Покорители прошлого (СИ) - Климонов Юрий Станиславович. Страница 14

— Елен Михална, что случилось?

— Революция, Ира… Костю сейчас Грушевский облил грязью и пытается встать у руля завода. А где, кстати, сам Костя?

— В Москве, — зашептала ей Шмелёва. — Только никому пока не говорите, но его вызвал САМ. По какому-то срочному делу.

— Ого-о-о… — протянула та. — Эх, связаться бы с ним…

— А местный райком что?

— Грушевский утверждает, что Данилин его поддержал, — печально ответила парторг.

— А обком?

— Не знаю, — тихо заплакала Куницина.

— Звоните! — Ира резко встала и, сняв трубку с телефона, протянула её парторгу. — Вот не верю я, что Грушевский узурпирует власть. Не верю, и всё!

— Думаешь, у нас получится?

— Попытка не пытка, в лоб не дадут, — подмигнула ей девушка.

Елена Михайловна вытерла слёзы и набрала номер.

— Это парторг старой площадки Рябиновского радиозавода, — представилась она. — Мне срочно нужно поговорить с товарищем Захаровым. Это по Иванову… так и передайте ему…. хорошо, жду.

Прошла томительная минута.

— Да, здравствуйте, Николай Дмитриевич. С вами говорит парторг старой площадки Рябиновского радиозавода, Куницина Елена Михайловна.

— Слушаю вас, товарищ Куницина.

— По моим данным, товарищ Иванов уехал в Москву по срочному вызову руководства…

— Даже так?

— Именно! А у нас горе — скоропостижно скончался директор завода Каланчин…

— А почему мне Данилин ничего не сообщил?

— По словам выскочки и пустобрёха — начальника новой площадки, товарищ Данилин решил того поддержать. То есть, все наработки и достижения товарища Иванова теперь благополучно канут в Лету.

— Я вас понял, товарищ Куницина. Давайте так, пока не вернётся Константин, мы отложим назначение директора. Ведь это не повлияет на выполнение плана?

— Конечно, нет!

— Вот и замечательно! А мы в ближайшее время проконсультируемся с Москвой. У нас тут тоже не всё гладко… слышали, наверное, что Арвид Янович Пельше умер?

— Конечно! По телевизору об этом говорили.

— Тогда так и решим — возьмём небольшую паузу.

— Ну, что? — сразу после звонка поинтересовалась Шмелёва.

— Какая же ты умница, Ирочка… — снова заплакала парторг. — Я из-за горя и коварства Грушевского совсем голову выключила, а ты вовремя посоветовала мне правильное решение, — она снова вытерла слёзы и встала. — Ничего! Мы ещё покажем этому выскочке и проходимцу! Он и его стая собрались на Костю писать в Комитет партийного контроля, представляешь?

— Ах так! — вспылила Ира. — Ну, тогда я тоже кое-кому позвоню! — вскочив со своего места, девушка пододвинула телефон к себе и быстро набрала номер. — Алло, Александр Петрович?

— Ирина, ты? Что случилось, голос у тебя взволнованный.

— Костя сами знаете где, а тут скоропостижно скончался Каланчин… — она не спеша передала всю известную ей информацию. — Нужно срочно звонить в Москву и…

— Я тебя понял! — перебил её подполковник. — Всё, дальше моё дело, как доложить наверх. Успокойся и занимайся текущими делами. Отбой.

— Ты звонила в Комитет? — Елена Михайловна испуганно смотрела на неё.

— Другого выхода у меня просто не было.

— Так ты с ними тоже сотрудничаешь?

— Я, как правая рука Кости, допущена к той же гостайне, — усмехнулась она.

— Боже мой… так вот откуда все эти недомолвки Миши, Кати и твои… вы все там?

— Да, только пока об этом никому.

— Могла бы и не говорить, я ж не первый день парторгом работаю, — наконец-то улыбнулась Куницина.

