Благословенный (СИ) - Коллингвуд Виктор. Страница 48

Глава 21

В назначенный день в самом конце января я оказался в особняке «Вольного экономического общества». Новость о том, что малолетний наследник престола собирается читать в Обществе какую-то лекцию, вызвала известный ажиотаж. У входа выстроился целый эскадрон карет и бричек, посаженных на санный полоз, ну а внутри, соответственно, меня встречал полный зал господ и в партикулярном платье, и в мундирах. Первым делом мне представили некоторых членов Общества, отсутствовавших во время моего первого выступления — среди них оказался престарелый граф Голицын, чья голова так сильно тряслась при поклоне, что невольно казалось, что она свалится сейчас с плеч; господа Розенкампф и Адленберг(которых я мысленно сразу же окрестил Розенкранц и Гильденстерн), граф Сиверс, господин Тутомлин, генерал-поручик Лопухин, и еще много других.

Выступать перед такой толпою было страшновато, но уж если я решил двигать в массы современные мне взгляды, ничего не поделаешь, надо. Кафедра небольшого оказалась мне высоковата; пришлось взойти на подставку из невысокого табурета. Понимая, что выгляжу глупо, я положил перед собою листочки моего конспекта и со значением прокашлялся.

В зале стало так тихо, что, если бы не разгар зимы, наверняка можно было бы услышать, как летит муха.

— Господа, — начал я ломающимся полудетским, полу-подростковым голосом, — я хотел бы поговорить с вами о том странном и вредном заблуждении, в котором так много умных людей находится под влиянием французской школы «экономистов». Объявляя сельское хозяйство единственным достойным занятием, они воистину вносят заблуждения в самые чистые души и пытливые умы современности. Сразу могу сказать, что рассуждения эти уже опровергнуты шотландским учёным Адамом Смитом, чей труд «О богатстве народов», полагаю, вам следует перевести на русский язык и распространить. Рекомендую с ним ознакомиться, он очень убедителен и полезен. Я же сегодня, не повторяя доводов уважаемого Смита, попытаюсь вкратце пояснить всю вредность воззрений «экономистов».

Итак, господа Кёне, Мирабо, Де Ла Ривьер, и иже с ними, заявляют, что только земледелие создаёт новые ценности. Это неправда: согласно закону сохранения веществ, принятому теперь всеми учёными — химиками, известно, что вещества вообще не образуются из неоткуда и не возвращаются в никуда. Зерно возникает не само по себе волшебным образом, а исключительно из питательных веществ, составляющих силу земли, воду, воздух и солнце; и все эти вещества при том тратятся. Таким образом, земледелие нисколько не отличается от горного дела или ремесел: оно ничего не создаёт, а лишь преобразует. Возможно, вас приводит в замешательство кажущийся круговорот, когда плодами земли кормят скот, тот даёт навоз, а на навозе вновь произрастают полезные злаки и лозы. Всё это не так: ничего не вырастет, если мы уберем благотворное воздействие солнца. Только солнечный свет позволяет сельскому хозяйству процветать; но ведь он же наполняет ветром паруса судов, ибо ветры создаются от перепада температур в разных местностях; он же в давние времена, прямо или косвенно, породил все полезные ископаемые, доставаемые теперь из недр, так что нет совершенно никакой разницы в этих занятиях. И земледелие, и ремёсла, и промышленность, и торговля одинаково полезны, ибо позволяют людям удовлетворять их нужды. Почитайте Адама Смита: он приводит в своей книге очень красноречивые к тому примеры! Допустим, вы хотите вырастить виноград и сделать кларет: предположим при этом, что живёте вы в Петербурге. Виноград тут не растёт, и чтобы сделать вино, вам придётся построить сначала гигантские теплицы, в них печи, и несколько лет топить их, вырубая окрестный лес; только потом вы сможете получить вино. Но если вы сделаете корабль и поплывёте в Португалию, то сможете привезти оттуда кларет из винограда, который растет там безо всяких печей и теплиц. Так, торговля позволяет избавиться от огромных расходов по строительству и отоплению этой чудовищной теплицы! Конечно, приходится строить при этом корабль и держать команду матросов, но это выгоднее, чем теплица: ведь если бы было наоборот, то все так бы и делали!

