Наездники - Купер Джилли. Страница 34

– Глори Аллилуя, – пропела Фен, подбегая к Джейку, который как раз усаживался на Клару. – У Людвига на полочке больше штрафных, чем у тебя.

Скакать на Кларе было все равно, что вести «ламброджини». Она, казалось, неслась вперед от малейшего прикосновения ноги. Джейк даже не представлял, что можно двигаться с таким ускорением. Он чувствовал в себе робость управлять такой лошадью. А в это время толпа снова становилась беспокойной. С тремя чистыми заездами за поясом Руперт со всей очевидностью становился победителем.

– Ну, дорогой, ну, дорогой, – повторяла Фен с полным отсутствием сочувствия. – Змееныш прокатывает Дино.

Змееныш явно сверх меры носился галопом по полю, увлекая за собой практически все препятствия, и в результате набрал двадцать четыре штрафных очка.

– Наверно было бы намного лучше, если бы он вообще остановился, – сделала предположение Фен, когда Змееныш безцеремонно вынес Дино с поля.

– Думаю, я выиграл пари, – сказал полковник Роксборо.

– Да, похоже победа у Англии, – согласился Мелиз, не чувствуя особого подъема.

– Руперт когда-то владел этой лошадью, – самодовольно заметил полковник. – Уж он найдет ему кусочек пирожного.

Макулай совсем так не думал. Руперт решил не разогревать Макулая. Лошадь уже отпрыгала три заезда, да и вообще, когда Руперт подошел к нему, он сразу прижал уши, издал яростный крик злобы и узнавания и постарался ударить с быстротой кобры. Руперт едва успел отскочить вовремя.

– Не смотри, – сказала Фен Джейку. – Это только расстроит тебя. Лучше сконцентрируйся на Кларе.

– По-моему, Руперту нужна наша помощь, – проговорил полковник Роксборо.

Хампти, Мелиз, Дриффилд, полковник Роксборо, Диззи и Тресси стали вокруг головы Макулая, держа его мертвой хваткой за уздечку у самого выхода на поле.

Когда Руперт забирался к нему на спину, они закрыли ему поле зрения, но Макулай почувствовал инстинктивно. Казалось, он задрожал от ужаса. Его уши приклеились к голове, а глаза превратились в сплошные белки на белой морде.

Но его держали шесть человек, и он ничего не мог сделать.

– Ну, пошел, – проговорил полковник Роксборо. – Удачи.

Все отпрыгнули в разные сторы, когда Макулай рванулся вперед. Как только он выскочил на конкурное поле, он встал на дыбы. Огромные передние ноги вели бой с воображаемым противником, белая морда вдруг превратилась в маску злобы. Затем он опустился вниз.

Фен была в экстазе.

– Смотри, он не собирается обмануть наши ожидания.

Не обращая внимания на грубые движения рук Руперта, Макулай начал исполнять спектакль родео. Он брыкался, брыкался и подпрыгивал как кошка, одновременно разворачиваясь в воздухе, имея единственное безумное желание сбросить Руперта.

– Ему надо выступать в Королевском балете, – заметила Фен.

Айвор открыл рот, да так надолго, что туда залетела муха. Даже Дриффилд перестал заниматься продажей своей лошади.

– Сделайте что-нибудь, – истерично прокричала Хелина. – Он убьет его.

– При удаче, – пробомотала Фен.

– Мой бог, – страдальчески произнес Джейк, – я бы никогда не стал бы подвергать Макулая этому.

Просто удивительно, что Руперт оставался в седле так долго. Рот Макулая сильно кровоточил, клочья розовой пены летели во все стороны. Зрителям было уже совершенно ясно, что у огромной черной лошади, как у бешенного быка, только одна цель в жизни – сбросить наездника со своей спины.

Руперт воткнул шпоры и с ужасной силой ударил хлыстом по заду Макулая.

– Тебе не удастся сдвинуть меня с места, ты, черный ублюдок! – скрежеща зубами выдавил он из себя.

– О-ля-ля, что за бросок. О, здорово, Макулай, – пропела по-французски Фен.

Дино искоса посмотрел на нее. – Ты ведешь себя неспортивно, – проговорил он, и в этот момент последний сумасшедший выбрык заставил Руперта полететь по воздуху. К счастью он успел бросить поводья. Спустя секунду Макулай резко затормозил, развернулся и бросился в погоню. Никогда в своей жизни Руперт не бегал так быстро. Когда он спрятался за стенку, Макулай, пронзительно крича от ярости и с ощеренными зубами, последовал за ним. Толпа ревела.

