Кровь Василиска. Книга III (СИ) - Винокуров Юрий. Страница 14

— Возможно, — я пожал плечами. — Мы можем идти, но у меня есть один вопрос. Надеюсь, моему хорошему знакомому Густаву Боансэ ничего не угрожает конкретно сейчас? — прямо спросил я, смотря на покалеченных верзил, которые продолжали буравить меня своими взглядами, полными ненависти.

— Что вы, барон! — усмехнулся мой собеседник. — Конечно, ему ничего не угрожает! Обещаю вам! — добавил он.

— Хорошо. Тогда я предупрежу своего знакомого, и можем идти, — ответил я Жоэлу и вернулся в мясную лавку.

Боансэ стоял за стойкой.

— Я все улажу, Густав. Не переживайте, — пообещал я хозяину мясной лавки, на котором не было лица.

Хозяин мясной лавки покачал головой.

— Барон, не делайте этого, — произнес он таким голосом, будто бы отправлял меня на смерть.

Хотя он, видимо, так и думал. Что ж, придется его разочаровать, ибо умирать я точно не собирался.

— Все будет хорошо, Густав. Работайте спокойно, а вечером я к вам загляну с бутылочкой хорошего вина, — сказал я хозяину мясной лавки и вышел на улицу. — Можем идти, — произнес я.

— Отлично. Тогда следуйте за мной, барон, — ответил Голл. — Тут недалеко, поэтому я без экипажа.

— Хорошо, — я поравнялся с молодым человеком. — Ваша охрана? — я кивнул на трёх верзил, которым сейчас даже обычная ходьба доставляла явные неудобства.

— Нет, — он покачал головой. — Поверьте, барон, охрана мне не нужна, — ответил мой собеседник, подтвердив мои догадки о том, что он умеет за себя постоять.

Причем, видимо, еще как умеет…

— Барон, каким боевым искусством вы занимались? — поинтересовался Жоэл, пока мы шли к «Четырехлистному Клеверу».

— С чего вы решили, что я чем-то занимался? — спросил я.

— А по ним не видно? — усмехнулся мой собеседник, кивнув на квартет побитых верзил.

Не думаю, что боевое искусство, которому я обучался в гильдии, вообще существует в этом мире.

— Меня учил драться отец, — соврал я.

— Хм-м, интересно, — ответил Голл. — Я думал, ваш отец алхимик, а не боец, — добавил он, и я внутренне напрягся.

Уже успели навести справки обо мне? С момента драки прошло всего ничего. Видимо, этот Жоэл и правда влиятельный человек, раз смог так быстро заполучить информацию обо мне.

— Это не исключает того факта, что он может быть хорошим бойцом, — спокойно ответил я.

— Верно, — быстро согласился мой собеседник. — Так то, чему учил вас отец… у этого искусства есть название? — поинтересовался он.

Какой любопытный…

— Это стиль, который передавался в нашей семье из поколения в поколение, — соврал я Голлу.

— Да? Ого! Никогда не слышал об уникальном боевом искусстве Кастельморов, — удивленно ответил молодой человек.

— Век живи — век учись, — улыбнулся я, понимая, что, скорее всего, Жоэл мне не поверил.

Думаю, он как раз был бойцом, а не фехтовальщиком. Это я понял по развитию мышц в его теле. Для фехтования и рукопашных боевых искусств, несмотря на то, что предназначались они, в общем-то, для одних целей — вывести из строя своего противника, тренировались разные группы мышц.

Хотя стиль боя, которому я учился в гильдии, как раз был направлен на комбинирование этих двух стилей.

— А кем вам является Густав Боансэ? — тем временем поинтересовался мой собеседник.

— Хороший знакомый, — ответил я.

— Настолько, что вы решили перейти дорогу господину Пересу? — Голл хитро прищурил глаза.

— Думаете, это играет какую-то роль? — холодным тоном произнес я, смотря в глаза молодому человеку. — Густав попал в дрянную ситуацию, а ваш наниматель лишь еще больше хочет усугубить ее, хотя этого вовсе не требуется. Господин Боансэ хороший человек, к тому же деньги брал не он, хотя вы и так это знаете, — продолжил я. — Скажу даже больше. Я уверен, что сумма, которая была отдана в долг, уже вернулась к вашему господину, и он просто хочет больше, — закончил я свою мысль.

