Власть и Крах (ЛП) - Эванс Дж. Д.. Страница 33

— Они руководствуются той же потребностью в заклинаниях или энергии для усиления своей магии.

— Сила Саркума заключается не в их магии разрушения, — она взглянула на него, и он склонил голову в знак согласия, — а в их армии.

Макрам снова подхватил нить разговора, сделав шаг вперёд, чтобы привлечь взгляды зала, придав своему голосу тот же тембр, что и при командовании своими людьми.

— Наши сипахи и янычары с детства обучаются своей профессии, — он позволил своему взгляду блуждать по комнате, выискивая мужчин, которые, казалось, были наиболее склонны спорить. — Они проводят свою жизнь в пограничных землях Одокана и скалят зубы на бандитов и разбойников с большой дороги, которые наводняют пустоши и торговые пути на север и юг.

Конечно, первым отреагировал Великий Визирь.

— Для этого требуется тактика налётчиков и защитников, Агасси, а не дисциплина и широкомасштабная стратегия, которые были бы необходимы для противодействия Республике, если бы она выдвинулась на нас, — его слова напомнили фреску над дверью Султана.

Макраму пришла в голову наполовину оформившаяся идея.

— Тактик мог бы возразить, что стратегия первого более сложна, чем второго, Великий Визирь, — Макрам улыбнулся. — Возможно, мы с вами найдём время обсудить битву при Нарфуре, во время которой дворец и Султан пали под натиском первого Эдиз Рахаля.

Это вызвало волну движения и раздражения. Он смог перевести их особенно пристальное внимание на себя.

Великий Визирь рассмеялся.

— Он пал в течение двух дней и был отбит.

— Но он пал, Великий Визирь.

Макрам шагнул вперёд, и все они обернулись, следуя за его движением, прислушиваясь.

— Два дня стоили Тхамару смерти их правителя и двух десятилетий беспорядков, — он остановился в нескольких шагах от Принцессы-султан. — И те, кто это сделал, были варварами, — он поймал её взгляд, и уголок её рта дернулся. — Люди, которые были изгнаны из своих домов, в слабом союзе с Одоканами, с которыми у них не было общего языка, и между ними почти не было магии. Он пал под натиском налётчиков, как вы назвали армию Саркума.

Великий Визирь открыл рот, чтобы ответить, но Султана заговорила первой:

— Он был отвоёван только усилиями и магической силой того, что осталось от Круга Чара. Представьте себе возможности этой силы, отточенной в течение двух столетий в ходе конфликтов, дополненные силой магов Тхамара.

Комната взорвалась голосами, Визири повернулись друг к другу. Один мужчина указал на Макрама, другой — на Великого Визиря. Двое других кивнули друг другу, как будто их мудрые мнения были колоннами, которые поддерживали потолок над их головами. Принцесса-султан убрала руку с руки отца, хотя всё ещё стояла перед ним, и сложила обе руки вместе перед своим кафтаном. Она наклонила голову к Макраму, улыбка, которая дрогнула в уголках её рта, теперь согрела её глаза. Это небольшое одобрение не должно было так сильно воодушевлять его.

— Вы говорите как человек, привыкший сплачивать войска, Агасси. И я вижу, что некоторые из моих Визирей пали жертвой вашего таланта к этому, — сказал Великий Визирь.

Это вызвало несколько недовольных выражений на лицах, и Макрам понял, что его только что загнали в угол.

— Достаточно легко увидеть, просто прогуливаясь по городу, что Тхамар это место силы. Но у нас есть только ваши предвзятые слова о том, на что способны ваши сипахи и янычары.

— Тот факт, что Саркум, лишённый своей магической силы, противостоял вторжению с востока в течение двух столетий, не является достаточным доказательством? — ответил Макрам.

— Возможно, Визири, которые вчера наблюдали, как Агасси и его люди сражались с людьми командира Айана, могут засвидетельствовать их мастерство, — предположила Принцесса-султан, и Макрам подумал, не вообразил ли он лёгкий дискомфорт, с которым она улыбнулась.

В ответ на это встал Визирь на противоположной стороне комнаты от Кадира, справа от Макрама.

