Юсупов (СИ) - "Гоблин - MeXXanik". Страница 31

Он встал с крышки унитаза, подошел к камере, и съемка оборвалась.

Виктор задумчиво забарабанил пальцами по столу:

— Очень интересно все вышло, — произнес он и обернулся ко мне. — И хитро парень догадался записать все в ванной, чтобы слов было не разобрать. Как считаете, мастер Юсупов?

Я пожал плечами и честно ответил:

— Чем больше я узнаю, тем меньше понимаю.

— Это нормально, — ответил Виктор. — Просто вы не в курсе всех обстоятельств. И я хотел бы попросить вас об услуге, Василий Михайлович. Не могли бы вы организовать нам встречу с семьей Земсковых?

— Попытаюсь, — произнёс я. — Но не думаю, что это можно будет сделать сегодня.

— Нет, что вы, — поспешно ответил Круглов. — Давайте завтра.

— Хорошо, — согласился я, и Круглов произнес:

— Тогда до встречи. Я думаю, ваш день выдался утомительным, и вы хотите отдохнуть. Мы бы могли отвезти вас домой, но, к сожалению, у нас очень много дел в связи со сложившимися обстоятельствами.

Он развел руками, словно сожалея, и я поспешно произнес, вынимая из кармана телефон:

— Что вы, я вполне могу добраться домой на такси.

Виктор кивнул, соглашаясь с предложенным вариантом. И я открыл список контактов в поисках номера такси.

Домой я добрался когда стало темнеть. Сумерки в это время года никогда не становились слишком густыми и потому их всегда можно было спутать с ранним утром. Машина остановилась у шлагбаума на въезде в поселок, и я решил немного прогуляться.

— Я выйду тут, — сообщил извозчику и расплатился за поездку.

Кивнув охраннику, направился по дороге вдоль особняков. Шел я вразвалку, размышляя о том, что совершенно не был готов к переменам в жизни. Еще вчера все в ней казалось предсказуемым и спокойным. И самое опасное, что могло со мной случиться, так это встреча с разбойниками в подворотне. Но минул день и все изменилось. Иллюзий я не питал и почти смирился с мыслью, что вступление в братство — дело времени. Круглов слишком уж заинтересован в моей кандидатуре и будет настаивать на том, чтобы я принял верное решение.

А такое уж оно неправильное? Я невольно подумал, что в братстве состояли все мужчины моей семьи. Неужели они все ошибались? Петр мог сомневаться в том, что мне пора примкнуть к сообществу, которое он покинул. Но я понимал, что сам бы он вернулся туда хоть завтра, вот только травма не давала ему стать полноценным членом команды. Проклятая рана выбила его из колеи на долгие годы. И ни один целитель не сумел излечить его. Я и сам не понимал, отчего повреждение никак не желало срастаться. Это было странно, хотя сам Петр не особенно удивлялся своей хворобе. Он принимал ее как должное и продолжать страдать.

Я сделал себе мысленную пометку расспросить Круглова о природе травмы своего дядюшки.

— Добрый вечер, — послышалось за высокой кованой оградой.

Из-за пышного куста выглянул мужчина в широкой шляпе с сеткой, которая закрывала его лицо и в светлом льняном костюме.

— Добрый, Григорий Павлович, — я с уважением поклонился графу Толстому. — Вы сегодня припозднились.

— Пчелы никак не желали возвращаться в улей, — сосед стянул шляпу и повесил ее на куст. — А я пообещал отдать несколько семей в монастырь святого Луки. Вот и ждал, когда все вернуться, чтобы прикрыть леток.

— Монастырю повезло получить от вас такой дорогой подарок, — заметил я.

— Мои пчелы лучшие, — согласился граф и приосанился. — Я решил подарить их вместе с ульями и медом в сотах. Потому как малюткам придется привыкать к чужим садам. Пусть хоть дом останется прежним. Монастырь обеспечит особую доставку, чтобы не помять пчелок.

Глядя на него, я и представить не мог, что мужчине уже минуло сто лет. Вероятно дело и впрямь было в целебном меде, которым он всегда щедро делился с Петром. Но мне казалось, что ко всему прочему причиной его стойкости и хорошей формы были тренировки, которые граф не забрасывал даже в непогоду.

— Я слышал, что вы собираетесь съезжать отсюда? — решился я задать вопрос.

