Сегодня вечером и всегда - Робертс Нора. Страница 9

– Но я достаточно взрослая, чтобы стать твоим другом. И мне друг тоже не помешал бы.

– Правда?

Этот ребенок просто молит о любви, о том, чтобы с ней обращались ласково. Кэйси вновь рассердилась на Джордана. И обхватила Элисон ладонями за щеки.

– Правда.

Элисон улыбнулась сначала робко, а потом улыбка словно расцвела на ее лице.

– Покажете, как вылепить собаку? – и девочка решительно погрузила руки в глину.

Через час они возвратились домой, весело пересмеиваясь. Каждая несла в руках грязную обувь. На душе у Кэйси было гораздо легче, чем во все предыдущие дни. «Она нужна мне не меньше, чем я ей», – подумала Кэйси, взглянув на Элисон. Рассмеявшись, она остановилась. Элисон остановилась тоже и повернула к Кэйси счастливое перепачканное лицо.

– Ты прекрасна, – Кэйси наклонилась и поцеловала девочку в нос. – Однако бабушка может с этим утверждением не согласиться, так что тебе лучше побыстрее подняться наверх и влезть в ванну.

– Но она сейчас на заседании комитета, – и Элисон хихикнула; у Кэйси щека была тоже грязная. – Она все время где-нибудь заседает.

– Ну, тогда мы не будем беспокоить ее понапрасну, – Кэйси взяла Элисон за руку и направилась к дому. – Разумеется, ты не должна лгать бабушке. Если она спросит, лепила ли ты из глины разные фигурки там, за рододендронами, тебе придется сознаться.

Элисон откинула со лба выбившуюся прядь волос и заправила ее за ухо:

– Но она никогда ни о чем таком не спросит.

– Ну, это упрощает дело, – и Кэйси толкнула дверь, ведущую во внутренний дворик. – А мне понравилась твоя собака. Уверена, что у тебя есть способности.

Когда они шли через парчовую гостиную, Кэйси стала искать в карманах спичку. Эта комната так и била по нервам.

– А мне больше понравился бюст. Он точь-в-точь – дядя Джордан!

– Да, пожалуй, вышел недурно.

Кэйси остановилась у подножия лестницы, чтобы поискать спички в заднем кармане брюк.

– Знаешь, у меня никогда нет спичек, когда они нужны. Интересно почему? – и, заметив ошеломленный вид Элисон, она взглянула вверх.

– О, привет, Джордан, – добродушно улыбнулась Кэйси, – не найдется огонька?

Он медленно спускался по лестнице, глядя то на девочку, то на ее спутницу. Полотняные брюки Элисон были все заляпаны грязью. Волосы растрепались и местами были тоже забрызганы жидкой глиной. А необыкновенно веселые глаза глядели на него с совершенно перепачканного лица. Кисти рук были ровного коричневого цвета. И все то же самое относилось к Кэйси. Он перебрал в голове с десяток вероятных разумных объяснений и отбросил их. Если он что и уяснил себе за эти дни, так это то, что никогда не надо искать разумных обоснований для поступков Кэйси.

– Чем вы, черт побери, занимались?

– Мы занимались сравнительным анализом достоинств произведений искусства, – ответила она беспечно. – В образовательных целях. Очень полезно.

И Кэйси сжала руку Элисон.

– Иди, малышка, прими ванну.

Элисон быстро взглянула на дядю, потом на Кэйси и, взбежав по лестнице, быстро скрылась из виду.

– Сравнительным анализом произведений искусства? – рассеянно повторил Джордан, глядя вслед племяннице. И, нахмурившись, снова обернулся к Кэйси.

– Надо сказать, вид у вас такой, словно вы валялись в глине.

– Джордан! – произнесла она укоризненно. – Мы занимались лепкой, и у Элисон очень хорошо получалось.

– Лепили из глины? Но у нас нет подходящей глины.

– А мы сами немного приготовили. Это очень легко, взять воды…

– Господи помилуй, Кэйси! Да знаю я, как приготовить такое месиво.

– Ну конечно, знаете, Джордан. – Тон у нее был увещевающий и спокойный, однако глаза смеялись. – Вы же человек интеллигентный.

Он почувствовал, что его терпение вот-вот лопнет.

– Может быть, вы не будете отклоняться от темы?

– А какая у нас тема?

И она одарила его наивной улыбкой, которая превратилась почти в ухмылку, когда он тяжело задышал от злости.

