Другая единственная - Колесникова Наташа. Страница 41

— Я понимаю, — сказал Влад, — почему он хочет, чтобы ты оставалась примерной женой, вернее, хотя бы казалась ею, даже если будешь жить с Пашей.

— Я тоже, — сказала Лена и выключила радио.

Сергей Панасян оказался невысоким армянином, довольно полным, в хорошем костюме и при весьма дорогом галстуке, это она сразу определила. Галантно поцеловал Лепе ручку, проводил в свой кабинет, двери которого были распахнуты. Он сам выскочил в «предбанник», едва услышал от секретарши, что прибыла Елена Булыгина.

— Проходите, Елена… простите, не знаю вашего отчества…

— Можно просто Лена.

— Отлично. А я — Сергей, очень приятно. Чай, кофе?

Он закрыл дверь, жестом указал на кресло у стены.

— Спасибо, Сергей, ничего не нужно, Я хотела задать вам всего несколько вопросов. Спасибо, что согласились принять меня.

Лена не стала садиться в кресло, и Панасян остался стоять, внимательно глядя на нее.

— Я сейчас работаю генеральным менеджером в фирме «Легионер», Павла Самарина.

— Вот как?! — изумился Панасян. — Извините, не знал. Примите мои сочувствия… Паша — талантливый мужик, но на его голову периодически сваливаются ужасные проблемы! Такие, что и рад бы помочь, да не знаю как. А он чересчур гордый, потом и разговаривать не хочет. А ведь я, можно сказать, возродил его! Помог, не прямо, конечно, да все же помог. Но я тоже гордый, говорить про это не стал, а он даже спасибо ни разу не сказал.

— Как вы ему помогли, Сергей?

— Он мебель покупал. В каталогах есть, в зале есть, а купить нельзя. Нужно делать заказ, платить аванс, потом ждать, когда доставят. А что доставят, как доставят — уже ничего изменить нельзя. Ругался, а я ему говорил, что это правильно, риски слишком велики. Можно завезти, а никто не покупает, где хранить, что делать?

— Я это знаю, — холодно сказала Лена. — А как Булыгин об этом узнал?

— Петр Иваныч? Совещание было по вопросу обеспечения москвичей качественной мебелью. Извините, Лена, но Петр Иванович, ваш супруг, был очень важным и уверенным в себе, а дела у него шли неважно, я получаю статистические данные. Я почему-то разозлился, вспомнил наши споры и сказал все, что говорил Паша, так бывает.

— И что же было дальше? с кокетливой улыбкой спросила Лена.

— Дальше… Уважаемый Петр Иваныч предложил мне должность, но я отказался, зачем, если это не мои идеи? Так прямо и сказал. Он записал координаты Паши, хотел его привлечь в качестве сотрудника. И привлек.

Лена услышала то, что хотела услышать. Больше вопросов к Панасяну у нее не было.

— Спасибо, Сергей. Приятно было познакомиться.

— Обождите, Лена… Вы хотели спросить меня… — растерянно пробормотал Панасян, не ожидавший столь быстрою ухода красивой и элегантной дамы.

— А вы все уже сказали. Еще раз спасибо.

— Лена… если вы еще работаете… Передайте привет Паше, мои пожелания опять выкарабкаться и скажите: Сергей Панасян — его друг. Это честно. Если что надо — пусть только скажет.

— Спасибо, Сергей, — сказала Лена, пожала его пухлую ладонь и вышла из кабинета.

В машине ее ждал раздраженный Влад, который не привык ездить пассажиром, когда за рулем красивая баба, и еще более не привык оказываться в ситуации, когда не понимает, что происходит и что нужно делать.

— Ну и что важного тебе сообщил товарищ Панасян? — с саркастической усмешкой спросил он.

Лена села за руль, с минуту молчала, а потом подробно объяснила Владу, почему виновника вчерашнего пожара следует искать в прошлом Самарина. Она говорила четко и холодно, а Влад слушал внимательно, время от досадливо морщился.

— С учетом того, что Панасян практически сосватал Пашу Бульгину, а тот, человек умный, понял, кто ему нужен, ясно, что привлечь в свою фирму нужного человека можно только одним путем — поставить его в безвыходное положение.

— Ну ты даешь, Ленка… — удивленно пробормотал Влад. — Тебе бы оперативником работать… в моем прежнем ведомстве. Тут есть над чем поразмыслить! А дачей-то владеет по-прежнему Георгий Иванов, выходит, сделка была фикцией? Поскольку Флягины все живут в Москве.

— Конечно.