— Это лишь ваши догадки, барон, — ответил мой собеседник.

— Возможно, — я снова пожал плечами.

— Деньги были взяты членом семьи Боансэ, и он несет материальную ответственность, — произнес Жоэл и был прав. Да, сумма, которую взяла его жена, а вернее долг, ложился на плечи бедняги, но это вовсе не давало право этому Пересу так поступать с Густавом.

— Это я знаю. Но также я знаю, что господин Боансэ вернул бы эти деньги. Не обязательно было присылать к нему этих верзил, — я кивнул на побитых здоровяков.

— Долг с каждым днем растет, — пожал плечами Жоэл. — Рано или поздно ему придется где-то взять эти деньги. Вы не всегда будете рядом с ним, — на его тонких губах появилась мерзкая улыбка, и я с трудом сдержался, чтобы не врезать ему.

По сути, он практически прямым текстом сказал, что стоит мне уехать, беды Густава продолжатся, и никуда ему от них не скрыться.

— Хотите забрать его мясную лавку? — прямо спросил я.

— Не знаю, — мой собеседник покачал головой. — Я сведущ не во всех делах господина Переса, — добавил он. — Хотя, если подумать, то, продав ее, ему бы хватило денег выплатить долг.

Так я и думал. Значит, они действительно нацелились на его мясную лавку, которая, как я помнил из разговоров с Боансэ, несколько поколений передавалась в его семье по наследству.

— Ясно, — ответил я. А буквально через пару секунд, когда мы вышли из-за поворота, я увидел небольшое двухэтажное здание, над дверью которого красовалась большая табличка с надписью «Четырехлистный Клевер», на которой было изображено, как ни странно, четырехлистный листочек клевера.

— Пришли, — довольным голосом произнес Голл, когда мы подошли к двери, на охране которой стояли два амбала, каждый из которых был еще крупнее тех верзил, которых побил я.

«У них здесь мануфактура какая-то по производству таких, что ли?» — подумал я, ибо бритые бандитские рожи были у всех одинаковыми и сделанными как будто бы под копирку.

Жоэл кивнул охранникам, и те открыли для нас дверь.

В нос сразу же ударил тяжелый запах сигаретного дыма, алкоголя, а еще чего-то явно наркотического.

— Прошу, барон, — молодой человек сделал приглашающий жест, пропуская меня вперед.

— Благодарю, — вежливо произнес я, нехотя заходя в игорный дом.

Такие заведения меня никогда не прельщали. За мимолетным, казалось бы, весельем от алкоголя, продажных женщин и азартных игр всегда следовали неотвратимые последствия в виде похмелья, заболеваний и долгов.

От этого никуда было не деться. Каждый, кто приходил в такие дома в надежде легко обогатиться, всегда уходил ни с чем. Ведь если бы все выигрывали, то такие дома просто не существовали бы. Именно поэтому я не любил как подобные заведения, так и людей, которые их содержали. Не то чтобы я был моралистом, просто считал это все разрушительным и точно бесполезным лично для себя.

— Прошу за мной, — тем временем произнес Голл, и мы, минуя столики, за которыми уже сидели и играли люди, отправились прямиком к лестнице.

Поднявшись на второй этаж, мы остановились возле двери, выточенной из темной, почти черной древесины.

— Вам сюда, барон, — Жоэл постучал в дверь.

— Заходите, — послышался властный голос с той стороны, и мой провожатый толкнул дверь вперед.

Я зашел внутрь и оказался в большом кабинете, который был прямой противоположностью того, что я видел, когда зашел внутрь игорного заведения с улицы.

Вместо наглухо занавешенных окон, дабы люди внутри не знали, который сейчас час, в кабинете Переса, наоборот, было очень светло. Если внизу пахло табаком и алкоголем, то здесь витал легкий аромат каких-то пряностей и цитрусов.

Внизу громко играла музыка. А здесь, когда дверь закрылась, царил покой и умиротворение.

— Барон Кастельмор, я так полагаю? — поинтересовался мужчина, сидящий в роскошном кожаном кресле, который даже не потрудился встать, когда я зашел.

— Верно, — произнес я, смотря в нахальные глаза своего собеседника.

— Перес, — представился он. — Прошу, барон, не стойте в дверях. Заходите, присаживайтесь, — произнес он, указав на кресло, стоящее напротив его стола.