Первая кровь - Держапольский Виталий Владимирович "Держ". Страница 58
— Нет, ты все-таки несносный! — капризно надул губки Рох. — А может быть, ты зайдешь ко мне вечерком? — с надеждой произнес секретарь, плотоядно сверкнув подведенными глазками. — Мне так скучно этими холодными русскими вечерами.
— Увы, герр Рох, вынужден вас разочаровать — на сегодняшний вечер у нас запланировано одно мероприятие — сочельник!
— Heiliger Abend! [89] — всплеснул руками Анхельм. — Как же я мог забыть? Мне же нужно подготовиться, чтобы выглядеть неотразимо! — возбужденно затараторил гей, вынимая из нагрудного кармана кителя маленькое круглое зеркальце. Взглянув на свое отражение, он пропел: — Увидимся вечером, дорогой Михаэль!
После чего, цокая по паркету металлическими набойками обтягивающих тощие икры хромовых сапог, стремительно удалился.
— Фух, — облегченно вздохнул Сандлер, — пронесло! Надо с этим что-то делать… — задумчиво буркнул он себе под нос. — А вы чего встали? — накинулся он на мальчишек. — За работу, лодыри!
Такого вкусного гуся, как в этот рождественский вечер, Вовка не пробовал никогда в жизни. Хоть и досталось каждому курсанту лишь по маленькому кусочку, но все мальчишки сумели оценить кулинарное искусство фрау Эрмы — начинка из яблок и чернослива была просто бесподобной. Конечно, на курсантские столы не поставили розетки с винным соусом, так нахваливаемым руководством спецшколы, но и без соуса гусь был — пальчики оближешь! Ну а кроме праздничной еды с гусем и тарталетками да украшенной стреляными гильзами елки — в общем-то, ничего особенного: поздравительная речь оберстлёйтнанта Ноймана, которую истекающие слюной курсанты попросту пропустили мимо ушей. Пока кадеты набивали желудки, за преподавательским столом подвыпившее начальство вело содержательную беседу…
— Х-хорошо сидим! — заплетающимся языком произнес кантиненляйтер Ланге, опрокидывая внутрь очередную рюмку коньяка. — За Рождество, господа! За н-нашу ск-к-корейшую п-п-победу!
— За такое пожелание грех не выпить, — согласился с кантиненляйтером директор Нойман. — Только, Альберт, мне кажется, что тебе уже хватит на сегодня…
— Г-герр об-об-оберстлёйтнант, я в н-норме! — не внял гласу разума Ланге. — Т-т-такой праздник… Я уже д-давно так не…
— Я вижу, что ты уже давно так не напивался, Альберт, — покачал головой Бургарт. — Учти, если натворишь что-нибудь — поблажек не жди!
— Об-бижаете, герр д-директор! Я себя к-контролирую! — Ланге громко икнул и навалился грудью на стол. — Еще по ч-чуть-чуть… — вновь потянулся он к бутылке.
— Роберт… — тихонько, чтобы не слышал Альберт, произнес Бургарт.
— Да, герр Нойман! — Старший мастер-наставник Франц в отличие от кантиненляйтера Ланге казался трезвым, хотя выпил лишь немногим меньше.
— Пригляди за Альбертом, — попросил заместителя директор. — Сам знаешь, каким он бывает…
— Не беспокойтесь, герр оберстлёйтнант! Пригляжу…
— Д-д-давай-те выпьем за несгибаемость и мощь немецкого духа! — призывал Ланге, размахивая очередной наполненной рюмкой. — Да здравствует Третий Рейх! Да здравствует Великий Фюрер! Зиг хайль, господа! — Он резко вскинул руку, расплескав содержимое рюмки на парадные мундиры сидевших рядом с ним офицеров.
— Да уймись уже, Альберт! — недовольно воскликнул Сандлер, стряхивая капли коньяка с кителя.
— Действительно, Ланге, достаточно! — поддержал коллегу Франц. — Не позорь арийскую кровь перед унтерменшами!
— Это я-то позорю арийскую кровь? Я? — Ланге, покачиваясь, поднялся на ноги. — Вы тут все такие прям аристократы голубых кровей…
— Ланге! — повысил голос Нойман, но кантиненляйтера уже понесло:
— Да, я простой… из рабочих… но я настоящий немец Великой Германии, немец до мозга костей, впитавший это с молоком матери… Не то что некоторые…
— Это ты на кого сейчас намекаешь? — процедил сквозь зубы Сандлер.
