Единственный конец злодейки — смерть. Том 4 - Квон Гёыль. Страница 9

— Ой!

Я распугала таким образом нескольких неумелых наблюдателей, и на заднем дворе моментально стало тихо. Оглядев обезлюдевшие окрестности, я медленно зашагала.

Путь мой лежал к мусоросжигательной печи за особняком, в самом отдаленном месте на территории имения. Встав перед печью, я пошарила в карманах юбки. Вскоре у меня в руках оказались маленькая бутылочка и потертый осколок.

Яд и фрагмент артефакта.

Я посмотрела на них, протянула свободную руку и открыла дверцу печки. Показался грязный котел, внутри измазанный золой.

Бросив все внутрь, я снова закрыла дверцу и повернула рычаг рядом с ней. Огромный котел, приводимый в действие магией, кипятился на сильном огне и без дров. За маленьким окошком дверцы заплясали красные языки пламени.

Я, съежившись, присела, дожидаясь, пока все содержимое не сгорит без следа.

— Ха… — Вид у меня был крайне жалкий, так что даже вырвался невольный смешок.

«Черт. Так или иначе, я решила выбраться из этого дома, какое мне дело до квеста…»

Система

Непредвиденный квест!

Сохраните осколок древнего магического зеркала в безопасном месте!

С тех пор как я вновь открыла глаза, системное окно пока безмолвствовало. Однако вместо того, чтобы прятать осколок в безопасном месте, я решила сжечь его вместе с ядом.

Где в этом мире найти безопасное место? Чем прятать, лучше разрушить его, чтобы никто никогда не смог отыскать.

Даже смешно, что я тысячи раз клялась, что впредь буду полностью игнорировать безумную игру. Но был ли у меня выбор? Что, если это не сработает?

В памяти еще были живы воспоминания, как Лейла в белой мантии высосала жизнь из какого-то мужчины при помощи собранной воедино реликвии. Меня до сих пор бросало в дрожь от этого воспоминания, и хотелось исключить возможные последствия, перед тем как уйти из дома.

Трык-трык — живо трещал огонь. Пламя поглотило все и потихоньку затухало. Через некоторое время автоматически заструилась вода, остужающая горячую печь изнутри. Я терпеливо подождала, пока завершится весь процесс, и наконец открыла дверцу топки.

Уничтожение улик было очень важным делом, поэтому я просто проверяла. Конечно, мощное магическое пламя сожгло всё без остатка, но…

— Что за?..

Я заглянула в котел, и от растерянности у меня отвисла челюсть. К счастью, от яда Винтера не осталось и следа. Однако…

— Черт, почему?..

Осколок зеркала так и лежал. Он был цел и даже не закоптился.

Я остолбенело посмотрела на него и медленно протянула руку. Мне изо всех сил хотелось верить, что осколок сгорел и лишь выглядит нетронутым.

«Пожалуйста, пусть он рассыплется в пыль от прикосновения…»

Моя рука заметно дрожала от волнения, когда я подняла осколок, и вдруг… Топ-топ, топ-топ-топ — одновременно со звуком шагов до слуха донесся знакомый голос:

— Госпожа.

Чуть не вздрогнув, я резко сглотнула и толком не заметила, что угол осколка врезался в мягкую ладонь. Я торопливо спрятала руку за спиной и повернулась.

Передо мной, опираясь на стену здания, стоял задыхавшийся человек. К промокшему от пота миловидному лицу прилипли русые волосы.

Это был Иклис.

— Вот вы где…

Он странно уставился на меня и медленно выпрямился, восстановив дыхание. Кап-кап — внезапно услышала я, перевела взгляд и нахмурилась: с руки Иклиса стекали капли крови, оставляя на земле красный след. И его руки, исполосованные так, что виднелась алая плоть, и грязные ступни, и ноги были все изранены. Целым осталось лишь лицо.

— Черт возьми…

От испуга мое сердце беспорядочно забилось. Его внезапное появление и ужасный вид были для меня полной неожиданностью. А не сбежал ли он?

Я медленно прикрыла отвисшую челюсть. Бешено бившееся сердце постепенно успокаивалось и в конце концов застучало равнодушно. Я не понимала, как раб узнал, где я, и меня больше не касалось, ранен он или нет.

Мое лицо стало непроницаемым, и я быстро зашагала прочь. Мне нужно было поскорее вернуться и подумать, как быть с несгоревшим осколком.

