Мечты о полете (ЛП) - Сент-Клэр Келли. Страница 33

Я говорю тихо, но подслушивающие члены ассамблеи всё слышат и начинают хихикать.

— Я… получу их в своё время. Ты собираешься отказаться от своего слова? — драматично заявляет он.

Я закатываю глаза, а его глаза наполняются весельем.

Он подходит ко мне сзади и убирает выбившиеся пряди волос с моей шеи. Он наклоняется губами к моему уху и шепчет:

— Может, устроим им представление, Принцесса?

Его вопрос тихий и соблазнительный. И совершенно напрасно потраченный на меня. Я сжимаю губы, едва сдерживая смех. Он невероятен. Он делает это только для того, чтобы привлечь внимание другой женщины.

Я поворачиваюсь к нему и посылаю взгляд, которым гордилась бы Уиллоу. Я прячу улыбку, когда его глаза расширяются, заметно удивленные тем, что я ему подыгрываю. Я прикладываю палец к его рту и провожу им по его полной верхней губе, а затем поднимаюсь на носочки и прижимаюсь к его губам мягким, затяжным поцелуем. Он стонет, когда я отстраняюсь, и пытается притянуть меня обратно, его глаза всё ещё закрыты. Я ухмыляюсь и разворачиваюсь, выбивая почву из-под его ног. Я слышу удовлетворительный шум воздуха, вырывающего из его лёгких, когда он приземляется на спину.

Смех разносится по залу. Лавина присоединяется ко мне, наконец-то закончив набирать еду. Наша группа всё ещё хлопает по столу, когда я подхожу к ним. Гнев дает мне жгучее «дай пять».

Я прислоняюсь спиной к плечу Вьюги. Я съела слишком много. Это легко сделать при таком изобилии пищи перед нами. Лёд обменивается тяжёлым взглядом с Вьюгой, и уныние, которое я временно отложила в сторону, поднимается.

Лёд встает.

— Шквал был… хорошим человеком, несмотря ни на что. Самым достойным человеком, которого я встречал, — он прочищает горло. — Он родился во Внешних Кольцах. Трудно родиться там и стать таким, — он проводит рукой по лицу, прежде чем продолжить: — Для меня было честью знать его, сражаться рядом с ним и быть там в его последние минуты.

Кристал обнимает его сгорбленные плечи, когда он садится. Смерть Шквала была ужасной для меня, но остальные знали его намного дольше. Вьюга следующим делится воспоминаниями о Шквале. Мы все говорим по очереди, выпивая варево после каждого воспоминания. Это варево, которое я раньше разбавляла водой, похоже на мёд по сравнению с тем, что я пила во Внешних Кольцах — но это не значит, что оно менее крепкое.

— У меня есть тост, — говорит Кристал, покачиваясь на скамейке. — За Мороз. За то, что спасла наши жалкие задницы.

Она тихонько отрыгивает, прикрываясь рукой.

— За Мороз!

Я морщусь, когда они громко выкрикивают моё вымышленное имя и звенят бокалами.

Я слышу, как кто-то бормочет:

— Пока что.

Тем не менее, вполне оправданное беспокойство мужчины о своём будущем долголетии заглушается.

— Речь! — скандирование продолжается.

Возможно, никто не хочет думать о том, что будет завтра.

Я опускаюсь на сиденье скамейки, лицо разгорячённое. Члены ассамблеи выпивают, как обычно после ужина, но они держатся подальше от нашего стола. Чем громче мы становимся, тем резче становятся их взгляды. Им не нравится, что мы так быстро утратили свою кротость. Тем не менее, мужчины и женщины наблюдают за нашей усталой группой и слушают, одновременно отчаянно ожидая обещанного шоу. Никто не пришёл, чтобы поскорее выпроводить нас из зала, из-за нарастающего шума, что подтверждает мою догадку. Джован объявил, что мы должны остаться в качестве гостей… со стражей.

— Я не знаю, что сказать, — говорю я, пожимая плечами.

Я привскакиваю, когда вижу, что Джован смотрит в мою сторону. Я сглатываю и поворачиваюсь обратно к бойцам.

— Сегодня я не могла бы драться с лучшими людьми, — я стараюсь подбирать слова, помня о нашей нынешней компании. — Каждый из нас внёс свой вклад. Если бы в цепочке было хоть одно слабое звено, нас бы уже не было.

Я изучаю лица мужчин и внезапно усмехаюсь.

