Эромант. Система Соблазнения (СИ) - Чехин Сергей Николаевич. Страница 59

— Уходим! — велела королева. — Нужно обрушить вход!

Мы дали по тапкам, а вот гадина застряла в проеме — но ненадолго. Уже на ступенях послышался громкий треск и стук — похоже, фрау обрела такую силу, что крошила каменную кладку, как печенье.

Королева махнула руками, и налетевший ветер засыпал проход обломками стен, черепицей, обгоревшими балками и прочим мусором. Минуту спустя весь этот хлам фонтаном ударил ввысь, словно под ним взорвали мощный заряд.

Паукообразная личинка выбралась на волю и сразу же устремилась ко мне, выставив вперед задницу с раззявленным чревом. Тех, кто встал у нее на пути, разметала щупальцами-отростками — бедолаги разлетелись, как кегли, и уже не встали.

Я метнул в надвигающуюся тварь молнию, но для такой туши разряд слишком слаб — все равно что пытаться убить слона автомобильным аккумулятором.

Побеги обхватили меня и подняли к лицу ученой — вернее, тому, что от него осталось.

— Я тебе нравлюсь? — она раззявила пасть едва ли не до пупка. — Теперь я — идеальный инкубатор. И смогу родить тебе несколько десятков детишек разом. Я накормлю их своей плотью, чтобы они росли большими и крепкими. А твоя кровь пробудит в них величайший дар из возможных. И они расползутся, разлетятся, расплывутся по всему свету и дадут свое потомство — миллионы и миллионы особей! Разве это — не мечта любой женщины?

Попытался освободиться — тщетно.

— Они станут самыми чудесными kinderна свете! Но для этого надо завершить начатое и добыть твой samen — даже если для этого придется переварить тебя живьем! И очень скоро мой величайший эксперимент завершится успехом! А мое имя запишут в одном ряду с такими гениями, как Эйнштейн и Кюри!

Чудище приподняло таз, раскрыло чрево пошире и засунуло меня туда целиком — по самые тапки. Лепестки тут же слиплись, а побеги впились в кожу, оплели пах и попытались разорвать джинсы.

Несложно догадаться, что произойдет дальше, поэтому приготовился к отчаянному рывку. Немного помогло то, что после погружения внешние щупальца уползли прочь, и конечности удерживали только тонкие жгутики. А вот их поразить молнией удалось без труда.

И не только их.

Прямо передо мной колыхалось плотное мышечное кольцо, напоминающее не то плетеный бублик, не то сфинктер.

Даже думать не хотелось, что это за орган и какую функцию исполняет. Но я висел строго перед ним, а раз уж фрау собралась от меня забеременеть, несложно догадаться, что это — шейка матки.

Когда же я бил в нее током, влажные мускулы сжимались так, что иголочное ушко не пролезет, и сохраняли нажим еще несколько секунд, после чего с омерзительным чавканьем разлипались, растягивая меж собой нечто вроде гнилой плевы.

Спросите, как я все это видел, будучи в кромешной тьме? Да дело в том, что тьмы-то как раз не было — ее разгоняли толстые сосуды и капилляры, в которых тускло светился розовый неон. И этого света вполне хватало, чтобы различать все вокруг. Хотя, признаться честно, уж лучше бы я ничего этого не видел.

И когда плоть напротив в очередной раз разверзлась, я вытащил из карманов найденные в ДОТе гранаты, выдернул кольца и швырнул в черную зловонную бездну. А затем захлопнул ее трескучим разрядом.

На всякий случай отполз подальше, отбиваясь короткими вспышками от лезущих со всех сторон червеобразных побегов, и взял кольцо на прицел.

Но второго удара не понадобилось — внутри громыхнуло, послышался влажный треск, и из открывшегося кольца хлынули кровь, гной и околоплодная жидкость, стремительно наполняя чрево едкой похожей на кисель массой.

Дрянь достигла подбородка, душу вновь обуял страх: утонуть в этой мерзости — явно не та смерть, о которой я мечтал. Но за миг до гибели по ушам ударил громкий треск, а по глазам — сполохи электросварки.

Молния-клинок пронзила брюхо и вскрыла, как гнойник. Я выплеснулся наружу вместе со зловонной массой, согнулся пополам и блеванул желчью. Целительница тут же склонилась надо мной и облила золотым туманом, который не только залечивал раны, но и сжигал вонючий налет.