— А ты не понял, Михаэль? Так я сейчас поясню на пальцах для особо одаренных поволжских…
— А ну прекратить! — хлопнул по столу ладонью Франц. — Ланге, это переходит всякие границы!
— Видал я в гробу… — буркнул Альберт, залпом допивая оставшийся в рюмке коньяк и падая на стул. — Награды имею… не ценит никто… а я за отчизну жизни не жалел… — Кантиненляйтер улегся на скрещенные на столе руки и через секунду захрапел.
— Спасибо, Роберт, что прекратили этот балаган, — поблагодарил наставника Нойман. — Совсем оскотинился Ланге!
— Я думаю, что его стоит увести, герр Нойман, — предложил Франц, — и где-нибудь запереть.
— Согласен с тобой, Роберт, — ответил директор.
— Отвести его в карцер, герр Нойман? — уточнил старший мастер-наставник.
— Боюсь, что в карцере он замерзнет, — усмехнулся директор.
— Ах да, — опомнился Франц, — там же нет отопления.
— А на улице дикий мороз, — подключился к обсуждению Михаэль.
— Куда же нам его деть? — задумался Бургарт.
— Может, его запереть в моей каморке на складе? — предложил комендант Мейер. — Я там натопил с вечера. Жара как у Роммеля в Африке!
— Отлично! — одобрил предложение Нойман. — Максимилиан, возьмите с собой нескольких курсантов… Я думаю, что Ланге сейчас не в силах передвигаться самостоятельно.
— Хорошо, герр директор. — Комендант поднялся со своего места. — Михаэль, дашь ли мне парочку своих псов?
— Да без проблем, Максимилиан. Возьми Путилоффа, Незнанского и Чернюка — они в курсе, куда тащить это тело.
— А троих — достаточно? — засомневался Мейер. — Тяжелый ведь, гад!
— Да без проблем — бери столько курсантов, сколько нужно. — Путилофф! Комм цу мир!
— Я, герр Сандлер! — Вовка подбежал к преподавательскому столу. — Поступаешь в распоряжение господина коменданта, — распорядился Михаэль. — Нужно отнести кантиненляйтера Ланге на вещевой склад… Он слегка приустал… Возьмешь в помощь Незнанского, Чернюка, ну и еще кого-нибудь для массовки. Понятно?
— Так точно, герр Сандлер! Можно выполнять?
— Нужно выполнять, Путилофф! Иди!
— Герр Мейер? — обратился Вовка к коменданту.
— Ja?
— Можно я Незнанского в лазарет отправлю?
— Warum? — не понял Максимилиан.
— Пусть носилки у Рагимова возьмет. Все ж легче будет тащить…
— Хм… Кароший мысль! — обрадовался комендант. — Выполняйт!
Когда напившегося до беспамятства Ланге погрузили на принесенные Петькой из лазарета брезентовые носилки, Нойман напомнил:
— Максимилиан, только не забудьте его запереть.
— Не извольте беспокоиться, герр директор: запру.
— А завтра, как протрезвеет, я с ним проведу беседу…
Проводив взглядом с трудом волочивших тяжеленные носилки мальчишек, Нойман произнес:
— С этим нужно что-то делать. Такое свинство ставит нас на одну ступень с унтерменшами…
— Есть предложение, герр Нойман!
— Да, Михаэль…
— Мне кажется, что нужно отказаться от таких вот общих посиделок с курсантами…
— Ты знаешь, после сегодняшнего инцидента я тоже пришел к такому выводу.
— Как говорят русские — первый блин комом, — произнес Сандлер.
— Предлагаешь ограничиваться на праздники только торжественным построением?
— Не только, — покачал головой наставник. — Есть еще и увольнительные, и денежное довольствие…
— Тогда в чем суть твоего предложения?
— Предлагаю на праздники устраивать этакие соревнования между взводами: строевые смотры, спортивные состязания, концерты, на худой конец!
— А что? — одобрительно произнес Нойман. — Дельное предложение! А победители будут поощряться… Так же, как и наставники! А ты хитрец, Михаэль! — Нойман шутливо погрозил пальцем. — Твой взвод — бесспорно лучший в школе.
— Так вот пусть и другие взводы подтягиваются! — поддержал подчиненного Роберт Франц. — А праздничный концерт… Да, на праздничный концерт можно и «золоченых фазанов» из украинской рейхсканцелярии пригласить.
— Хорошая задумка, господа офицеры. Вот после Рождества и займитесь…