— Но вы видели наши приёмы? — говорю я людям Трюкача. — Без сомнений мы бы надрали вам задницы в групповой категории. У вас не было шанса.

Люди Трюкача встают, выкрикивая свои возражения. Наш барак спорит с ними. Кристал наблюдает за обеими группами. Я так занята празднованием созданного мной хаоса, что не замечаю Ярости и Порока, пока не становится слишком поздно. Они хватают меня за руки, прежде чем я успеваю среагировать, и я захлебываюсь и задыхаюсь, пока Гнев заливает варево в моё горло.

Они усаживают меня обратно на стол, и я вытираю алкоголь с лица и груди, всё ещё хихикая.

— Вы в любой момент можете давать мне это вместо дерьма из Внешних Колец, — говорю я.

— Что будет дальше? — тихо спрашивает Осколок.

Я оглядываю поникшие головы, моя собственная голова начинает клониться от усталости. Сегодня каждый из нас боролся за свою жизнь и оплакивал потерю дорогого друга. Я знаю, что он спрашивает от имени остальных. Несомненно, он хочет как-то успокоить их.

Я качаю головой, положив руку на его опущенное плечо.

— Я не знаю, — признаю я. — Правда, не знаю.

ГЛАВА 14

Вернувшись в комнату, я ругаюсь, пытаясь расстегнуть боковые шнурки своего костюма. Нет причин, по которым я не могу надеть новую одежду в постель, где никто не увидит. Мягкий материал на моей коже! Запертая боковая дверь, которую я пыталась открыть ранее, с треском распахивается. Я хватаюсь за свободные концы своего наряда и вихрем несусь навстречу разрушителю. Я отчасти уже понимаю кто это. Только один человек распахивает двери так, как будто они специально пытаются его замедлить.

Джован врывается в комнату и захлопывает за собой дверь. Его лицо напряжено от ярости. Король Гласиума не утруждает себя приветствиями.

— Ты хоть представляешь, какое дерьмо устроила?

Я дёргаю головой в сторону входа в комнату. Наверняка стражники снаружи слышат его рёв.

— Стены толстые, — говорит он.

— Им следует быть очень толстыми, — бормочу я.

Я ловлю его взгляд на шнурках, распущенных по бокам моей груди. Я отворачиваюсь от него и быстро поправляю их.

— В середине тура я получаю сообщение о том, что Татума исчезла. Ты понимаешь, как много времени я… как много времени Дозорные потратили впустую, ища тебя? И теперь ты возвращаешься без вуали. Ты, блять, в своём уме?

— Джован, дай мне минуту всё объясниться, — говорю я.

Я знаю, что он искал меня. Я видела его с Роном в Шестом Секторе. Почему-то я сомневаюсь, что он будет счастлив узнать об этом.

— Ты воспользовалась своей возможностью сбежать в Осолис, — продолжает он, игнорируя мою просьбу. — Насколько я понимаю, ты столкнулась на своём пути с тем, что оказалось сложнее, чем ты планировала. Ты попала в ловушку во Внешних Кольцах. И ты можешь драться, — обвиняет он. — Всё это время ты скрывала свои навыки.

— Поведать всем об этом было отнюдь не в моих интересах, — спокойно говорю я.

— А я думал, что должен присматривать за тобой, потому что ты такая маленькая. Каким же дураком ты, наверное, считала меня всё это время, — говорит он.

Я хмурюсь. Из всего, что я сделала, именно это раздражает его больше всего?

— Я не считаю тебя дураком. Я скрывала свою способность сражаться всю жизнь. В Осолисе только двое знали об этом, — говорю я.

Я вижу крошечный проблеск интереса среди ярости в его глазах.

— И никогда не появился бы третий, если бы тебе удалось добраться до Великого Подъёма.

— Джован, это не…

— Не ври мне, — бурчит он.

Я вздыхаю и отворачиваюсь, он всё ещё относится ко мне, как к ребёнку. Он прав, отчасти. Я не ожидала, что Внешние Кольца окажутся такими… свирепыми. Но я никогда не планировала возвращаться в Осолис. Я не настолько глупа. Даже если бы я сделала это, мать убила бы меня. Я подхожу к ванне и отодвигаю ширму, беру мочалку. Приходил слуга и слил грязную воду.

— Что ты делаешь? — требовательно спрашивает он. — Мы разговариваем.

Не оборачиваясь, я пожимаю плечами, продолжая убираться.