— И если дача до сих пор стоит, судебный процесс тоже был фикцией? Никто ее не разрушил…

— Конечно.

— Все, поехали в офис, не хочу кататься с тобой пассажиром. Дальше сделаем так. Узнай у Паши примерный возраст Флягина. Мне нужно с ним повидаться. Но сперва я поеду к своим друзьям, некоторые остались в Конторе, пережили весь этот мрак и дожили если не до светлых, то хотя бы до понятых времен. Потолкую, звякну тебе вечером.

— Хорошо, Влад, я надеюсь на тебя.

Влад сердито засопел, а потом, когда машина тронулась с места и помчалась к офису на Можайке, пробурчал:

— Не надо на меня надеяться, надо верить, что я сделаю для Паши все, что смогу. И сделаю. А что такое — надеяться? У нас это не показатель…

Лена только усмехнулась в отпет.

У здания офиса Влад первым выскочил из машины, побежал к Олегу, что-то жестко сказал ему, потом сел и свою «хонду» и уехал. А Лена отправилась и кабинет Самарина. Там села в его кресло, хотела позвонить на дачу, по тут вошла Маша.

— Ну что? — с кислой улыбкой спросила она. — Удачно съездили?

— Да, вполне удачно.

— А тут звонили из банка, они хотят значь, как мы вернем кредит… Нет, ну какие гады эти Мории и Ягодин, сами промедлили, а ничего и знать не хотят. Я говорила с обоими, а они: «Нет товара, о чем идет речь?»

— Банку передай: кредит вернем, еще не вечер, — устало сказала Лена. — Проценты идут, у нас есть еще пара дней на погашение. И пусть не дергаются и не достают нас идиотскими звонками, поняла?

— Да, конечно…

— Все, Маша, спасибо, на сегодня свободна. Иди домой. Генке позвони, скажи, что если завтра не придет в чувство, я это пойму как предательство.

— Хорошо, я позвоню.

— Ну все, поезжай домой, к своему замечательному мужу. Когда узнал о проблемах, стал кормить тебя вкусными ужинами или нет?

— Цыпленка табака приготовил, успокаивает меня… Ох, Лена… Честно тебе скажу, я так переживаю… Он все делает для меня, для семьи, а я…

— Вот и выяснится, кто он на самом деле, — жестко сказала Лена. — Друг познается в беде, а муж — тем более.

Маша ушла. Лена встала из-за стола, намереваясь ехать на дачу, ее беспокоило состояние Самарина, но в это время раздался телефонный звонок. Подумала — это он, схватила трубку.

— Да?

— Это Осинский вас беспокоит, Валентин Семенович. Я говорю с прекрасной Еленой, верно?

Лена тяжело вздохнула. Этого ей только не хватало сейчас, звонка тверского мебельщика!

— Да, Валентин Семенович. Но вы понимаете…

— Я все понимаю, в курсе последних событий, Леночка. Очень печально все это. Я вам сочувствую. Жаль, конечно, такая беда…

— Тогда вы понимаете и другое, Валентин Семенович. Извините, но наши договоренности…

— Будут соблюдены, я это так понимаю. Я верю в Павла Васильевича и готов с ним сотрудничать дальше, это серьезно. А если нужно помочь, сто тысяч долларов могу дать, в ущерб своим сотрудникам, но они с пониманием отнеслись к временным трудностям. Больше, к сожалению, нет. Я хочу, чтобы Павел Васильевич выкарабкался, понимаете? И все мои рабочие тоже этого хотят.

— Спасибо вам, Валентин Семенович, — растроганно сказала Лена. — Всем спасибо. Но… мы сами постараемся…

— Имейте в виду нас, и желаю вам всего самого доброго, прекрасная Елена.

Лена высморкалась в шелковый платочек, потом протерла им влажные глаза. Есть же порядочные люди в этом мире! И не только в Твери — и в Москве тоже, почему же они всегда на задворках большого бизнеса?

Лена приехала в Лобню в пятом часу вечера, уже смеркалось. Обнаружила такси у ворот дома Самарина, но не стала выяснять, что тут делает таксист, кого ждет. Завела машину во двор и побежала в дом.

Там, на кухне, обнаружила двух пьяных мужиков, одним из которых был Самарин.

— Паша, что это значит? — возмущенно спросила она.

— О-о, Лена… Ты опять пришла? — пьяно усмехнулся Самарин. — Я рад, правда… А это Миша, риелтор… Когда-то работал у меня, теперь свою фирму имеет. Он продаст дачу за миллион, и мы расплатимся… я так решил.