 53

Заяц резко повернулся. Лидочка стояла перед ним, улыбалась приветливо, а сама очень внимательно оглядывала Зайца.

— Ты чего? — насторожился Заяц.

И ведь точно уловил Лидочкино напряжение и нервозность!

Но она уже сумела взять себя в руки, увидела на пальце Зайца толстый золотой перстень, еще раз осмотрела Зайца с головы до ног и, как вчера вечером, сказала протяжно:

— Ах какой ты крутой, Заяц… Ну, просто отпад.

Заяц подумал: «Прибалдела телка!..» И сказал севшим от желания голосом:

— Красиво жить не запретишь!

— И сказал-то как здорово, — удивилась Лидочка. Она нагнулась, отбросила старенький резиновый коврик у входа в гараж, увидела, что ключ лежит не на том месте, куда она положила его четыре часа тому назад. Значит, Толик-Натанчик уже там, внутри…

— Чего же это вы так лохово ключи оставляете? — хозяйственно спросил Заяц. — А если кто чужой надыбает?

— У нас брать нечего, — беспечно сказала Лидочка. — Машину мы продали…

Руки у нее предательски тряслись, она никак не могла вставить большой плоский и длинный ключ в прямоугольное отверстие металлической двери гаража.

— Дай-ка сюда, тетеря! — грубовато, по-мужски сказал Заяц.

Забрал ключ у Лидочки, ловко воткнул в отверстие, утопил его до самого конца и распахнул двери в темный гараж. Вытащил ключ, отдал Лидочке и спросил:

— Где у вас свет зажигается?

— Подожди, — прошептала Лидочка. — Двери только закрою…

Она прикрыла тяжелую железную дверь, обшитую изнутри толстыми досками, закрыла ее на ригельный засов и для верности завинтила внутренний стопор замка.

Потом осторожно, чтобы не звякнуть, вынула из кармана милицейские наручники, прижалась сзади к спине Зайца и провела свободной рукой по вздыбившейся ширинке Зайцевых брюк.

— И все-то ты можешь, Зайчик… — прошептала она ему сзади на ухо.

Ошалевший от желания Заяц боялся пошевелиться. В невиданном блаженстве он даже зажмурился в темноте. Только протянул руки назад, цепко ухватил Лидочку за бедра и еще крепче притиснул ее к себе.

Но Лидочка слегка высвободилась из рук Зайца, заведенных назад, и аккуратно защелкнула наручники на его запястьях.

— Эй!.. — в диком испуге рванулся Заяц. — Ты чего?! Ты что, блядюга?!! Зарежу суку!!! Шуточки, в рот вас всех!..

Но тут в гараже зажегся свет и Заяц увидел Толика-Натанчика с газовой горелкой в руках. Толик стоял спиной к двери, перекрывая собою замок. Он спокойно чиркнул спичкой и зажег сварочную горелку. Отрегулировал подачу газа и кислорода и установил на конце горелки короткое синее пламя, способное пополам разрезать автомобиль.

— А-а-а-а!.. Падлы поганые!.. — в ужасе закричал Заяц и бросился к выходу.

Но Толик ногой отбросил Зайца от дверей в глубину гаража, подошел к нему, поднес к носу Зайца горелку, подвывающую жутковатым голубым пламенем, и негромко сказал:

— Не ори, сявка. Закрой пасть. Дернешься, весь фейс сожгу. Лидуня, подставь под него табуретку.

Лидочка усадила Зайца на табурет, обрывком электрического провода примотала его ноги к нижним перекладинам и посмотрела на Толика. Увидела его в домашней «вольной» одежде и уж совсем не во время подумала: «Боже мой, как он из всего вырос!.. Ему же все коротко — и рукава, и брюки…»

Толик передал грозно шипящую горелку Лидочке:

— Подержи-ка. Осторожнее — не обожги себя. Будет дергаться — сразу по глазам ему!

— Ребята… В натуре!.. За что?! — рыдал от страха Заяц.

Толик пошуровал у него за пазухой, вытащил бутылку с ликером. Откупорил ее и сунул горлышко бутылки в рот Зайцу:

— Пей.

Заяц стал судорожно глотать густую зеленоватую жидкость. По гаражу разливался аромат карамели. Попытался было Заяц отдернуть голову, полился ликер по подбородку за воротник курточки того фраера из филармонии.

— Пей! — негромко приказал Толик-Натанчик. Заяц захлебнулся, закашлялся:

— Дай передохнуть, Самоха… Не могу… Помоги-те-е-е-е!.. Я больше никогда не буду…

— А больше и некого, — тихо сказал ему Толик. — Все уже мертвые.

