Другие. Возрождение - Хаген Тесс. Страница 19

— Не просто же так?

— Конечно! Льё говорит, что Марсель и иже с ним догадываются, что мы собираемся выехать из буфера.

— Ещё бы не догадались! Он же официально устраивает выездную выставку.

— Знаешь, сколько их уже было? Сотни! Но сам Льётольв при этом никуда не выезжал. Так что никаких параллелей.

— Льё же говорил на слушании о своих целях…

— И? Пообещал ничего не делать?

— Я не помню, — в изумлении констатировала эту мысль и замолчала. Как? Почему часть разговора потерялась, будто провалилась в чёрную дыру?

— Ада?

— Ден… У меня что-то с памятью. Не могу восстановить беседу. Что говорил Льё? Я не могу вспомнить! — руки моментально задрожали, тиски паники подобрались к груди.

— Птичка, успокойся… Не важно, что говорил Льё, а что нет. Факт на лицо — что-то происходит, и оно явно связано с нами, — Ден положил руку мне на плечо и крепко сжал. — Вдохни, посмотри в окно, хочешь, я его приоткрою? Ехать осталось немного. Ребята уже собрали вещи, мы сможем выбраться сегодня же.

— Сейчас…

Я прикрыла глаза и попробовала не думать. Но как назло, мысли беспрестанно лезли в голову. У меня уже случались такие мини-провалы, но обычно это касалось довольно далёкого прошлого. Да и вообще, из-за усталости и общего перенапряжения не грех было забыть что-то неприятное. Или даже приятное, не важно. Но с момента слушания прошло несколько дней! И ещё вчера я его помнила. Судорожно перебирая по крупицам кусочки того дня, мне хотелось докопаться до сути. Мысли доходили до слов Льё и обрывались. Обгоревшими пепельными лепестками проплывали слова Сёртуна, брезгливые лица Марселя и Мота, презрительные взгляды Истиль. Но если бы меня попросили пересказать заседание, я бы не смогла сделать это связно.

— Это последствия выжигания, да? — не знаю, у кого я это спрашивала. Может, утверждала. Слова, произнесённые вслух имеют вес, реально существуют, и могут что-то изменить.

— Да, лапушка.

— Больно.

— Я знаю, моя хорошая. Льё сможет тебе помочь, разберёмся с влиянием, и всё сделаем.

— Ден, давай уговорим его никуда не ехать? Я не хочу. Как-нибудь договоримся с Марселем? Со всеми договоримся. А? Какой буфер самый тихий? Туда переедем.

— Лапушка, ты же знаешь, что из этого ничего не выйдет. Не думаю, что всех так волнует влияние. Скорее всего причина в вас со Льё. Он слишком силён, и ты тоже. Особенно теперь, когда он помог тебе с крыльями. Да и я тут… Ты сама видела, какая у нас с ним связь. Уникальная троица и всем плевать на то, насколько искренни мы в своём желании просто жить. Они боятся. Поэтому и действуют на опережение. Мне вообще думается в последние дни, что история с Сёртуном только лишний раз подтвердила твою опасность.

— И что же, мы теперь всю жизнь будем бегать? — я не могла представить себе, как действовать дальше.

— Ну почему? Наберётесь со Льё совместного опыта, тогда вас точно никто не тронет.

— А ты?

— Мне не нужно столько силы.

Я не нашлась, что ответить. Мне бы хотелось стать сильнее, чтобы жить спокойнее. Но работает ли эта связка именно так — неизвестно. Любое утверждение нужно проверять на практике, но обратного эффекта проверка не имеет. Если увеличить силу, то назад уже ничего не вернуть. А я вовсе не была уверена, что хочу устраивать эксперимент над собственной жизнью, тем более что теперь всё и так слишком сильно изменилось. Я бросила взгляд за окно: там темнел город, переливаясь огнями. Жёлто-оранжевые улицы, подсвеченные фонарями, кишели машинами, как светлячками, всё плыло, двигалось и шумело. Бурлящий лавовый поток. Тень.

Буферы хорошо защищены, прорваться сквозь стену непросто. Кроме того, до неё ещё надо добраться. Хватит ли нам времени? Да и что такое, в сущности, это время? Тоже какая-то нить, поток, а может нет? Может это песчинка, падающая в бесконечном пространстве. Время — это движение или покой? Я посмотрела на Денеба — он внимательно следил за дорогой, но заметив мой взгляд, чуть повернулся и сотворил на лице добрейшую улыбку. В глазах его сверкнул знакомый огонёк.

