Гарриет - Купер Джилли. Страница 36

В столовую, размахивая хвостом, вбежал Севенокс. Судя по его виду, он провел полдня в дальнем конце сада, где была непролазная грязь. Он восторженно приветствовал Гэрриет и уже рванулся было к Ноэль, но та испуганно отшатнулась.

— Это что еще за жуткий зверь? Он же истоптал весь ковер!

— Это любимый пес Гэрриет, — сообщил Кори.

Когда Севенокс, хотя и не без труда, был изгнан из столовой, Ноэль обернулась к Гэрриет.

— У нас есть салат из апельсинов?

— Ноэль, прекрати этот спектакль, — резко сказал Кит.

Ноэль окинула его презрительнейшим взором, отодвинула еду на край тарелки и взяла сигарету.

— Не помню, говорила я тебе или нет, но в прошлом месяце я целую неделю провела в Израиле, — сказала она Кори. — Знаешь, это Галилейское озеро просто утопает в цветах — в жизни не видела ничего подобного. Мне показали там то место, где Христос совершил чудо и накормил весь народ пятью хлебами и двумя рыбами.

— Дорогуша, утка Гэрриет тоже чудо, — сказал Кит. — Если бы ты воротила нос от этих рыб, как воротишь от утки, — боюсь, тебя бы отлучили от церкви.

— Мамочка, как жаль, что ты не можешь остаться, — сказала Шатти. — Ты не увидишь папу на скачках.

Ноэль обратила свои прекрасные глаза на Кори.

— Милый, что я слышу! — воскликнула она. — Ты снова участвуешь в скачках, после стольких лет! И каковы твои шансы на выигрыш?

Кори покачал головой.

— По правде говоря, шансов никаких. Пифия пока еще жеребенок, это ее первый забег.

Глаза у Ноэли вспыхнули.

— А помнишь, как ты выиграл забег в тот день, когда мы с тобой вернулись из свадебного путешествия? Боже, как мы оба тогда волновались — и как вечером праздновали победу!

— И как утром у нас болела голова, — сухо добавил Кори.

— У Гэрриет сегодня утром болела голова, — сказала Шатти. — Лесли они с папой куда-нибудь уезжают, то она у нее потом тоже болит.

Ноэль замерла, взгляд ее перебегал с Кори на Гэрриет и обратно.

— Кори, когда ты наконец откроешь вторую бутылку? — сказал Кит. — Так у тебя за столом все умрут от жажды.

— Помнишь, какое было бесподобное божоле, когда мы ужинали с Джеки Онассисом? — сказала Ноэль, оборачиваясь к Ронни. — Там еще был Агахан, помнишь?

— Дорогая, можешь опустить все эти имена, — лениво протянул Кит. — Вряд ли они тут кого-нибудь впечатлят.

Ноэль вспыхнула и нахмурилась. Ронни обернулся к Шатти.

— Ты уже решила, что будешь делать, когда вырастешь? — спросил он.

— Я решила не выходить замуж, — сказала она. — Это может войти в привычку, как у мамы.

Кит с Ронни оглушительно расхохотались. Даже Кори улыбнулся.

— Вольно же Ронни смеяться, — сердито бросила Ноэль. — У него уже было три жены.

— Своих или чужих? — осведомился Кит.

Гэрриет почувствовала, что больше не может тут находиться. Она поднялась, чтобы собрать тарелки и принести десерт. Кит вышел вместе с ней на кухню.

— Какой приятный вечер, — сказал он.

Гэрриет ничего не ответила.

— Послушай, не принимай это так близко к сердцу. Ноэль всегда работает на публику, так что все в порядке.

— В порядке? А Кори? — сердито спросила Гэрриет, с грохотом ставя посуду в раковину.

— Не забывай, что Кори писатель, и для него все это жизненный материал. Вот увидишь, весь этот обед потом появится в каком-нибудь его сценарии.

Когда они вернулись в столовую, Ронни Акленд силился поддержать светский разговор.

— Как ваш новый сценарий? — спросил он у Кори.

— Никак, — лаконично отвечал Кори.

— А мне понравилась твоя последняя книга, — заметил Кит, наполняя бокалы. — Я наткнулся на нее в спальне у одной знакомой и так зачитался, что весь день ни о чем другом не вспоминал.

Кори улыбнулся.

