Жизнь во благо Родины - Мишин Виктор Сергеевич. Страница 34

Меня допрашивали уже, наверное, часа три. Перед сходом с корабля надели на голову мешок, и я даже приблизительно не знаю, где нахожусь. Может, в Турции, а может, в Греции или Италии, хрен его разберет. Потом была машина, долгая поездка по довольно плохой дороге, и вот когда мешок сняли, я увидел, что нахожусь в какой-то камере, по-другому и не назовешь. С первого же вопроса стало ясно, что интересуют англичан именно наши дела в Конго. О наркотиках не было сказано ни слова, как и думал, это был лишь предлог снять меня с судна. Говорили на русском, хотя я неплохо знаю английский. Кстати, враги, видимо, об этом не подозревают, так как допрос ведут двое и обсуждают мои ответы между собой не стесняясь. Не верят, но это понятно, я ж вру.

– Я понятия не имею, господа, сколько там и каких сил прибыло, видел корабли в порту, видел солдат, технику. Я не военный, и никто меня в курс не вводил. – В своих ответах я не видел ничего плохого, смысла молчать и играть в партизана не было, захотят, заставят, один черт заговоришь, вот только будешь уже не совсем здоров. А мне это надо? Если бритты знают о моих связях с верхушкой СССР, тогда да, жопа, будут колоть жестко, а если нет, то еще побарахтаемся.

– Похоже, не врет, Джонни, посмотри на него, он никак не похож на солдата.

– Но он там был и много чего видел, а значит, будет полезен, – заключил второй, которого назвали Джоном. Англичане были какими-то одинаковыми, прям как братья. Оба невысокие, рыжие, со светлыми глазами. На улице увидишь, обязательно пройдешь мимо и не обратишь внимания.

– Господа, можно мне что-нибудь поесть, забыл, когда пищу видел в последний раз. Даже арестованным положено питание… – закинул я удочку.

– Когда ответишь на наши вопросы, может, и получишь, – бросил все тот же Джонни, видимо, он из этих двоих старший.

– Он реально думает, что его в тюрьму привезли? – хмыкнул второй.

– Ты же видел, он даже не знает, где находится, ему предъявили наркоту, вот и думает, что взяли именно за нее.

– Пусть думает. Ты дашь ему поесть?

– Ага, сейчас сбегаю и приготовлю для него шашлык. – Слово шашлык англичанин произнес по-русски, и это было смешно. – Это же их главное блюдо!

– Шашлык, вы сказали шашлык? – сделал я вид, что понял только сказанное на русском. – О, господа, дайте хоть кусок хлеба и стакан воды, о шашлыке я и не мечтаю.

– Я же сказал, после допроса! – отрезал Джонни. – Где именно ты был в Конго?

– Вы уже спрашивали, повторю, я не знаю. Нас куда-то возили, я осматривал местность и давал заключение…

– Это были карьеры?

– Нет, какие карьеры, дома не строят в карьерах! – наигранно воскликнул я.

– Какие дома? – Джонни натурально удивился. Они что, правда не знают, кого взяли?

– Жилые дома, одно- и двухэтажные. Я же в самом начале вам сказал, кто я такой, – удивился я.

– И что, какое ты дал заключение? – с каким-то сомнением в голосе произнес англичанин.

– Что проект можно удешевить за счет фундамента, там хороший грунт, сухой, прочное основание не требуется, так и завизировал.

– Ты инженер?

– Да, инженер-строитель, строю дома, больницы, школы…

– Разберемся, – фыркнул недовольно Джонни и добавил, повернувшись к своем товарищу: – На сегодня хватит, нужно подготовить вопросы, он определенно что-нибудь, но знает, хоть и старается выглядеть этаким простачком.

– Джонни, а может, все проще? Ты же знаешь, если что-то выглядит, как собака…

– Да-да, Майкл, знаю! – буркнул Джонни. – Просто чувствую, что с этим большевиком что-то не так, а что именно, не пойму. Пойдем, завтра продолжим.

Поесть мне все же дали. Конечно, ни о каком шашлыке я даже не думал, но вареную рыбу ел неохотно, вот же твари, как будто знали, что я не люблю рыбу в вареном виде, тем более такую, мелкую, костлявую. Пришлось сначала подождать, пока она немного подсохнет, заветрится, а затем уже есть. К рыбе дали пару листов салата, они понравились больше, но были не совсем свежие. Хлеб с отрубями, невкусный, вместо чая была вода. Утолив кое-как голод, я прилег на стоявшую у стены койку. Где я все же, хоть страну бы узнать…

Сон долго не шел, голова просто раскалывалась от мыслей, лезущих в нее без спроса. Передумал, кажется, обо всем и сразу, но одна мысль сидела крепко. Как там мои девчонки? Прекрасно понимаю, что они-то как раз в полном порядке, живут и ждут меня, а вот думаю о них постоянно. Почему так происходит, срываешься куда-то, а сам потом страдаешь? Наверное, потому, что не слушаешь советов жены, а поступаешь по-своему?

