Агент 000 - Абвов Алексей Сергеевич. Страница 17

– Ты прям как дитё малое, а чем мы тут, по-твоему, занимаемся?

– Полной ерундой мы тут занимаемся. Чем народу помогут грызуны, вокруг которых мы тут прыгаем на задних лапках?

– Ты что, хочешь остаться тут навсегда? Давай, прыгай с закрытыми глазами с вышки, авось в бассейне воду уже налили. Только это без меня, я по старинке, исключительно научными методами.

– Сергеич, ну чего ты ёрничаешь, неужели не понимаешь, что я не об этом?

– А о чём тогда, объясни?

– Вот мы сидим тут, а никаких реальных планов на будущее не имеем. Даже не думали над этим. А время, между прочим, идёт, и играет против нас.

– Времени у нас навалом, нам только к середине шестидесятых нужно быть полностью готовыми, чтобы вмешаться в космическую гонку. А до этих пор можем мышей разводить. Или кроликов, у нас целое опытное хозяйство.

– Ты меня, в самом деле, удивляешь, Сергеич. А когда, по-твоему, произошел слом исторического процесса, который в результате привёл СССР к краху?

– Ну…, после шестьдесят девятого года, наверное.

– Фиг тебе, после февраля пятьдесят шестого! И даже чуть раньше.

– Ты имеешь в виду двадцатый съезд партии?

– Именно.

– И что с этим съездом такого, неужели только 'разоблачение культа личности Сталина'?

– Тёмный ты Сергеич, хотя голова у тебя и светлая. 'Разоблачение культа' — это, безусловно, важная идеологическая диверсия под основы советского строя, которую нам тоже стоит предотвратить, но гораздо важнее была центральная тема съезда, посвящённая старой ленинской теме мирного сосуществования государств с разным социальным строем. По сути именно на этом съезде, наравне с 'многообразиями путей к социализму', были положены основы дальнейших попыток сближения с Западом, встраивание СССР с мировую экономику, отказ от ориентации только на свои силы. Что, впоследствии, породило зависимость СССР от Запада и выкрутасов мировой экономики при общем сырьевом составе экспорта. Так что, Сергеич, нужно нам готовить активное вмешательство уже совсем скоро, иначе будем только последствия расхлёбывать.

А интересную мысль толкает Антон. Я сам уже думал на похожие темы, однако столкнувшись с необходимостью столь рано выходить на самые политические верхи СССР, когда наше положение в этом мире ещё столь неопределённое, отложил эти мысли в долгий ящик. Хотя, как говорится 'кто говорит 'не могу', тот лишает себя всемогущества', так что можно подумать ещё раз.

– И что ты предлагаешь конкретно?

– Выходить на Хруща и Жукова. Давить силой и предлагать пряники.

– А ты уверен, что они нас самих силой не задавят, и напихают нам 'пряников' во все доступные места?

– Если хорошо подготовится, то не задавят. Посоветуйся со своими кураторами, может они чего посоветуют…

– Так…, ещё один филин-стратег нашелся, а что мне делать, если меня с такими предложениями пошлют куда подальше? Ведь под угрозу сразу попадёт весь наш проект, одна ошибка и всё, эта сторона портала станет для нас недоступна.

– Я попробую кой чего посчитать, есть некоторые мысли, как обойтись и без 'добра' от кураторов, как наших, так и здешних.

– Ладно, с 'кнутами' понятно, кстати, что ты на их счёт думаешь? И какие 'пряники' мы можем предложить нынешнему руководству СССР?

– Вот как раз с 'пряниками' могу ответить сразу, мы можем предложить реальную помощь в построении коммунизма!

Услышав такое, я не удержался на ногах и завалился набок. Мыши, до этого тихо сидевшие в рюкзаке испуганно заверещали. Если честно, я и сам готов был верещать как мышь, хотя меня буквально распирало от смеха. Я неуклюже поднялся на ноги, отряхнулся от снега, поправил резинку крепления охотничьих лыж на валенках.

– Коммунизм…, Антон, Ну зачем же так и без предупреждения. Мы ведь и сами не представляем, что такое коммунизм. 'От каждого по способности — каждому по потребности' — это только лозунг, но он неосуществим, так как не я тебе буду объяснять, что человеческая сущность такова, что потребности растут быстрее, чем ресурсы под них. Чтобы сделать такой вот 'рай на земле' потребуется создать каждому отдельному человеку персональную вселенную, да и то мало будет.