К тому моменту Ирма все еще двигалась, суча руками и тряся слюнявым языком, однако тело потеряло столько крови, что изошло черными пятнами — начался стремительный некроз. Ибо то, что уродилось так быстро — столь же споро и сгниет.

Лиайн хотела уже отсечь твари голову, но я попросил соратников разойтись. Взял у Анри гранату и по локоть засунул руку в раззявленную пасть.

Рывком вытащил, дал сапогом в подбородок и отошел подальше. От удара гнилые клыки вонзились в язык с мокрым чавком и застряли в нем так, что бестия уже не могла раззявить пасть.

Лишь вытаращила зенки, как улитка, и мычала, вяло суча отростками по пеплу. Показал ей средний палец, и тут грянул взрыв, полностью оторвавший башку от тела. Но в случае с такой нечистью этого явно недостаточно — лучше уж перестраховаться.

— Сожгите это.

Я развернулся, приобнял француженку за талию и пошел к воротам, как и положено крутым парням, не смотря на взрыв — вернее, на разгорающееся пламя.

Как оказалось, фон Винтер была говном не только душой, но и телом, и компост очень быстро занялся, а рванувший вверх огонь поднялся над стенами. Верхушка обезглавлена, дальше — дело за малым.

— Семен! — окликнула королева. — Мы все в неоплатном долгу перед тобой. Проси, чего хочешь.

— Мне нужна подлодка, — указал в сторону порта.

— Поняла. Братья! На штурм!

Два десятка эльфов сели по седлам — кто на своих белоснежных мустангов, кто на ковбойских трофейных коней, что стояли на привязи за оранжереей. Ее мы тоже спалили, и только потом ринулись к морю, вот только застать гарнизон врасплох не вышло.

Похоже, матросы услышали взрывы в усадьбе и подготовились заранее — перетащили гаубицы с береговой батареи к воротам и сосредоточили все четыре пулемета на той же стене, чтобы встретить врага швальным огнем.

Неудивительно, ведь командовал обороной статный пожилой мужчина в двубортном черном кителе с золотыми пуговицами и белой фуражке. Очевидно, капитан одной из субмарин, что все еще ждали у причала.

Они-то и встретили нас первыми стрельбой из кормовых орудий. Лиайн не успела поднять щит, и легшие по краям фугасы скосили троих всадников.

Следом лениво застрекотали гатлинги, заухали пушки, но пули и снаряды разбивались о клин сгущенного до прочности стали воздуха, что несла перед собой королева.

Однако капитан быстро смекнул, что к чему, и велел бить навесом, чтобы шрапнель попадала за лобовой барьер. Эльфийка приказала построиться клином, но это помогло лишь тем, кто скакал в самой гуще отряда.

Фланговые и замыкающие бойцы катились кубарем по земле после каждого взрыва, и тем не менее, напор никто не сбавлял и даже не пытался повернуть назад.

И очень скоро мы подошли так близко, что навесом нас уже не могли достать — снаряды попросту перелетали и взрывались на безопасном расстоянии. А затем случилось то, чего лично я вообще не ожидал.

Мятежница поглотила так много манорода от полковника, что колдовской заслон попросту смел и первую линию обороны, и ворота, и часть стены, словно в нее на полном ходу врезался груженый паровоз с громадным отвалом.

Всадники хлынули в городок и применили свою излюбленную тактику — нарезать круги и стрелять во все, что сопротивляется.

Пушкари на субмаринах пали первыми от снайперских выстрелов, матросы и немногочисленная охрана из числа ковбоев попряталась по домам и баракам, но тут в дело вступили пленники под предводительством Шах-Дахана.

Старый шаман рвал ублюдков голыми руками и попутно залечивал свои раны, по сути превратившись в неуязвимую машину смерти.

Очень скоро над крышами взмыли черные столбы — гномы не особо церемонились с обидчиками, и просто поджигали их укрытия смесью из спирта и масла.

Спасаясь от пожара, на улицу выбежал усатый бакалейщик с поднятыми руками. Гномы тут же кинулись к нему с дубинками, но я встал между ними и мужчиной и пустил молнию в небо.