Утро выдалось хреновое. Разбудили меня жестко, не ударом по голове, конечно, но и толчок в плечо, такой, что чуть с койки не улетел, тоже не сахар. Спросонья не понял, что к чему, отмахнулся левой рукой и тут же взвыл от боли в ней. Руку перехватил кто-то сильный и, выкрутив, прижал к койке.

– Зачем ты врал нам, думал, мы не узнаем, что это именно ты вел переговоры с мятежниками, свергнувшими законную власть в стране?

У меня глаза не видят еще, а они вопросы задают, ну что за твари, а? Я уснул, кажется, буквально только что, а теперь меня вновь достают вопросами.

– О чем вы, я не понимаю? – выдавил я из себя. – Руку сломаете, отпустите, зачем так?

Задающий вопросы что-то пробормотал тому, кто меня удерживал, и почти сразу его хватка ослабла.

– Кем ты являешься на самом деле? Отвечай, от правдивости твоих слов зависит твоя жизнь!

– Я не понимаю, о чем вы, – настаивал я. – Да, я участвовал в переговорах, но лишь как представитель министерства строительства…

– Лукас, а ну продемонстрируй серьезность наших намерений, – рыкнул говоривший со мной, и мне прилетела первая серьезная плюха. Упасть не упал, все же сидел и смог удержаться, но в голове зазвенело.

– Майкл, не переборщишь? Вдруг он правда тот, кем называется? – тихо вставил еще один из находящихся в камере.

– Ага, это из-за какого-то русского строителя, пусть и служащего в их министерстве, объявлена готовность по всем советским флотам?! Все, ты слышал, все, от Северного до Черноморского, подняты по тревоге, и скоро боевые корабли русских будут у берегов Англии!

– Наш флот больше и сильнее…

– Ты дурак? У Советов ядерное оружие, это новая война, только после нее не останется вообще никого. Необходимо срочно вытащить из него все, что он знает, и выдать его своим, заодно зарядив как следует!

Так, ребятки, значит, времени у вас нет, но вы хотите меня грохнуть. «Зарядить», я так понимаю, скорее всего, отравить, так? Ну нет, хватит, поиграли и будет.

– Эй, Лукас, ты не перестарался? Чего это с ним?

Я «внезапно» обмяк и свалился со стула.

– Я не в полную силу, не знаю, что с ним такое? – дуболом Лукас, кажется, испугался.

Наклонившись ко мне так, что его глаза оказались прямо напротив моих, он всерьез пытался понять, что со мной происходит. Положение оказалось наиболее удобным, каким вообще могло быть в такой ситуации, поэтому я решился. Силы, вложенной в удар головой, к сожалению, хватило лишь для того, чтобы разбить мордовороту нос, но и это помогло.

– Дерьмо, держите его, что стоите! – прорычал, видимо, старший из этих уродов.

Но было уже поздно, я завелся. Здоровяк с разбитым носом получил от меня добавку, мой фирменный пинок между ног – и выбыл из игры, оставались еще двое. С этими церемониться я не собирался, да и опасно это, ведь все англичане были вооружены. Вообще, это было тонким местом в моем плане, но внезапно здоровяк, державшийся за яйца, помог мне, сам того не ожидая. На нем была надета жилетка, а когда он согнулся, она чуть задралась, и рукоять пистолета обнажилась. Он носил его просто за поясом, без кобуры, и выхватить его было секундным делом. Упав на задницу, прикрываясь здоровяком, мне оставалось проделать сложное действие.

– Остановись, тебе не уйти! – прокричал старший, в свою очередь доставая оружие.

– А я не верю на слово, всегда проверяю, – ответил я и, зажав пистолет между подошвами ботинок, рукой взвел затвор. Это было самым слабым местом в моем плане. Руки связаны, как взвести затвор пистолета? Я почти успел. Почти. Хлопок, что-то сильно бьет меня под ключицу слева, но я стреляю в ответ. Два выстрела стрелявшему в меня старшему, и перевод прицела правее. Оставшийся англичанин смотрит на меня, оружие в его руках направлено мне в грудь, но отчего-то он не спешит открывать огонь. Мне было некогда думать, брать его в заложники или убивать, поэтому просто выстрелил в силуэт, ибо в глазах уже появлялись цветные круги. Боль в районе груди жгла и крутила, а возле меня еще пытается очухаться здоровяк. Стреляю ему в бок и слышу рев раненого зверя. Нажимаю на спуск еще и еще, пока пистолет не встает на задержку. Лишь после этого понимаю, что ранение, возможно, лишит меня возможности выбраться.