Неврозы. Теория и терапия - Франкл Виктор. Страница 2

Если мы спросим себя, что могло стать причиной экзистенциального вакуума, то получим следующее объяснение: в отличие от животных, у человека нет инстинктов, которые бы ему подсказывали, что делать. И в отличие от прошлых лет, традиции тоже больше не указ. По сути, человек не знает, чего он хочет. Что же получается? Либо он хочет то, что делают другие, а это конформизм, либо наоборот: делает только то, чего от него хотят другие, а это уже тоталитаризм. Помимо этого, существует еще одно последствие экзистенциального вакуума – специфический невротизм, точнее ноогенный невроз [11], который этиологически обусловлен ощущением бессмысленности, сомнением в смысле жизни или в том, что он вообще существует [12].

Однако нельзя сказать, что сомнение само по себе является патологией. Задаваться вопросом о смысле своего существования, сомневаться в том, что он есть, – это скорее человеческое достижение, чем невротическое страдание; в этом как минимум проявляется духовная зрелость: потенциальный смысл больше не передается через традицию, минуя критику и сомнения (то есть рефлексию); его скорее ищут самостоятельно и независимо, в этом и проявляется духовная зрелость. Таким образом, к экзистенциальной фрустрации не применима существовавшая ранее медицинская модель. Если на то пошло, экзистенциальная фрустрация – это социогенный невроз. И как раз социологический факт, а именно утрата традиций, вызывает у современного человека такую экзистенциальную неуверенность.

Существуют также замаскированные формы экзистенциальной фрустрации. Упомяну лишь самоубийства, особенно среди студентов [13], наркоманию, набирающий обороты алкоголизм и растущую (подростковую) преступность. Сегодня нетрудно доказать, как сильно тут влияние экзистенциальной фрустрации. В нашем распоряжении находятся разработанные Джеймсом Крамбо тесты осмысленности жизни, PIL-tests [14], которые позволяют оценить степень экзистенциальной фрустрации. А совсем недавно и Элизабет Лукас с ее Logo-тестом внесла свой вклад в эмпирическое исследование логотерапии [15].

Что касается самоубийств, то Университет штата Айдахо тщательно изучил случаи 60 студентов, пытавшихся уйти из жизни, и в 85 % случаев выяснилось, что жизнь для них не имела никакого смысла. Выяснилось, что 93 % студентов, страдавших от ощущения бессмысленности, отличались физическим здоровьем, активно участвовали в общественной жизни, прекрасно учились и были в хороших отношениях со своей семьей [16].

Теперь поговорим о наркомании. Уильям Чалстром, директор Военно-морского наркологического реабилитационного центра, заявил: «Более 60 % наших пациентов жалуются на то, что их жизнь лишена смысла» [17]. Бетти Лу Паделфорд смогла статистически доказать [18], что в основе наркомании лежит отнюдь не «образ слабого отца», инкриминируемый психоаналитиками в этой связи; она проанализировала результаты тестов 416 студентов и пришла к выводу, что степень экзистенциальной фрустрации в значительной степени коррелирует с индексом вовлеченности в употребление наркотиков: в случаях без экзистенциального расстройства этот показатель в среднем составлял 4,25, в то время как в случаях с экзистенциальным расстройством он увеличился в среднем до 8,90, то есть более чем в два раза. Результаты этого исследования согласуются с результатами исследований, проведенных Гленном Шином и Фредди Фехтманом [19].

Само собой разумеется, что реабилитация, учитывающая экзистенциальную фрустрацию как этиологический фактор и устраняющая ее с помощью логотерапевтического вмешательства, имеет все шансы на успех. Таким образом, по данным Medical Tribune [20], из 36 наркоманов, находившихся на лечении в Венской университетской психиатрической клинике, после 18 месяцев лечения только двоим удалось полностью освободиться от наркозависимости, что составляет 5,5 %. В Федеративной Республике Германии «на излечение могут рассчитывать менее 10 % всех подростков, страдающих наркоманией и обращающихся за медицинской помощью» [21]. В США этот показатель составляет в среднем 11 %. Элвин Фрейзер, работающий в Калифорнийском реабилитационном центре для наркоманов и активно применяющий логотерапию, достигает 40 %.

