Возьми мою душу - Сигурдардоттир Ирса. Страница 42
— Вы знаете, как звали жеребца?
— Постойте, дайте припомнить. Кажется, Морозец. — Он усмехнулся. — Хотя больше подошло бы имя Огонек. Никогда не видел такого норовистого коня.
Прежде чем задать следующий вопрос, Торольфур долго писал что-то в своем блокноте. Тора чувствовала себя неуютно. Ее крайне смущали все эти расспросы о конюшне. Она подозревала, что Торольфур стремится разузнать нечто определенное. Однако допытываться не стала, решив посмотреть, как будут дальше разворачиваться события. Наконец офицер оторвал взгляд от блокнота и посмотрел на Йонаса.
— Другими словами, вы полгода знали о конюшне, в которой находится норовистая, плохо объезженная лошадь. Правильно я вас понял?
— Правильно, — отозвался Йонас, поднимая брови. — И что дальше? Зачем вы меня об этом спрашиваете?
— Пока просто так, — ответил Торольфур, снова что-то черкая в блокноте. — Кстати, о местных лисах. Вы могли бы мне о них что-нибудь рассказать?
Йонас перевел изумленный взгляд с Торольфура на Тору.
— Я должен отвечать на этот вопрос?
Тора кивнула. Ей не терпелось узнать, куда клонит полицейский. Йонас снова повернулся к Торольфуру.
— Честно говоря, я не совсем вас понял. Вы хотите узнать о лисах вообще или спрашиваете, есть ли у меня лисы?
— Меня вполне устроят сведения о тех лисах, что водятся в окрестностях, — с ледяной улыбкой объяснил Торольфур. — Хотя, если у вас имеются лисы или одна лиса, расскажите и о них.
Йонас, нахмурившись, откинулся на спинку кресла.
— Ну, лис я не держу. Зачем они мне нужны? У меня не звероферма. — Свой монолог он начал, глядя на Тору. Та недоуменно пожала плечами и попросила его продолжить. Йонас так и сделал, но говорил неуверенно, почти робко. Необычный вопрос его определенно смутил. — Лисы в наших местах, конечно, водятся. Мне известно, что они нападают на гаг, готовящихся к кладке яиц. Фермеры частенько жалуются на лис. — Йонас ненадолго замолк. — Знаю, что лисы были единственными млекопитающими перед заселением Исландии.
— Вы меня не совсем поняли, — мягко перебил Торольфур. Тон был дружелюбным, но глаза оставались по-прежнему холодными. — Я не просил вас читать мне лекцию по естественной истории страны. — Он пригладил волосы. — Хорошо. Скажите, вам о чем-нибудь говорят буквы Р-Е-Р?
Йонас покачал головой:
— Нет, не говорят. — Он посмотрел на Тору. — Что означают эти буквы?
— Не имею понятия, — быстро ответила она и обратилась к Торольфуру: — Что вы хотите сказать? Говорите яснее.
— Подождите! — отрезал тот и перешел к следующему вопросу: — Есть у вас швейная мастерская или ремонт одежды?
— Нет, — сказал Йонас. — У вас пуговица оторвалась или где-то шов разошелся? — участливо поинтересовался он.
Торольфур, не ответив, продолжал расспрашивать:
— Вы делаете акупунктуру?
— Лично я — нет, но у меня была мыслишка вызвать сюда специалиста, — произнес Йонас, не переставая удивляться. — Акупунктура дает поразительные результаты в лечении многих заболеваний. Древнее и очень эффективное искусство. Один мой знакомый курил лет тридцать, причем сигареты «Кэмел» без фильтра…
Торольфур не дал Йонасу закончить свой рассказ.
— Спасибо, но я не поболтать сюда приехал, — жестко произнес он. — Пожалуйста, отвечайте только на мои вопросы. Желательно покороче — да или нет. — Он потер плечо, и Тора испугалась, что Йонас предложит полицейскому каменный массаж. — Итак, я вас спрашиваю: работает ли у вас специалист по акупунктуре или существует иная услуга, требующая использования булавок?
Йонас немного подумал и ответил в соответствии с пожеланием Торольфура:
— Да.
Офицер вздохнул.
— Какую услугу с применением булавок вы предлагаете?
Тора ободряюще кивнула Йонасу.
— В каждой комнате есть небольшой швейный набор в упаковке размером со спичечный коробок, рассчитанный на мелкий ремонт одежды. Могу принести вам один, если угодно. Насколько я помню, в нем несколько ниток разных цветов, обычная иголка с ушком, пара-тройка пуговиц и английская булавка.
