Маг 15 - Белов Иннокентий. Страница 5

Постовой быстро ощупал мешок на весу, понял, что никакого оружия или бомбы не спрятано и взмахнул рукой, предлагая мне пройти в здание. Мешок оставил у себя конечно.

– Эх, еще ничего народ не знает о пластиде. А он уже вроде изобретен.

Войдя в довольно большой тамбур вместе со мной, милиционер вспомнил еще про одну свою обязанность:

– Должен осмотреть тебя.

– Осматривайте, – ответил я, достал лечебные камни и паспорт из кармана и замер, держа их в руке.

Постовой поставил мешок на пол и довольно небрежно обстучал мои карманы и вокруг пояса, после чего я снял пиджак и повернулся вокруг себя. После этого я показал ему обложку паспорта и обычные обработанные камни, не вызвав никакого интереса к ним. А вот на паспорт милиционер посмотрел внимательно, распознав сразу, что еще не видел обложки такого цвета никогда раньше.

– Иностранный документ? – спросил он.

– Нет, наш советский, – коротко ответил я и спрятал все добро снова в карман пиджака. – Специальная серия.

– Проходите, – милиционер приоткрыл дверь и пропустил меня, сам держась сзади вплотную.

Его можно понять, он как бы конвоирует непонятного товарища и ждет отмашки от дежурного, как с ним поступить.

А пока четкого приказа нет – держит меня под прицелом, даже кобуру расстегнул одним ловким движением пальца.

Показывает, что готов к любым моим действиям и не остановится перед применением оружия на территории охраняемого спецобъекта.

Дежурный, немолодой грузин в сером костюме, нашелся справа от входа, со своим широким столом перекрывая частично проход к лестнице. Перед ним лежит раскрытый журнал учета посетителей, еще несколько разных пакетом и других бумаг и смотрит он на нас не очень дружелюбно.

Понятно, что всех обычных посетителей горкома партии, директоров предприятий, городских чиновников и прочих посетителей, которые тут часто бывают – он знает в лицо.

А вот посторонних граждан, которые своими жалобами и предложениями отвлекают партийные органы от неусыпного контроля и направляющей роли, здесь явно не жалует. И желает спровадить меня куда подальше.

– Что у тебя, Осипов? – так же недовольно спрашивает он, рассматривая меня.

– Вот, прибыл гражданин, говорит про секретное дело к товарищу первому секретарю.

– Секретное дело, да еще к товарищу первому секретарю горкома? Хм… Документы проверил? Что за дело?

– Нет, товарищ Джабраилов, документ есть, однако гражданин ссылается опять же на секретность, – пожал плечами постовой.

Да, правильно ведет себя милиционер, товарищем меня не называет, пока мой статус не прояснили вышестоящие товарищи. Гражданин может оказаться и своим товарищем, и чужим врагом, нужно понимать такой ответственный момент для простого постового. Его дело доставить и присмотреть, решать же со мной – это уже точно ни к нему.

– Что у вас, гражданин? – теперь обращаются уже ко мне.

Явно сообразил дежурный товарищ Джабраилов, что мое место в советской системе координат не определено достоверно, поэтому обращение "гражданин" четко выделено голосом и произношением. Это уже больше плохо, чем хорошо, ведь все вокруг друг другу товарищи. А всякие граждане теперь в камере чалятся и на жизнь другим гражданам жалуются.

Я просто протягиваю ему свой паспорт, потому что объяснять самому все очень непросто. Нужно что-то такое определенное показать, с моими данными, фотографией и еще всем остальным, чтобы уже дальше вести предметный разговор.

– Обратите внимание на дату выдачи документа. И дату моего рождения, – негромко говорю я уже насторожившемуся дежурному.

Сам обращаю его внимание на то странное обстоятельство, чего никак не может оказаться в это время и в этом месте.

Пожилой грузин молодцом оказался, не стал сразу кричать о непонятной подделке и вражеских происках, сначала сравнил мое лицо и фотографию, потом внимательно перелистал все страницы документа.