Частичка.

Я инстинктивно приложила ладони к животу, потом к груди, пытаясь почувствовать её где-нибудь.

— Денеб, как думаешь, а где она?

— Может это он?

— Нет, она — essentia, — улыбнулась я в ответ.

— Не знаю, лапушка. Где-то внутри. Может, в самой душе?

— Я люблю тебя, Ден, — произнесли мои губы сами собой. Голова не успела ничего сообразить, и я так и застыла с руками у груди.

— Знаю, птичка. Знаю, — мы как раз доехали до дома, и он остановил машину.

— А ты?

— И я.

— Правда? Почему раньше не сказал? — я потянулась к нему и получила в ответ лёгкое поглаживание по щеке.

— Ждал, когда ты сделаешь выбор.

Дома нас встретила испуганная Майя, похоже, она ничего не понимала, а спросить боялась. Льё чертыхался в гостиной, что совершенно не было на него похоже. Заметив изящную тень, я поддалась искушению, и под удивленный взгляд Майи подбежала к нему, крепко-крепко обняв со спины.

— Ада? — хрипло шепнул он, и повернулся ко мне.

— А кто же ещё?

— От тебя пахнет весной… — протянул Льё, внимательно рассматривая мои глаза. Его взгляд блуждал, останавливался, то вспыхивал, то туманился.

— Мы с Деном прогулялись немного.

— Тебе хорошо с ним, милая, — он таким до боли обыденным жестом поправил прядь моих волос, выбившихся из-за уха, что я почувствовала себя предательницей.

— И с тобой тоже, — шепнула ему и выбралась из объятий. — Ну что?! Когда выезжаем?!

— Стойте, — Майя выбралась из-за спины Дена, преградившего ей путь в комнату, и опустилась в кресло. — Пока вы мне не объясните, что происходит, я никуда не поеду.

— Выставка же, — развел руками Льё.

— И ехать нужно срочно, ночью?

— Почему нет? — вступился за друга Денеб. — Давай не будем тратить время впустую.

— Нет уж! Я давно подозреваю, что с вами что-то не чисто. Льётольв всё рассказывал мне какие-то сказки! А я хочу знать правду! И почему около этого дома сегодня был Глеб? Откуда он мог достать адрес? Вы знакомы?

— Слишком много вопросов, Майя, — примирительно произнес Льё, поправляя пиджак и методично задвигая тёмные шторы.

— А давайте потратим пару минут на откровенный разговор, — меня раздражала эта недосказанность, которая явно мешала всем нам. Я села на диван, пристально наблюдая за реакцией Майи и Льё. — Но сначала я задам пару вопросов. Скажи, дорогая Майя, давно ли ты знаешь Льётольва?

— Ну… С самого начала весны, — неуверенно начала она.

— Ада! — Льё задвинул последнюю штору, и комната утонула в темноте.

— Тише, Ужас… Тише. Отлично, Майя. Ну и что же за отношения вас связывают? Только честно.

— Я… Я не могу сказать, — кажется, она уже передумала разговаривать начистоту. Во всяком случае голос её звучал крайне неуверенно. Наверняка, эта серая мышь ещё и покраснела, как подросток.

— Ладно… Тогда так. Ты знаешь, кто такой Льё? — я приметила Денеба, который тенью метнулся к входной двери. Тревожно.

— Художник.

— Экзистенциалист, — с нотками безнадежности в голосе буркнул Льётольв.

— Кто? — тихо удивилась Майя. Интересно, о чём она подумала.

— Это сложно объяснить, — вздохнул он. В темноте мне было видно, как Льё подошёл к ней и опустил руки на плечи. — Я, Ден, Ада… Как бы сказать? Не совсем люди.

— Чего? — каким-то писклявым голосом выдала Майя, я не удержалась и усмехнулась.

— Не люди. Ага. Льё — экзистенциалист, Ден — сущность, а я — Феникс. Вот тебе вся правда. Нравится? — я встала и подошла к ней.

— Вы меня разыгрываете? Что это за дурацкие прозвища?

— Ада, зря ты это затеяла… Мы не сможем ничего объяснить, — тихо обратился ко мне Льё.

— Скажи, что у тебя с ней было? — этот вопрос не давал мне покоя, и я решила выяснить ответ прямо сейчас.

— Взрослые игры, конечно же… Я пытался понравиться.

— Зачем? Скажи ей зачем! — я положила свою ладонь сверху на руку Льё, Майя вжалась в кресло и задрожала.