— А швейные булавки в нем есть? — выразительно вопросил Торольфур.
— Нет. — Йонас энергично затряс головой. — Уверен, что нет.
— Хотелось бы перед отъездом взглянуть и на сам набор, и на то место, где у вас хранятся запасные, — сказал Торольфур и, выдержав короткую паузу, сверкнул глазами в сторону Йонаса. — И последнее. Мне доложили, что в комнату Бирны кто-то проникал.
— Что?! — воскликнул Йонас, и брови его полезли вверх. — Я впервые об этом слышу. Откуда у вас такая информация?
— Вас это не касается. Скажите, известно ли вам имя человека, входившего в комнату, и время действия? — Торольфур продолжал жечь Йонаса взглядом.
— Я там не был, и не знаю, кто туда входил. Вы же сами закрыли номер в пятницу вечером и приказали не открывать. Могу поклясться, что я ваш приказ не нарушал. Да и нечего мне делать в номере Бирны.
— Хорошо, пусть так, — кивнул Торольфур и сделал в блокноте еще несколько записей. — В номере Бирны кто-то побывал. Наверное, у этого человека имелись веские причины для незаконного вторжения. Остается выяснить, кто это. — Он снова впился взглядом в Йонаса.
— Откуда мне знать? Вероятно, убийца или кто там еще, — выпалил отельер.
— Вы обещали закончить допрос, — немедленно вмешалась Тора. — Йонас ответил на вопросы, которые вы назвали последними. Вам не кажется, что на сегодня достаточно?
Торольфур махнул рукой.
— Да, вполне. Придется продолжить беседу завтра. — Он повернулся к Йонасу. — Прошу вас никуда не уезжать.
Глаза отельера округлились. Он хотел было возмутиться, но Тора опередила его.
— Мы не собираемся никуда уезжать, — сообщила она полицейскому. — Хочу вам напомнить, что намереваюсь присутствовать на ваших беседах с Йонасом. Надеюсь, вы не станете возражать?
— Ни в коем случае, — заверил Торольфур. — Пожалуйста, присутствуйте.
Тора и Йонас вышли из комнаты, предоставленной полицейским для бесед с сотрудниками отеля. Фактически это была большая кладовка, где хранились швабры, тряпки, щетки и порошки для мытья полов. У одной из стен стоял стол, который некуда было больше приткнуть. Незадолго до беседы в комнатушку принесли стулья и кое-как расставили. Небольшая площадь не позволяла разместиться удобнее. В результате получилось нечто вроде плохонькой гостиной. Войдя сюда, Тора сразу почувствовала ее гнетущую атмосферу, явно действовавшую на руку полицейским. Через несколько минут пребывания в кладовке противный запах порошков и влажных тряпок, вначале просто неприятный, становился невыносимым, усугубляя удручающее действие окружающей обстановки. Хотя в других обстоятельствах комнатушку с большой натяжкой можно было бы назвать приемлемой для временного пребывания. Тора с нескрываемым облегчением покинула помещение, усиленно размышляя о лисах, булавках и странном сочетании букв РЕР.
Йонас большими жадными глотками пил коньяк. Когда Тора сказала, что хочет переговорить с ним после допроса, он пригласил их с Мэтью в свою квартиру, небольшую, но уютную, с прекрасным видом на ледник. Сейчас его заслоняли Тора и Мэтью, сидевшие напротив окна на мягком кожаном диване, с бокалами минеральной воды в руках. Сам Йонас расположился в кресле.
— Они уверены, что и Бирну, и неопознанного мужчину убил я, — сказал он, делая очередной глоток. — Не хотите? — обратился он к гостям. — Коньяк неплохо успокаивает.
— Вы рассказали полиции все, что вам известно? — спросила Тора. — Ничего не утаили? Как вы объясняете лису, иглы, буквы?
— Никак. Я об убитом-то ничего не знаю, а уж о лисах, иглах, буквах и подавно. Я страшно перепугался. Думал, они расставляют мне какую-то ловушку.
— Едва ли, — возразила Тора. — Все это очень необычно. — Она дождалась, пока отельер прикончит рюмку и нальет себе вторую. — Скажите мне, Йонас… — Тот поднял на нее внимательный взгляд. — Вы знали о близких отношениях Бирны с одним из местных фермеров? С женатым, между прочим.