Тем временем. Подмосковье. Дача главы государства

Эти два дня стали чересчур насыщенными для Константина. Сначала он «модернизировал» головы части руководства страны, а потом заливал туда много нужной и секретной информации. То, что произошло после этого, наверное, сродни какому-нибудь фантастическому фильму — немолодые главы силовых и партийных ведомств в одночасье стали проявлять недюжинную активность. Как умственную, так и физическую. Два часа назад удалился последний из посвящённых — Владимир Александрович Крючков. Получив свою порцию послезнания, он первые минуты кипел праведным гневом, пообещав генсеку прижать к ногтю всех предателей в госаппарате страны. «Был бы человек, а статья найдётся», — эту фразу первое лицо КГБ обронил во время короткого и временного прощания с главой государства. Но буквально через несколько минут Андропову позвонил Револий Михайлович и сообщил пренеприятнейшую новость — внезапно умер директор Рябиновского радиозавода, и там пытаются прийти к власти реакционные силы при поддержке местного райкома партии. Андропов скрипнул зубами и набрал по «вертушке» Соломенцева.

— Михал Сергеич, приветствую.

— Утро доброе, Юрий Владимирович.

— Нашего фигуранта пытаются прокатить с работой.

— Кто?

— Местный райком партии. На радиозаводе скоропостижно скончался директор, и мутные личности пытаются встать у руля. А потворствует им райком. По моим данным, в адрес твоего комитета даже телегу пишут, или уже написали.

— Знаешь, а давай я туда скатаюсь и начну свою работу с громкого дела. Вот прям на весь Союз.

— Не боишься, что засветим город?

— С чего бы это? Ну, пропесочим местных зарвавшихся партийных руководителей, так это даже полезно будет. Больше никто ничего не посмеет сделать. Поставим нужного нам человека, и всё. А Калачеевский обком вообще пылинки с товарища Иванова потом сдувать будет. Он тебе нужен ещё? А то с собой его захвачу.

— Основные моменты решены, осталось комплекты спецсвязи подготовить. Думаю, к вечеру ты сможешь его забрать, но с вами поедет мой порученец, чтобы по ведомству Конторы тоже надавить, если понадобится. Не хочу никому давать даже единственного шанса.

— Понял, Юрий Владимирович. Тогда ближе к четырём пополудни свяжемся.

— Лучше ты сам подъезжай к этому времени, а я вместе с порученцем дам ещё и кортеж прикрытия.

— Договорились.

6 сентября 1982 года. На трассе между Москвой и Калачеевском. 19 часов 40 минут

Кортеж третий час шёл с максимальным ускорением. Ещё до своего отъезда Соломенцев успел по телефону пообщаться с главой МВД и попросил того предоставить коридор до этого областного центра. Завуалированно дав понять, что в области произошло крупное политическое ЧП, Михаил Сергеевич нашёл полное понимание у главного милиционера страны. Пока ехали, Соломенцев внимательно читал проект идеологического обоснования и последующего за ним внедрения новых постулатов жизни молодёжи. Читал и тихо хмыкал, временами покачивая головой — на ровном месте, на виду у других строителей светлого будущего лежал полностью дееспособный план, и никто не поднял его из бездны забвения! Кроме небольшой группы лиц, даже не коммунистов — подняли, облагородили и влили в него перспективы реализации.

— Константин, говоришь, что этот проект написали две девушки?

— Да, Михаил Сергеевич. Моя сестра и её телохранительница, работающая в КГБ, в отделе идеологии.

— И обе не состоят в партии?

— Насколько знаю, обе были членами ВЛКСМ, но вышли по возрасту.

— Чудеса… Хотя… Вот, что значит новый взгляд на старые проблемы. Решено! Сначала нагрянем в Калачеевский обком, а потом я сам посещу ваш город, побеседую с обеими и, возможно, сразу примем их в партию. Пусть молодое поколение партийцев начнёт убирать «старую мебель», уже не нужную никому. Ведь что сейчас могут нынешние лидеры комсомола? Только сыпать лозунгами… случись какая-то серьёзная заварушка в стране, они же не подымут массы и не бросятся «с шашками на танки»… а здесь чёткая иерархия организации, мыслящей в том же коммунистическом ключе, но реально боеспособная и ясно видящая перед собой цели и задачи… Я осознаю, что времена военного коммунизма прошли, но с изменением экономической модели государства придётся делать поправку и в умах молодёжи, подстраивая их к новым веяниям. Жизнь меняется и вместе с ней мышление людей. Ну, и в партийном руководстве на местах тоже придётся делать чистку. Скажи, а есть у тебя на примете человек, которому ты доверяешь? Я имею в виду кого-то из опытных коммунистов.