– Интересно, – сказал он и еще раз повторил. – Интересно.

Нашел место регистрации и немного обрадовался:

– А почему именно к нам? А не по месту регистрации?

Вот и первый вопрос настоящего бюрократа! Почему не в том горном поселке я обращаюсь к властям? Зачем приехал именно в Сталинири? Которое никакого отношения к данному документу не имеет и иметь не хочет категорически.

Тем более, что в такие страшно-опасные времена, когда других бюрократов от власти хватают по ночам на квартирах, сажают в черные автомобили и тащат в темные подвалы на допросы с пытками.

Я усмехаюсь, поняв естественное желание чиновного бюрократа перекинуть нарисовавшуюся внезапно проблему в другие инстанции.

– А больше вас ничего не удивило? Кроме места регистрации?

– Удивило. Но почему мы должны с этим разбираться? Осипов, вызывай машину, вопрос с этим гражданином должен решать НКВД. Минимум – подделка документов, правда вызывающе непонятно с какой целью!

Вот он – настоящий ответ ответственного товарища из горкома, не желающего брать на себя ответственность и именно для этого сюда и поставленного.

Осипов обрадовался и сразу крепко вцепился мне в руку.

Да, вот чего-то такого я и опасался всерьез. Чиновное рыло глазом не повело, разглядев дату рождения и дату выдачи странного паспорта, тут же решило откреститься от непонятной ситуации.

А из НКВД в горком потом доложат, в чем дело оказалось. И еще в чем признался странный в своей наглой глупости гражданин в тельняшке, попытавшийся на полного дурака прорваться к ответственным товарищам.

С какой такой непонятной целью прорваться – это уже карающие органы будут решать.

Придется пускать в ход тяжелую кавалерию. А то ведь или я пробью своими слова этого резинового товарища, или придется начинать какой-то мини-мятеж.

Вырубать Осипова из сознания, брать дежурного в заложники с пистолетом Осипова и заставлять вести себя в кабинеты наверху. Кто-то из вторых или третьих секретарей горкома должен на месте оказаться.

Все это будет выглядеть глупо и по-детски, такие вопросы решаются словами, вовремя сказанными и с определенным смыслом.

– Не спешите, товарищ Джабраилов! Вопрос касается только первого секретаря горкома! Задание у меня секретное, все узнавшие о нем лишнего могут оказаться ликвидированы по итогу!

Хорошо так сказал, серьезным и уверенным голосом человека, привыкшего отдавать приказы и даже повелевать.

Вот недавно только почти повелевал пятидесятитысячной ордой ургов. И приказы отдавал вождям идти на штурм.

Сам выпрямился, стал выше ростом и хмуро посмотрел через плечо на постового, тут же разжавшего пальцы и отошедшего на полшага назад.

И глядя на окаменевшее лицо товарища Джабраилова добавил:

– Моего появления ждет сам товарищ Берия!

Глава 3

Все, дело сделано, роковые для всех присутствующих конкретно пугающие слова уже отчетливо сказаны, все их правильно расслышали. Деваться больше некуда, уже уши не закроешь. Теперь мне остается только напирать дальше.

А то за них точно спросят, если не по делу базаришь:

– Так что попрошу предоставить мне старшего по должности в горкоме. И не искать всяких глупых, и даже преступных оправданий для себя. Вы подводите не только себя, но и свое начальство.

Да, про преступные я вовремя загнул, сразу чиновная спесь с товарища дежурного слетела. Очень уж уверенно я выступил и по делу. А преступным сейчас может стать каждый чих, если под него подвести базу.

Так, судя по лицу товарища Джабраилова, у него в голове идет напряженная работа мысли – предоставить мне встречу с кем-то из начальства или все-таки требовать разбирательства по части НКВД.

Проще всего сделать первое, однако он только что уже сказал постовому вести или везти меня в районный отдел.

То есть звонить и вызывать наряд на место. Уж к горкому защитники социалистической законности явятся быстро, это их основное место для защиты, все остальные в гораздо меньшем приоритете.