Благословенный (СИ) - Коллингвуд Виктор. Страница 42
При этом, однако, серьёзного пополнения армии не было. Несколько раз я пытался приступить к императрице с предложением провести внеочередной рекрутский набор и загодя пополнить армию и флот, но она постоянно отвергала эту меру.
— Григорий Алексеевич очень уж настроен супротив рекрутских наборов. Говорит, что от них очень уменьшается народонаселение!
Я мысленно вздохнул. От рекрутских наборов народонаселение, конечно, уменьшается… но и от недостатка войск — тоже!
— Это конечно так, но ведь можно же сейчас сделать внеочередной набор, а как будет мир, так несколько раз очередные наборы не проводить; как говорится, дорого яичко ко Христову дню!
— Князь Потёмкин считает иначе, мой свет!
— Но, ты же императрица, и можешь решить сама! Разве я не прав?
Императрица с некоторой гордостью усмехнулась.
— Конечно же, прав; но князь Потёмкин — глава Военной коллегии, и я не должна такие вещи проводить помимо его мнения!
Так и не смог я её убедить. Видимо, Екатерина до конца пока не верила в мой «пророческий дар», считая, что верное предсказание войны с османами было то ли просто совпадением, то ли внушением со стороны лиц, осведомлённых о напряженных отношениях с Турцией. Я очень надеялся, что начало войны со Швецией всё изменит, ведь я предсказал её за год до начала! Забыть такое Екатерина никак не могла — с тех пор я не один раз уже ей об этом напомнил. Немного успокаивало и то, что в реальной истории пруссаки так на нас и не напали, а шведам, несмотря на внезапность нападения, не удалось добиться серьёзных успехов; но, как знать, может быть, моё вмешательство уже настолько изменило историю, что война пойдёт по-другому?
Впрочем, в грядущем конфликте, как я помнил, главную роль сыграли действия на море; флот же сильно зависит от качества его вооружения. Вот об этом и пора было справиться: как там обстоят дела у мистера Гаскойна с отливкою новых орудийных стволов?
И я послал записочку Воронцову с напоминанием своего желания увидеться с господами Гаскойном и Бёрдом.
В тот же день мы увиделись во дворце. Александр Романович пришёл на заседание Непременного совета.
— Простите великодушно, Ваше высочество, запамятовал я о той вашей просьбе! Несколько дней уже голова другим занята — приехал в Петербург иркутский купец Шелихов сотоварищи, подал в Сенат записку об организации промыслов морского зверя на Алеутских островах. Готовлю теперь мнение для заседания Сената!
— И каковое мнение вы планируете подать?
— Отрицательное. Купец этот хочет монополию для своей компании и полмиллиона рублей. Что мы получим взамен, неведомо. Он, конечно, обещает золотые горы, но когда они будут, и будут ли — сие тайна, покрытая мраком, а полмиллиона надобно выложить сейчас. А у нас, как вы знаете, война! К тому же, давно всем известно, что государыня императрица противу всяких монополий сугубо настроена. Все мы видели и примером имеем, как монополии эти всю Францию, богатейший край, подчистую разорили. По сю пору у них там страшный финансовый кризис, в бюджетной росписи дефицит, и министры, как ни стараются, не могут его совсем сократить!
Воронцов говорил, а я мучительно пытался вспомнить, где я слышал фамилию этого купца. Шелихов, Шелихов… — вроде бы какой-то исследователь, даже острова есть Шелихова… или море? В общем, субъект небезынтересный, надо бы с ним пообщаться!
— Мне бы поговорить с этим Шелиховым, да и с товарищами его тоже. А что всё-таки с Гаскойном?
— А сэр Гаскойн сейчас уже в Петербурге. Послал ему записку, уведомить, что наследник престола желает его видеть!
— Ну и славно. Пусть снесутся с Протасовым, и прибудут так быстро, как только это возможно! И с господами купцами Шелиховым и его компаньонами тоже надобно повидаться!
— Ну, эти, как услышат, прибегут сразу же!
И действительно, уже утром гости далёкой Сибири дожидались аудиенции. К тому времени я немало уже передумал о заморских колониях и торговле, в основном — о том, как нужно и то и другое. И господа купцы — Шелихов сотоварищи, могли сыграть тут немаловажную роль.