– Сергеич, не кипятись, лично я и не воспринимаю коммунизм, как 'рай на земле'. А что касается того, что мы сами не представляем, ну так мы же учёные, наконец. Просто ещё никто не ставил разработку и создание социального строя, как научную, вернее — инженерную задачу. И если мы своим коллективом возьмёмся, да привлечём ещё кого, то через год-два будем иметь вполне рабочую модель этого самого коммунизма.

– Тоже мне, моделист-конструктор нашелся, общественную модель не получишь как техническое задание с конечным итогом, она слишком динамична. Или ты хочешь сделать из человеческого общества термитник или муравейник? Может улей с пчёлами…, но я что-то 'жужжать' совсем не хочу.

– А что? Если брать тех же термитов, то их социальное устройство соответствует, только не удивляйся сразу, знаю, ты это не изучал, вполне развитому феодализму. А муравьи обычно живут, в зависимости от вида и условий при военном коммунизме. Так что общественные насекомые вполне годятся, как живой материал, для моделирования человеческого общества.

– Да, муравьи и термиты когда-то обладали разумом, но потом он их победил.

– Совсем не смешно, кстати. Смотри, что в наше время происходит — как раз та самая победа разума над людьми. Лет через пятьдесят, если всё пойдёт так, как идёт, мы сами превратимся в подобие термитов. Да и сейчас весь этот наш 'капитализм', очень похож скорее на феодализм, осталось только снова законодательно ввести 'крепостное право' и узаконить сословия.

– Хорошо, Антон, я принимаю задачу определения путей и подходов к построению коммунизма, будем думать вместе. Хотя бы основные постулаты разработаем, ибо я не вижу у нас достаточных средств, для решения этой задачи. Тут нужно создавать целый НИИ, причём не у нас, а в этом времени. Если уж и выходить на руководство СССР, то ему эту задачу и передавать. А теперь скажи всё же про то, чем мы Хрущёва пугать можем? Мужик-то он не из пугливых, коли столько лет со Сталиным работал.

– А что ты, Сергеич, про Сталина знаешь, небось, только со слов Солженицына?

– Нет, мне отец много рассказывал, особенно про то, что Сталин сам курировал все серьёзные проекты, что в технике, что в архитектуре. Что его боялись не просто так, а потому, что он заставлял думать сначала о деле, а потом только о себе. И что он практически был хозяином всей страны, но имел всего несколько костюмов и одни сапоги.

– А вот тут твой отец несколько ошибался. Не было у Сталина абсолютной единоличной власти практически никогда. До войны уж точно. Вспомни тридцать седьмой год, чем он, был, по-твоему?

– Ну…, чистки, репрессии…

– И во главе их стоял Сталин?

– Честно скажу — не знаю. Хотя нам как раз именно это активно продвигают по телевизору и в прессе.

– Так вот, слушай, это как раз касается Хруща. В тридцать шестом году группа со Сталиным во главе собиралась принять новую конституцию, в которой слишком явно прослеживалась настоящая демократия. Слишком большие избирательные права давались народным массам, слишком мало привилегий полагалось партийцам, и партийная бюрократия, особенно всякие там первые секретари, всерьёз испугались за свои места. Перед принятием этой конституции была проведена большая амнистия и массовая реабилитация. Из лагерей были освобождены сотни тысяч человек, и не просто освобождены, а полностью восстановлены в правах, в том числе и избирательных. Как ты думаешь, голосовали бы такие вот избиратели за партийных шишек, благодаря которым те попали в лагеря?

– Однозначно нет.

– Вот и партийные деятели так считали. И потребовали от Сталина для себя чрезвычайные полномочия под предлогом усиления классовой борьбы, и всё такое. Потребовали тех самых судов-троек, ну и применения активных допросов, естественно.

– А что Сталин?

– Что Сталин, он ведь прекрасно понимал, что его статус 'генерального секретаря' достаточно шаток. Соберут секретари кворум, объявят его оппортунистом, предателем дела мировой революции, исключат из партии в один момент. И сразу на выходе возьмут его под белы ручки и отвезут до Лубянки. Особенно если учесть, что НКВД тогда контролировала группа сионистов.