То же самое справедливо и в отношении алкоголизма. Во время изучения сложных случаев хронического алкоголизма удалось выяснить, что 90 % людей страдали от ужасного ощущения бессмысленности [22]. Неудивительно, что в случае с алкоголизмом Джеймсу Крамбо удалось на основе тестов подтвердить успешность групповой логотерапии и, сравнив ее с успешностью других методов лечения, сделать вывод о том, что «только логотерапия показала статистически значимое улучшение» [23].

Что касается преступности, то Блэк и Грегсон из Университета Новой Зеландии обнаружили, что преступность и смысл жизни находятся в обратно пропорциональной зависимости друг от друга. Заключенные, оказавшиеся в тюрьме повторно, отличались от среднего населения в соотношении 86: 115, согласно тесту Крамбо «Смысл жизни» [24].

Как продемонстрировали исследователи поведения из школы Конрада Лоренца, агрессивность – например, на экране телевизора, – которая должна быть перенаправлена на безобидные объекты и таким образом ликвидирована, на самом деле сначала провоцируется, а затем, подобно рефлексу, только усиливается. Социолог Кэролайн Вуд Шериф из Пенсильванского университета резюмирует это следующим образом: «Существует значительный объем научных доказательств того, что успешное выполнение агрессивных действий отнюдь не уменьшает последующую агрессию и является лучшим способом увеличить частоту агрессивных реакций [25]. В рамках подобных исследований изучали поведение как животных, так и человека» [26].

Кроме того, по мнению профессора Шерифа из Соединенных Штатов, распространенное мнение о том, что спортивные соревнования – это аналог войны, только без кровопролития, неверно: именно участие в спортивных соревнованиях спровоцировало у трех групп подростков в закрытом лагере усиление, а не ослабление агрессии в отношении друг друга. Поразителен один случай, когда они забыли о своей вражде: молодым людям тогда пришлось вытаскивать застрявшую в глинистой почве тележку, на которой в лагерь доставляли продукты. Эта изнурительная, но вполне посильная задача, в основе которой лежала «преданность делу» [27], буквально заставила их «забыть» об агрессии [28].

И вот перед нами уже открываются возможности логотерапевтического вмешательства, которое направлено на преодоление ощущения бессмысленности путем запуска процессов поиска смысла. Луи Барберу в руководимом им реабилитационном центре для преступников удалось за шесть месяцев повысить ценность поиска смысла с 86,13 пунктов до 103,46, превратив реабилитационный центр в логотерапевтическую среду. И хотя средний уровень рецидивов в США составляет 40 %, Барберу удалось добиться 17 % [29].

Рассмотрев многочисленные и разнообразные проявления и выражения экзистенциальной фрустрации, нам надо было бы теперь спросить себя, каким должно быть устройство человеческого существования: какова онтологическая предпосылка того, чтобы, скажем, 60 студентов, чьи случаи были изучены Государственным университетом Айдахо, могли совершить попытку самоубийства, не имея на то никаких психофизических или социально-экономических причин. Иначе говоря, как должно быть устроено человеческое существование, чтобы такая вещь, как экзистенциальная фрустрация, вообще стала возможна. Как говорил Кант, нас интересует «условие возможности» экзистенциальной фрустрации, и, вероятно, мы не ошибемся, если предположим, что человек устроен таким образом, его конституция такова, что он просто не может не искать смысл. Получается, что разочарование человека можно понять, только поняв его мотивацию. А повсеместное ощущение бессмысленности может служить для нас индикатором того, чего на самом деле хочет человек, – поиска основной мотивации.