Таким образом, все предубеждения «экономистов» совершенно неосновательны. Не стоит замыкаться в сельской деятельности, надо делать то, что приносит наивысшую пользу!

Однако я хотел бы поговорить не о теориях учёных, а о практической жизни. Если мы хоть немного задумаемся, то быстро придём к выводу, что ничто не способствует развитию земледелия так, как налаженная промышленность. Все, кто был в Англии, отмечает, что сельское хозяйство находится в ней на высочайшем уровне, а между тем ни земля, ни климат не относятся там к числу наилучших. Напротив, посмотрите на наши южные земли: там отличные чернозёмы, но как слабо они сейчас используются!

В чём достоинства английского земледелия? В том, что все сферы экономики вносят свою лепту в её процветание! Промышленность даёт фермерам дешёвые и крепкие стальные плуги, бороны, косы; всё это можно купить везде и за умеренные деньги. Ремесленники делают крепкие фургоны, на которых плоды трудов доставляются в город. Камнетёсы выкладывают ровные дороги, по которым так удобно поставлять товар покупателям. Мостостроители перекидывают мосты через реки, чтобы зерно и сыр могли приехать на городской рынок. Большие города создают спрос на плоды земли: чем больше городское население, тем выгоднее сельским жителям. Ткачи закупают шерсть, обувщики — кожи, судостроители — пеньку и лён для парусов; без этих потребителей выращивание их потеряет смысл. Я мог бы привести ещё много примеров, но вы без труда найдёте их сами. Это всё называется «синергия», то есть умножение взаимной пользы от взаимодействия разных предприятий или отраслей.

Оторвавшись от своих листочков, смотрю на господ слушателей. Ничего, вполне внимательны, никто, вроде бы, ехидные рожи не строит, не улыбается иронически… Непонятно, правда, почему слушают: осознавая разумность и справедливость моих доводов, или из благоговения перед царственнородным статусом. Это, кстати, страшная проблема абсолютных монархий: никто тебе в лицо ничего не скажет, все улыбаются и раскланиваются, всё хорошо и замечательно… а потом или шарф на шею, или табакерка в висок…

— Итак, — продолжаю доклад, — льщу себя надеждою, что обосновал вам мысль о равной полезности всех сфер человеческой деятельности. Теперь, однако, хотел бы обратить ваше внимание на первенствующее положение промышленных заведений в сравнении с другими отраслями жизни. В последние годы именно в промышленности появились изобретения, способные продвинуть её далеко вперед. Паровой двигатель, новые станки и механизмы, доменные печи, ткацкие станки, механические веретёна — всё это появилось в последние годы и способно многократно усилить пользу промышленных заведений. В то же время в сельском хозяйстве таких значимых открытий пока нет, и, смею предсказать, если они и появятся, то именно со стороны промышленности. Поэтому сейчас выгоднее заниматься промышленностью, чем сельским хозяйством. Предлагаю вашему Обществу рассмотреть изменение устава, и вместо сельского хозяйства поставить во главу угла промышленное развитие. Это принесет, в конечном счёте пользу и сельским хозяевам тоже: у них появится много сельхозинструментов, надёжных и недорогих, полезные улучшения жилища, освобождающие силы от утомительного домашнего хозяйства, пролягут удобные дороги для доставки своих товаров в город, и многочисленные покупатели в виде городских жителей. Выгоды все эти очевидные, и, конечно, могут быть оценены вами по достоинству. На сем, господа, доклад мой закончен!

Господа вольно-общественники загудели, обсуждая услышанное.

— А что вы, Ваше высочество, именуете «промышленностью»? — спросил профессор Зуев.

Вот чёрт…да у них даже термина такого нет!

— Ну, как… Совокупность всех заводов, фабрик, мануфактур, всё, что нельзя назвать ни сельским хозяйством, ни торговлею. Тут же и ремесло, и отхожие промыслы!