— Враки, — отмахнулся Григорий. — Это сын мой все жаждет перетянуть меня в город, а дом продать каким-то важным господам. Да и что мне делать в городе? На балконе цветочки выращивать? Нет, юноша, рано меня еще списывать в утиль. У меня тут много дел.

— Хорошо, — кивнул я. — Не хотелось, чтоб тут хозяйничали не пойми кто.

— Доброго соседа надо беречь, — согласился мужчина и хитро сощурился. — Как там Петр Феликсович? Все так же страдает на дурную погоду?

— А у нас бывает другая? — задал я риторический вопрос.

— Все так, — закивал граф и вынул из кармана пиджака небольшую бутылочку. — Вот тут снадобье, которое облегчит боль. Можно смешать с любой мазью, которой обычно дамы мажут… — он криво усмехнулся, — ну, моя так точно мажет, все подряд от шеи до пяток. С наперсток налить в пол-литровую банку крема и им натирать колено хотя бы раз в день. А лучше два.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я, зная, что Толстой готовит зелья невероятной пользы. — С меня причитается.

— Ловлю на слове, — тотчас отозвался граф.

Он подошел ближе, чтобы просунуть сквозь прутья бутылочку и тихо уточнил:

— Я видел вашего вчерашнего гостя.

— Жандармы приходили, — беспечно отмахнулся я. — Было нападение…

— И тех, что потом приходили, я тоже видел, — мужчина оглянулся, убеждаясь, что никто нас не подслушивает. — Будьте осторожны, Василий Михайлович. У меня чуйка на такие вещи. Добра от этих людей лучше не ждать.

— Учту, — коротко ответил я, не зная, что добавить.

— Такие же шастали сюда раньше. До смерти вашего батюшки. И после ходили, но уже реже. А с того времени, как Петр стал хромать, я больше не видел этих серых, — он трижды плюнул через плечо. — И теперь я переживаю за вас, юноша. Как бы ни случилось беды уже с вами.

— Все будет хорошо, — ответил я и сумел улыбнуться.

— Как скажете, княжич. Как скажете, — закивал Толстой, враз показавшись намного старше, чем минутой раньше. — Может я просто выживший из ума старик. Да и что я мог видеть сквозь эти проклятые кущи. К слову, когда к вам приедет садовник, дайте ему наказ не трогать ветки липы, которая потянулась на вашу сторону. Уж больно стройное деревцо растет. А я вам липового меда выдам на баночку больше обычного.

— Распоряжусь не трогать дерево, — пообещал я.

— Вот и славно, Василий Михайлович, — мужчина снял с куста свою шляпу и коротко поклонился. — Пойду я, моя супружница наверняка уже меня заждалась. Она ж без меня и чай не пьет. Потом только дуется, что я задержался. Возмущается, что я себя не берегу. Знаете, — граф обернулся и усмехнулся, — обязательно женитесь. Чтобы и вас кто-то также ждал. Пусть она будет вас иногда пилить и капризничать. Но оно того стоит.

Он зашагал прочь, а я проводил взглядом его фигуру, чтобы потом пойти дальше.

Калитка в мой двор открылась с едва заметным скрипом. Я прошел по дорожке и остановился, чтобы всмотреться в соседний участок. Уж не знаю, как граф мог видеть вчерашних визитеров сквозь густые заросли, которые перекрывали обзор. Внезапно я заметил движение на ветке той самой липы, о которой предупредил меня Толстой. На дереве устроился крупный кот, который сверлил меня желтыми глазами.

— Не ты ли тут подглядываешь? — хмыкнул я и мне показалось, что зверек фыркнул.

На пороге дома слышался звук телевизора, который по обыкновению работал слишком громко.

Дядька нашелся в гостиной. Он едва повернулся ко мне и вновь уткнулся в экран.

— Что в мире делается? — привычно спросил я.

— Стабильности нет, — как всегда отозвался дядька и в этот момент на экране сменилась картинка на рекламную заставку.

Петр тотчас снизил громкость и откинулся на спинку кресла.

— Григорий Павлович велел передать тебе лекарство, — я протянул бутылочку, обернутую в тонкую бумагу.

— Святой человек, — посветлел дядька. — Он пояснил, как использовать?

— Давай-ка я сам наведу верную дозу, — предложил я и Петр не стал возражать.