– Остановите его, – закричала Хелина. – Кто-нибудь, сделайте же что-нибудь!

Теперь Руперт бросился к оксеру, прячась за кустовой его частью и выглядывая из-за небесно-голубых цинерарий, как Фердинанд по прозвищу «Бык». Но Макулай был слишком хитер, чтобы ему это помешало. Он легким галопом оббежал с другой стороны, где Руперт был защищен только большой жердью, и набросился на него, сунув голову под жердь, при этом промахнувшись всего на несколько дюймов.

Руперт отбежал от оксера и со всех ног помчался к комбинации, пытаясь найти убежище за третьим элементом. Это тройное препятствие находилось всего в двухстах пятидесяти ярдах от площадки сбора.

– Не знаю, почему ему не стать легкоатлетом, – заметила Фен. – Он наверняка прошел бы на Олимпийские Игры.

Мелиз быстрым шагом подошел к французскому главному судье.

– Вы должны послать на поле команду, чтобы вывести его.

– И убить их? Кроме того, он еще в пределах лимита времени.

В этот момент раздался звук сирены, извещающий о снятии участника, который заставил всех прийти в неистовство. Макулай продолжал красться вдоль тройного препятствия, выбрасывая голову в сторону Руперта. При этом он размахивал хвостом и трясся мелкой дрожью от злобы.

– Не похоже, чтобы эта лошадь сильно любила Руперта, – сказал Айвор Брейн.

– Ничего удивительного, – ответил Хампти. – Когда-то она ему принадлежала.

Держа руки на пистолетах, на поле осторожно вышли четыре жандарма. Макулай повернулся задом, увеличивая мощь своей атаки. Руперт вырвал одну из жердей. Она была очень тяжелой, как шотландская бита. Как только Макулай двинулся вперед, Руперт замахнулся на него.

Судья на площадке для сбора подбежал к Джейку. – Я думаю, мистер Ловелл, вам лучше пойти и забрать свою лошадь.

В этот момент Макулай вздыбился, целясь в Руперта. Он промахнулся всего лишь на несколько дюймов, но при этом выбил жердь у него из рук.

Руперт попятился; теперь у него не было защиты.

На поле вышел Джейк – совершенно невзрачная маленькая фигурка без лошади.

– Смотри, – сказала Фен Дино.

Когда Макулай уже повернулся, чтобы убить, Джейк заложил пальцы в рот и свистнул. Макулай прекратил преследование, секунду с разочарованием смотрел на Руперта и затем потрусил назад через конкурное поле. От удовольствия издавая ржание, он легонько ткнул Джейка в живот и принялся облизывать его лицо. Толпа, до этого застывшая от ужаса, взорвалась ревом коллективного хохота.

– Хорошо сделано, – проговорил тихонько Джейк и, даже не беря Макулая за уздечку, пошел с поля. Макулай потрусил за ним, озорно тыкая головой ему под ребра, словно говоря: «Ну, как, здорово я сделал?»

Мелиз повернулся к полковнику Роксборо. – Даже жители Тосканы едва ли удержались бы от поздравлений.

– Я только что потерял сто фунтов, а мы проиграли чемпионат. Не знаю, с чего это ты выглядишь таким чертовски веселым.

– Подожди еще немного.

Руперт вышел с поля. Его лицо было как мрамор. Хелина бросилась к нему.

– Дорогой, с тобой все в порядке?

– Нет, со мной чертовски не в порядке, – рявкнул Руперт, отталкивая ее с дороги. – Я буду протестовать. Это сознательный саботаж со стороны Джейка.

Вперед волной кинулись репортеры, громко требуя повторить.

– Что вы собираетесь предпринять, Руп?

– Подам протест. Эту лошадь следовало бы немедленно снять. Это общее нарушение правил. Джейк сознательно заявил ее, чтобы трахнуть меня.

Он был настолько зол, что едва мог произносить слова. На площадке сбора стоял невообразимый шум.

К нему локтями протолкался Мелиз.

– Я собираюсь подать протест, – заявил ему Руперт.

Мелиз покачал головой. – Его невозможно отстоять. Макулай не более трудная лошадь, чем Змееныш. Со всеми другими он же вел себя нормально. А с детьми Ловелла он вообще как ягненок.