— Я не убива-а-ал!!! Я не… Вы чё?! Я не убивал никого!.. Это не я… — хрипло и тоненько завизжал Заяц.

— Пей. — Толик снова воткнул в рот Зайца горлышко бутылки.

Заяц забулькал, его вырвало, но Толик был неумолим. Он заставил Зайца допить бутылку всю до конца и аккуратно поставил ее на верстак.

— Колечко не жмет? — спросил он у Зайца.

Тот сидел прикрученный к табуретке, со скованными сзади руками, глаза вылезали из орбит, подбородок и куртка были залиты рвотными массами и липким ликером.

— Я спрашиваю, колечко моего деда, Натана Моисеевича Лифшица, тебе не жмет? — почти неслышно снова спросил Толик. — В самый раз?

— Снять? — деловито спросила Лидочка.

— Сними. Он же тебе вчера обещал все сам отдать. Да, Заяц?

Лидочка зашла за спину Зайца, легко стянула большое нелепое золотое кольцо с его тощего пальца, отдала Толику. И сказала Зайцу:

— А теперь расскажи нам, как ты убивал Сергея Алексеевича и Любовь Абрамовну.

— Я не убивал… Так получилось… Я не хотел!.. Отпустите меня!.. — пролепетал Заяц.

— Сейчас отпустим, — пообещал ему Толик. — Дай горелку, Лидочка. Чего зря кислород тратить. Он у нас теперь послушный будет. Да, Заяц?

Заяц молчал. Он был в полуобморочном состоянии от ужаса и просто не мог ответить.

— Да, Заяц? — уже громче повторил Толик и перекрыл подачу газа и кислорода в горелку. В гараже воцарилась тишина.

Заяц согласно закивал головой.

— Поверни голову, Заяц. Посмотри на тельфер. Знаешь, что такое «тельфер»? — тихо говорил Толик, но в его голосе время от времени проскальзывали нервные, звенящие нотки.

Заяц послушно обернулся и увидел, что на крюке подъемного тельфера закреплен белый капроновый буксировочный автомобильный трос, с большой, мягкой, скользящей петлей на конце.

— Это чё?.. Чё это?! Вы чё?.. — быстро забормотал Заяц и неожиданно тоненько прокричал: — Я же привязанный!..

— Ничего, — сказал ему Толик-Натанчик. — Мы тебя потом развяжем.

Он взял колодку включения тельфера на длинном кабеле. На колодке были две кнопки — черная и красная. Толик нажал на черную кнопку: тельфер включился, загудел и стал медленно опускать крюк с закрепленным на нем капроновым тросом с петлей.

Когда петля опустилась совсем низко, Толик отпустил черную кнопку. Гудение электрического мотора под потолком гаража прекратилось, и стало слышно тихое, почти бессознательное оханье Зайца.

Толик поднял капроновую петлю, накинул ее на шею Зайцу и снова взял в руки колодку включения с двумя кнопками — черной и красной.

И в полный голос Толик-Натанчик Самошников приказал Зайцу:

— Посмотри на меня, тварь! Подними голову! Смотри на меня!!!

Заяц очнулся, поднял бессмысленные глаза на Толика.

— Ты мою мать «жидовкой» обозвал, помнишь? А потом из-за тебя умер мой дед. Ты задушил мою бабушку и убил моего отца. И мы тебя приговорили, Заяц.

Толик легонько нажал на красную кнопку. Снова загудел электрический тельфер и подтянул провисающий капроновый трос с петлей на шее у Зайца.

Когда трос натянулся и Зайца стало опрокидывать вместе с табуретом, Толик отпустил красную кнопку.

Лидочку трясло, как в лихорадке! Она тяжело дышала, руки были сжаты в кулаки так, что костяшки пальцев стали иссиня-белыми…

— Ты все понял, Заяц? — Голос Толика вибрировал от напряжения и срывался на крик. — Все?!!

Но Заяц уже не мог ответить. Только просипел жалкую фразу из детства:

— Я больше не буду…

— Это точно, — почти спокойно произнес Толик-Натанчик и нажал на красную кнопку.

Последний предсмертный хрип Зайца слился с гудением электрического мотора гаражного тельфера.

Когда тело перестало содрогаться и повисло неподвижно, искореженное судорогой смерти, Лидочка достала из лифчика маленький ключ от наручников и Толик снял их с рук мертвого Зайца.

Ноги Зайца все еще оставались привязанными к нижним перекладинам табуретки. Освобожденная от веса Зайцева тела, табуретка опрокинуто болталась вверх тормашками и скреблась о дощатый пол ремонтного бокса.