Неврозы. Теория и терапия - Франкл Виктор. Страница 6

Тем яснее я осознал, что моя ситуация – это уникальная возможность попробовать парадоксальную интенцию. Что же все-таки вы посоветовали своему коллеге? Он мог, например, показать окружающим, как сильно потеет. “Пока что я выделил всего 1 литр пота, но хочу выделить все 10” – написано в вашей книге. Когда я выступал на семинаре, я сказал себе: “Спенсер, почему бы и тебе не попотеть как следует перед коллегами? Давай-ка, поднапрягись!” Не прошло и нескольких секунд, как я заметил, что моя кожа становится сухой. Я не смог сдержать внутреннего ликования. Я и подумать не мог, что парадоксальная интенция сработает, да еще и так быстро. Черт возьми, сказал я себе, должно быть, что-то в этом есть! У меня получилось, а ведь я весьма скептически отношусь к логотерапии».

У Мохаммеда Садика описан такой случай: «Фрау Н., пациентка 48 лет, так сильно страдала от дрожи, что не могла удержать чашку кофе или стакан воды, ничего не пролив. Писать или спокойно читать книгу она тоже не могла. Как-то утром мы были одни, сидели друг напротив друга, и она начала дрожать. И тогда я решил попробовать парадоксальную интенцию. Более того, мне в голову пришло подключить сюда юмор.

– Фрау Н., как насчет небольшого соревнования?

– Что вы имеете в виду?

– А давайте посмотрим, кто из нас будет дрожать быстрее, а кто – дольше.

– А у вас разве тоже случаются приступы дрожи?

– Нет-нет, ни в коем случае; но если я захочу, то тоже могу начать дрожать.

И я начал – да еще как!

– Вы дрожите быстрее меня.

Она улыбнулась и стала дрожать еще быстрее.

– Давайте быстрее, фрау Н. Вам нужно дрожать намного быстрее.

– Но я больше не могу, прекратите, хватит.

Она и правда устала. Она встала, пошла на кухню и вернулась – с чашкой кофе. И тут же выпила его, не пролив при этом ни капли. С тех пор всякий раз, когда я замечаю у нее дрожь, я просто говорю: “Ну что, фрау Н., посоревнуемся?” На что она обычно отвечает: “Ладно-ладно, довольно”.

Это всегда работало».

А вот история Георга Пинуммутилла (США): «Ко мне на прием пришел молодой человек, страдавший частым морганием, оно начиналось всякий раз, когда ему приходилось с кем-то разговаривать. От того, что его постоянно спрашивали, что с ним такое, он начинал нервничать еще больше. Я направил его к психоаналитику. Однако после нескольких сессий он вернулся и сообщил, что тот не нашел причину и не смог ему помочь. И тогда я предложил ему, чтобы, разговаривая с кем-нибудь в следующий раз, он моргал как можно чаще, всем своим видом демонстрируя собеседнику, как здорово у него это получается. Но он ответил, что я, должно быть, сошел с ума, если даю такие рекомендации, ведь это могло только ухудшить его состояние. И ушел. Прошло несколько недель. И вот однажды он вернулся и начал взахлеб рассказывать, что с ним произошло за это время. Поскольку мой план ему не понравился, он и не думал претворять его в жизнь. Но моргание только усиливалось, и, когда однажды ему вспомнились мои слова, он сказал себе: я перепробовал все, что можно, и ничего не помогло. Чем черт не шутит, попробуй то, что тебе посоветовали. На следующий день, разговаривая с первым же встречным, он решил моргать как можно чаще – и, к своему величайшему удивлению, просто не смог. С тех пор моргание его больше не беспокоило».

Нам пишет ассистент университета: «Я отправил резюме на должность своей мечты и рассчитывал, что, как только все уладится, смогу перевезти в Калифорнию и жену с детьми. Но я перенервничал, стараясь произвести хорошее впечатление. А всякий раз, когда я нервничаю, у меня начинают подергиваться ноги, причем это никогда не ускользает от внимания окружающих. Так было и в этот раз. Но я сказал себе: я заставлю мышцы сокращаться так сильно, что не смогу усидеть на месте, и мне придется вскочить и танцевать до тех пор, пока все вокруг не решат, что я свихнулся. Сегодня мои мышцы будут сокращаться, как никогда раньше, – поставлю рекорд! Что ж, за все время встречи они ни разу не дрогнули, я получил должность, и моя семья скоро будет здесь, в Калифорнии».