Однако не успела я отойти от котла, как мне преградили путь. Я резко остановилась и холодно посмотрела на огромную фигуру, скрывшую дорогу.

— Отойди.

— Госпожа.

Иклис пристально смотрел на меня. В бегающих глазах что-то читалось. Что-то вроде тоски, печали, жалости, беспокойства — все это теперь меня не трогало.

— Я сказала, что ты для меня умер. Ты не расслышал моих слов?

На мой холодный вопрос Иклис пожевал губами и тихо ответил:

— Слышал. Слышал, но… Почему у вас такой уставший вид?

— Ха.

Слышал, но ведет себя так, будто до него не дошло.

Иклис мрачно посмотрел на меня, когда я усмехнулась. Казалось, он никогда не уступит мне дорогу. Я тихо вздохнула и отступила на шаг назад.

— А у тебя-то что с видом? Ты решил сбежать из тюрьмы?

Нахмурившись, я посмотрела на его печальное лицо, и Иклис порозовел от смущения.

— Я вышел из тюрьмы сразу после нашей последней встречи. Но меня держали взаперти в комнате до церемонии вашего совершеннолетия… Я слышал, что вы потеряли сознание, госпожа, и несколько раз собирался пробраться в дом. Из-за этого я снова попал в тюрьму…

Значит, в итоге он сбежал из тюрьмы. При виде моего неподвижного лица Иклис соединил раненые руки, поскреб их ногтями и добавил:

— Сегодня я услышал, что вы очнулись…

— Выломал тюремную дверь и вышел?

В его молчании звучало подтверждение. Это было возмутительно.

— Лучше вернуться, как положено, пока тебя не обнаружили, — холодно произнесла я и снова двинулась. Мне нечего было добавить, и я не могла знать, что хочет сказать немногословный мерзавец.

— Я…

Прежде чем я прошла мимо, он снова преградил мне путь.

— Теперь я хорошо владею мечом, госпожа.

С чего вдруг он говорит это мне в нынешних обстоятельствах? Я сделала глубокий вдох, с трудом сдерживая нараставшее раздражение, и ответила:

— И что? Поздравляю.

— А еще меня повысили до простолюдина. Я больше не раб.

— Хорошо.

— Поэтому… теперь, как ваш рыцарь, я смогу сделать для вас все, госпожа.

— Что? — бестолково переспросила я, не понимая.

Иклис немного застенчиво потупил глаза и пробормотал:

— Я отомщу тем, кто поступил так с вами, госпожа.

— Ха.

Конечно же, у меня вырвалась усмешка. Да он не просто псих!

Я хотела добавить, что не кто иной, как он, сделал это со мной, но сдержалась. Он так со мной разговаривал, как будто у него вообще даже мысли о таком не проскакивало. Может, стоило накричать на не понимавшего меня собеседника? Нет, только силы растрачивать.

— Кому же это? — спросила я, нарочно притворившись, что не понимаю.

— Ивонне, — тут же последовал ответ. — Герцогу Экхарту, Дереку Экхарту, Рейнольду Экхарту, дворецкому Феннелу, старшей горничной и всем слугам и рыцарям, которые клеветали на вас, госпожа.

Я промолчала.

— Марку Альберту, Питеру Райнеру, Керику, Хансу, — продолжал он перечислять незнакомых мне людей. Казалось жутким, что он выучил все эти имена.

Закончив бормотать, Иклис медленно опустился передо мной на колено. Как при первой встрече, он осторожно приблизил лицо к моей руке, в которой ничего не было, и потерся щекой.

— Я был неправ. Я много думал после того, как вы ушли в тот день, госпожа. Если вы не хотите простой, не аристократической жизни, не хотите отказываться от положения…

Мерзавец поднял голову и дотронулся влажными губами до моей руки.

— …Как единственный рыцарь смеет, не усвоив даже этого, предлагать сбежать?..

Я промолчала.

— Но теперь я изменил планы и вот этими руками возьму за горло всех обитателей герцогского дома. Нет! Если вы захотите, этими руками я захвачу империю, — пообещал Иклис, глядя на меня с блеском в глазах. — Только разрешите. И я сам все…

— Иклис. — Я не могла больше это слушать и тихо позвала его, чтобы прервать его болтовню. — Ты слышал от слуг, что я все спланировала и выпила херес, зная, что в нем яд?