– Мы говорили о глине, Кэйси. О глине.

– Но я здесь не большой специалист. Да вы же сами заявили, что знаете, как она делается.

Он выругался.

– Кэйси, а вы не думаете, что взрослая женщина не должна вести себя так по-детски – возиться полдня в грязи да еще и утащить с собой одиннадцатилетнюю девочку.

«Оказывается, ты знаешь, сколько ей лет», – подумала Кэйси и посмотрела на него долгим взглядом.

– Ну, Джордан, это зависит от обстоятельств.

– От каких?

– Ну, например, оттого, кого вы видите в своей племяннице: одиннадцатилетнюю девочку или сорокалетнюю карлицу.

– О чем вы, черт побери? Даже для вас это уж слишком.

– Девочка ведет себя так, словно ей сорок, а вы слишком заняты самим собой, Джорданом Тейлором, чтобы это заметить. Она читает «Грозовой перевал» и играет этюды Брамса. Она опрятно одета и тиха, жить вам не мешает, – чего же еще и желать!

– Минуту. Осадите немного назад.

– Осадить назад! – Кэйси всегда легко поддавалась гневу. Она в нетерпеливой злости дернула себя за волосы. – Да поймите, она ведь еще маленькая девочка. Ей нужны вы, нужен хоть кто-нибудь. Вы когда с ней разговаривали последний раз?

– Не будьте смешны. Я разговариваю с ней ежедневно.

– Вы говорите с ней так на ходу: «Здравствуй, дорогая, спокойной ночи, дорогая». И то не всякий раз, – яростно отпарировала Кэйси. – А это огромная разница.

– Вы что же, хотите сказать, что я пренебрегаю ее воспитанием?

– Я ничего не хочу сказать. Я вам говорю, прямо сейчас. А если вы не хотите слышать, то нечего было и спрашивать.

– Но она никогда ни на что не жаловалась.

– Ах ты, господи! – и Кэйси как волчок завертелась на месте. – Ну как такой умный человек может делать такие редкостно глупые заявления! Или вы настолько бесчувственны?

– Поосторожнее в выражениях, Кэйси, – предупредил он.

– Если вам не нравится слышать, что вы дурак, тогда не ведите себя по-дурацки.

Ей теперь было уже все равно, злится он или нет. Она прислушивалась сейчас только к собственному чувству справедливости.

– Неужели вы думаете, что иметь кров, еду, уход для нее достаточно? Элисон ведь не любимая собака или кошка, хотя даже им, представьте себе, требуется ласка. Она же умирает от недостатка любви прямо у вас на глазах. А теперь, если позволите, пойду смою грязь.

Джордан схватил ее руку, прежде чем она успела пройти мимо. Развернув ее к себе, он втолкнул ее в ванную комнату. Она молча открыла кран и начала отскребать грязь. Джордан стоял у нее за спиной и, злясь на себя, перебирал в уме ее слова. Кэйси мысленно ругала себя, что за дурацкая, в самом деле, привычка – взрываться по любому поводу.

Она вовсе не хотела злиться и говорить лишнее. Конечно, она собиралась побеседовать с ним относительно Элисон, но дипломатично и спокойно. Она же сама всегда считала, что чем громче кричишь, тем хуже тебя слышат. Она постоянно твердила себе, что, имея дело с Джорданом Тейлором, надо держать в узде эмоции. Но вот вам, пожалуйста, – результат ее мудрых решений. Кэйси взяла полотенце, которое ей протянул Джордан, и тщательно вытерла руки.

– Джордан, я прошу меня извинить.

Он не отрывал от нее пристального взгляда.

– За что именно?

– Разумеется, за то, что я на вас накричала.

Он медленно кивнул.

– Значит, за форму, но не за содержание, – уточнил он, и Кэйси вздохнула. Как с ним трудно.

– Да, вы правы. Я часто бываю бестактной.

Он обратил внимание на то, как она судорожно вытирает руки. «Ей не по себе, – отметил он, – но сдаваться она не собирается». И невольно восхитился.

– А почему бы вам не начать снова, но без крика?

– Хорошо, попробую, – и Кэйси помедлила, пытаясь обдумать, как высказать все заново, убедительно и спокойно.

– В вечер моего приезда Элисон пришла представиться. Заметьте: представиться, а не познакомиться. Я увидела безупречно обихоженную девочку с блестящими волосами и прекрасными манерами. И застывшим взглядом.