— Я могу…

— Сядь, Эсбер-паша, — приказал Великий Визирь. Эсбер-паша повиновался. — Поддержание границы против разрозненных племён — это не сдерживание Республики. А спарринг-поединок — это не война, Принцесса-султан. Мы не можем даже рассматривать такой союз без более подробной информации. Численность сипахов и янычар, их текущее расположение, линии снабжения, возможности, их командная структура. Откуда нам знать, что они не нападут на нас, как только высохнут чернила?

Макрам больше не мог сдерживать свое нетерпение по отношению к этому человеку, и его следующие слова прозвучали слишком резко.

— Мы не ждали разрешения Тхамара выступить в поход, Великий Визирь. Как я сказал всего несколько минут назад, наши вооруженные силы превосходят вашу мощь, и альянс этого не изменит. Я могу предоставить вам любую информацию, которую вы пожелаете, однако я бы раскрыл такие подробности только союзнику.

Макрам взглянул на Принцессу-султан, которая продолжала пристально наблюдать за ним. Часть того пыла, который он видел в её глазах раньше, всё ещё была там — крошечная, горящая искра, которая зажгла такую же искру внутри него. Это заставило его почувствовать себя свирепым и непобедимым.

— Что касается нашей компетентности, если я смогу доказать это вам, согласится ли Совет направить условия Аль-Нимасу?

Султана пошевелилась, начала поднимать руку, чтобы остановить его, но снова сжала обе руки вместе. Маска безразличия скрывала её мысли. Он собирался проявить себя перед ней, заключить союз и, возможно, показать им всем, что быть варваром в глазах Тхамара не такая уж бесполезная вещь.

— Какими средствами вы намерены проявить себя? — спросил Великий Визирь, его слова были подобны тому, как можно ступать по высокой траве там, где они подозревали наличие растяжки.

— Я собираюсь захватить дворец, — сказал Макрам.

Он взглянул на Султана, боясь, что его слова расстроят его. Султан сидел, сложив руки на груди, и пристально смотрел на свою дочь. И Макрам почувствовал мельчайший вихрь магии, ощутимый только для него из-за его большей силы. Принцесса-султан защищала своего отца, держа его так же, как она держала себя.

— Захватить… — Великий Визирь издал короткий, резкий смешок, затем обратил свой юмор на зал, который ответил тем же.

Принцесса-султан даже не смотрела на него сейчас, её сплетенные пальцы были сжаты так сильно, что костяшки побелели.

— У вас семь человек, Агасси, — сказал Великий Визирь, как будто Макрам нуждался в напоминании.

— А у вас при дворце где-то… — Макрам оглянулся на Тарека.

Тарек потёр рукой подбородок, его глаза сузились, поза стала напряжённой, но он ответил на невысказанный вопрос Макрама:

— Сто двадцать.

— Сто двадцать дворцовых стражников, — он сделал паузу только потому, что некоторые Визири были удивлены тем, что, по его мнению, было точным числом. — На такие вещи действительно обращают внимание, когда привык сражаться, — он улыбнулся. — Семь человек против ста двадцати дворцовых стражников. В битве при Нарфуре силы Эдиза Рахаля превосходили численностью в двадцать раз. Так что, — Макрам пожал плечом и ухмыльнулся, — у меня есть небольшое преимущество перед ним.

Один из Визирей, сидевший справа от Макрама, усмехнулся. Кто-то произнёс что-то о непристойном высокомерии достаточно громко, чтобы его фразу разнесли по залу. Великий Визирь казался задумчивым. Принцесса-султан сжала губы, её глаза сверкали на Макрама в безмолвной мольбе прекратить.

— Агасси, — неодобрительно проворчал Тарек.

— Вы, должно быть, боитесь, что я преуспею, если вас так беспокоит эта мысль.

Макрам встретился взглядом с Великим Визирем, продолжая ухмыляться. Было приятно подзадорить этого мужчину, и он вознаградил усилия Макрама выражением жгучей ярости. Султан усмехнулся, и даже Ихсан выпрямился, его лицо осветилось интересом. Визири почти как один перевели взгляд с Султаны на Великого Визиря, затем на Макрама. Человек, сидевший ближе всех к Великому Визирю, поднял брови, переводя взгляд с Султаны на Великого Визиря.