Два примера Артура Жореса (лечившего больного с психовегетативными расстройствами, Ванденгук, Геттинген) тоже являются отличными иллюстрациями. К Жоресу пришла больничная медсестра. «Она жаловалась, что краснеет всякий раз, когда ей приходится заходить к врачу в кабинет. Мы попробовали парадоксальную интенцию, и через несколько дней я получил от нее сообщение, в котором она радостно писала, что все отлично». В другой раз к Жоресу пришел студент-медик. «Для него было крайне важно хорошо сдать экзамен по физике: от этого зависела его стипендия. Он жаловался, что сильно нервничает. Мы с ним тоже попробовали парадоксальную интенцию – и он, совершенно успокоившись, все отлично сдал».

Ларри Рамиресу мы обязаны вот таким случаем: «Техника, которая помогала мне чаще всего, доказав свою эффективность во время сессий, – это парадоксальная интенция. Приведу пример. В анкете, которую пациенты заполняют перед приемом, Линда Т., привлекательная девятнадцатилетняя студентка колледжа, указала проблемы с родителями. Во время нашей сессии я заметил, что девушка была очень напряжена. Она заикалась. Моей естественной реакцией было сказать: “Расслабьтесь, все в порядке” или “Постарайтесь успокоиться”, но по прошлому опыту я знал, что мои слова только спровоцируют еще большее напряжение. Вместо этого я дал ей прямо противоположный совет: “Линда, я хочу, чтобы вы напряглись как можно сильнее. Напрягите нервы до предела”. “Хорошо, – сказала она, – тут мне не привыкать”. Она сжала кулаки и начала трясти руками, имитируя дрожь. “Очень хорошо, но постарайтесь нервничать еще сильнее”. Она оценила иронию ситуации и сказала: “Я очень стараюсь, правда, но я больше не могу. Это очень странно, но чем больше я напрягаюсь, тем меньше у меня получается”. Анализируя этот случай, я понимаю, что именно юмор, сопряженный с применением парадоксальной интенции, помог Линде осознать, что она прежде всего человек и уже во вторую очередь – пациент и что я тоже в первую очередь человек, а уже потом консультант. Юмор лучшим образом проиллюстрировал тот факт, что мы – простые смертные».

Дж. Бриггс выступал с докладом в Королевском медицинском обществе, вот фрагмент его выступления: «Меня попросили принять молодого человека из Ливерпуля, страдавшего заиканием. Он хотел стать преподавателем, но преподавание и заикание – вещи несовместимые. Он ужасно смущался, и ему приходилось несладко всякий раз, когда нужно было что-то говорить. Я вспомнил, что незадолго до этого прочитал статью Виктора Франкла, в которой описывалась парадоксальная интенция. И я дал молодому человеку следующую рекомендацию: “В эти выходные вы покажете окружающим, какой вы знатный заика”. Придя ко мне через неделю, он был явно в приподнятом настроении: его речь сильно улучшилась. “Представляете? Я пошел с друзьями в паб, и один из них сказал: я думал, ты раньше был заикой. На что я ответил: был – и что? Это был тот случай, когда все, что требовалось, – это действовать решительно, и я оказался в выигрыше”».

Другая история произошла со студентом Университета Дюкейн: «Я сильно заикался в течение 17 лет. Бывало, не мог произнести ни слова. Я неоднократно проходил курс лечения, но безуспешно. Однажды профессор поручил мне подготовить доклад о вашей книге “Человек в поисках смысла”. Из нее я и узнал о парадоксальной интенции. И решил попробовать – результат с первого же раза был потрясающий: от моего заикания не осталось и следа. Тогда я стал намеренно искать ситуации, в которых раньше у меня всегда возникало заикание, – и оно тут же прекращалось, стоило мне применить парадоксальную интенцию. Но как только я переставал, заикание сразу же возвращалось. По-моему, это неоспоримое доказательство того, что именно парадоксальная интенция избавила меня от заикания».

Пример, которым поделился Уриэль Мешулам, логопед из Гарвардского университета, не лишен некой иронии. Одного из его пациентов призвали в австралийскую армию, но он был убежден, что на фронт его не отправят, так как он страдал сильным заиканием. Когда его признали годным, он трижды пытался продемонстрировать доктору, как сильно заикается, но ему не удавалось. В конце концов было принято решение, что он негоден, но из-за высокого давления. «Велика вероятность того, что австралийская армия и по сей день не поверила, что он заика».