Итак, Григорий Иванович Шелихов. Лет между тридцатью пятью и сорока, нос удлиненный, глаза с хитринкою. Одет в иностранный, добротного сукна и приличного кроя кафтан и камзол, хоть и безо всякого позументу; лицо бритое, сам в пудреном парике. В общем, купец на новый лад.
Рядом его «сотоварищи» — Иван Илларионович Голиков. В летах, выглядит попроще. Как говорят, уже несколько лет занимаются они пушным промыслом, и отрядили в Берингово море уже не один корабль.
Предложения их мне известны. Дело выгодное, конечно, но только вот какой тут момент: ледяных просторов во владении Российской короны уже предостаточно. Пушнина — это замечательно. Деньги нам нужны, но только для пушнины у нас уже целая Сибирь в наличии. А вот «колониальных товаров» сильно не хватает. Чай, кофе, сахар, хлопок, индиго, ваниль, табак, латекс… да дохрена всего!
Конечно можно купить всё у англичан. Можно, у них вообще, всё есть. Как в Греции. Только цены — ууу… Причём не одни англичане тут виноваты.
Все страны сильно ограничивают возможность торговли со своими колониями. Нельзя просто так приплыть куда-нибудь в Тимбукту, купить что надо, продать, что привёз, и вернуться себе домой. Нет, вся торговля колонии — только с метрополией! Чужих не пускают, а колониальные товары продают с многократной наценкой. Так что, приобретение своих собственных заморских владений крайне заманчиво. Короче, вместо расширения «экспортного потенциала» мне хотелось склонить господ негоциантов к экстренному импортозамещению.
Я посмотрел внимательно на сидящих напротив купцов. Люди тёртые, не страшатся вести дела в бурном Беринговом море. Может, они и на юге готовы рискнуть?
Заманчиво… Время великих географических открытий проходит. Если не примем участия сейчас, опоздаем безнадёжно — ничейных земель уже не останется.
Ну, была не была!
— Итак, господа, сразу скажу, что предложения ваши известны, и Смотрите, какое дело. Пушнина — это хорошо. Но есть возможности и получше. Имеются, скажем, свободные пока территории, где очень много золота. Очень. Только черпай и мой его, черпай и мой!
Вижу, у господ негоциантов заблестели глаза. Ну, ещё бы, при слове «золото»!
— Есть и огромные запасы разных иных руд и минералов. Интересны медные рудники в Южной Америке, оловянные — в Малайе. Очень много всего интересного в Африке… Торговля с Китаем, Индией, Японией, золотым дном должна быть!
— Очень мы в этом заинтересованы, — наконец, осторожно сообщил Шелихов. — Но, вспомоществование-то нам от казны будет?
— Думаю, нет! По крайней мере, граф Воронцов при мне выражался определенно не в пользу субсидии. Война же идёт, денег в казне мало!
Купцы тут же погрустнели.
— Заморская торговля и горная добыча — дело дорогостоящее, — пояснил Голиков.
— Но есть и другие варианты. Берёте вы, скажем, взаймы в банке. Ну и, действуйте на те средства. Почему бы не сделать так?
— Затруднения тут имеются — наконец, видимо, осмелев от ласкового обращения, вступил в разговор Голиков. — Коммерческие банки ныне в небрежении, и средств там не сыщешь. Даже ста тысяч не займут, где там полмиллиона!
— Берите в Дворянском!
— Дак как я возьму в дворянском, ежели я простого рода? — удивился Иван Илларионович.
— А это мы всегда сможем поправить! Дадим вам чин, по Табели о рангах подходящий, и вот вы уже и дворянин. Опять же, в товарищи можете взять кого-нибудь из «благородных», я тут вам помогу.
Шелихов и Голиков переглянулись. Видно, что они несколько обескуражены таким, совершенно непредвиденным ходом беседы. Пришли с проектом по добыче пушнины в северных морях, а тут какая-то Африка!
— Дело по золотодобыче нам незнакомое, — вкрадчиво начал было Голиков,— опасаемся, как бы не было неустойки!