— Гэрриет делает такие пудинги — пальчики оближешь, — мечтательно произнесла Шатти, прокладывая русло для сливочной речки в своей порции шоколадного мусса. — Мамочка, если ты все равно женишься на Ронни Акленде, тогда почему бы папе не жениться на Гэрриет?

Над столом повисла ледяная тишина, потом Кит расхохотался. Гэрриет опрокинула свой бокал с вином.

Кори невозмутимо намочил салфетку в кувшине с водой и начал промокать красное пятно на скатерти.

— Не знаю, где вы планируете остановиться, — сказал он Ронни Акленду, — но я слышал, что в Болтонском аббатстве только что открылась прекрасная гостиница. — И он принялся расписывать достоинства новой гостиницы.

Сверху как будто послышался детский плач.

— Это Уильям, — с облегчением пробормотала Гэрриет и пулей вылетела из-за стола.

В своей комнате она долго прижималась пунцовыми щеками к оконному стеклу. Как могла Шатти такое сказать! Да еще в присутствии матери!

Когда она закончила кормить Уильяма, послышался стук в дверь и в комнату, к немалому удивлению Гэрриет, вошла Ноэль Белфор собственной персоной.

— Я решила подняться к вам, пока мужчины пьют свой портвейн, — сказала она. — О, какой очаровательный малыш! Можно я его подержу?

— Он не ко всем идет на руки… — неуверенно начала Гэрриет, но Ноэль уже забрала Уильяма и принялась щекотать его своими длинными-предлинными ресницами. Уильям смеялся до икоты.

Какая она красивая, с завистью подумала Гэрриет. Неожиданно Ноэль отвернулась от Уильяма и обратила свои желто-карие глаза на Гэрриет.

— Скажите мне правду — как Кори? Он очень переживал из-за моего приезда?

Вопрос застиг Гэрриет врасплох.

— Да, очень. Тем более что вы приехали вместе с мистером Аклендом.

— Ах, я знаю, что не следовало этого делать, — сказала Ноэль. — Но в последнее время Кори ведет себя со мной прямо-таки по-хамски, и мне захотелось хоть как-нибудь ему отомстить. Вы, вероятно, думаете, что я злая и испорченная? Возможно, но вы не представляете, как тяжело десять лет жить с человеком, который женат на своей пишущей машинке! И все же, — продолжала она, — все эти десять лет я по-настоящему не любила никого, кроме Кори. Мои многочисленные романы на самом деле имели одну-единственную цель — заставить Кори меня полюбить.

— Но он и так вас любит, — удивленно сказала Гэрриет.

— Я допускаю, что любит — по-своему, конечно, — но при этом он может часами меня не замечать. Представьте: человек в любой момент отключается, и для него уже ничего не существует, кроме какого-то идиотского сценария. А какое высокомерие! Эрскины все такие. Думаю, вы согласитесь, что ужиться с ним нелегко.

Она взглянула на Уильяма, который уже доверчиво склонил головку к ней на плечо.

— Эх, малыш, и почему вы все становитесь такими гадкими, когда вырастаете? — вздохнула она. — Я даже не уверена, правильно ли я делаю, что развожусь с Кори и выхожу за Ронни. А что вы мне посоветуете?

— Я не знаю, — пробормотала Гэрриет.

Зачем она мне все это говорит, в отчаянии думала она. Я не хочу обсуждать с ней Кори.

Однако Ноэль еще не услышала того, что хотела.

— Вы правда думаете, что Кори любит только меня, а никого другого?

Гэрриет долго молчала.

— Да. И он очень страдает.

Ноэль положила Уильяма и, рассеянно улыбаясь, подошла к туалетному столику Гэрриет. Некоторое время она изучала свое отражение в зеркале, потом взгляд ее упал на карточку Саймона.

— О, какой красавец. Стоп!.. Это же Саймон! — Она взглянула на Уильяма, снова на Саймона и в одно мгновение сообразила, что к чему. — Так это и есть отец вашего ребенка?

Гэрриет кивнула, не в силах произнести ни слова.

— Я его знаю, — сказала Ноэль. — И даже очень хорошо. Он делает успехи; возможно, этим летом мы с ним даже будем сниматься в одном фильме. Так, значит, он отец?.. Интересно, а сам-то он об этом знает?

— Я писала ему, — сказала Гэрриет.

— Скорее всего он не получил вашего письма. Он ведь обожает детей. Он даже говорил, что мечтает нарожать их не меньше десятка.

Глаза Гэрриет наполнились слезами.

— Расскажите мне, как у него дела, — попросила она.