Далекий закат - Купер Эдмунд. Страница 8

Начало падать давление, и тут же сработал сигнал тревоги. Пол и Анна (как они неоднократно делали на тренировках) бросились к скафандрам и облачились в них задолго до того, как им могла бы угрожать взрывная декомпрессия. Уже через пять минут они обнаружили пробоины, а еще через пятнадцать заделали их самозастывающей мастикой. Через несколько минут Пол наложил на временные заплаты полудюймовые титановые пластины, и проблема была решена. И хотя все это можно было назвать “чрезвычайным происшествием” только с большой натяжкой, оно послужило отличным поводом для того, чтобы открыть бутылку драгоценного шампанского. Сделав о случившемся краткую запись в бортовом журнале, Пол оставил французской паре, сменяющей их на вахте, записку:

– Благодаря нам вы избежали участи более страшной, нежели оказаться заживо замороженными. Поэтому мы сочли возможным раздавить бутылочку “Мэт э Шандон’ 11”. По-моему, совсем неплохой год… Можете нам не завидовать. Мы ее заработали. Пол.

Вот так и вышло, что они с Анной оказались за столом в штурманской с бутылкой “Мэт э Шандон” в импровизированном ведерке со льдом, и Альтаиром за толстым параплексовым окном.

– Предположим, – сказал Пол после второго бокала, – что мы прилетим на планету, где нет ничего, кроме воды. Ни клочка суши. Нигде. И что мы тогда будем делать?

– Ну, это совсем просто, – захихикала Анна, качая головой, украшенной, словно короной, густыми черными волосами. Она очень редко пила вино, и, похоже, шампанское ударило ей в голову. – Мы спустимся пониже и направим аквалангистов на поиски разумных губок.

Наступило молчание.

– Странное дело, – наконец нерешительно произнес Пол, – но я всю жизнь не знал, верю я в Бога, или нет.

– Что есть Бог? – не удержалась от риторического вопроса Анна. – Это всего лишь продолжение человеческого “эго”… так сказать мегаломания, по определению…

– Ну, на поприще психологического жаргона, – засмеялся Пол, – ты со мной лучше не тягайся! Ты всего-навсего талантливый любитель, а я – матерый про­фессионал.

– Ну и что же общего имеет Господь Бог с разумными губками? – воинственно спросила Анна.

– Ровным счетом ничего… Кроме того, что, возможно, Бог все-таки существует, и, возможно, (нельзя исключить такую вероятность), обладает чувством юмора. И он просто так, смеха ради, мог взять да и создать и разумных губок, и дебильных суперменов, и пигмеев – любителей партеногенеза, или, скажем, свихнувшихся на сексе сороконожек. Вдруг его, например, интересует, как, встретившись с ними, поведут себя другие сумасшедшие существа – люди.

– Ну, если Бог и есть, – снова хихикнула Анна, – а я лично в этом очень сомневаюсь, то даю голову на отсечение, что человек – это piйce de божественной rйsistance. Люди – они такие чертовски сложные, что Бог просто-напросто запутался бы, пытаясь представить себе нечто еще более сложное… В любом случае, если у Альтаира есть обитаемые планеты, то я ставлю на твоих сексуальных сороконожек. Это, по крайней мере, было бы забавно. Ты только подумай, какие возможны позы, если у тебя такое множество ног…

Пол снова наполнил бокалы и печально посмотрел на опустевшую бутылку.

– Есть и другая сложность… – задумчиво произнес он. – Предопределенность. Судьба. Рок. Наш корабль – это всего лишь пуля, пущенная наугад в темноту. Но что, если все действительно предопределено? А вдруг мы мчимся через световые годы только для того, чтобы успеть на свидание в Самарру?

– Брось молоть чепуху, – махнула рукой Анна. – Детерминизм – это очень мило, но только до тех пор, пока он не вышел из-под контроля. В бесконечно изменчивой вселенной должны существовать бесконечно меняющиеся возможности… Но если тебе интересно, что я на самом деле думаю, то могу сказать: скорее всего, мы вообще не найдем никаких планет. В лучшем случае – пару обожженных солнцем астероидов. И уж точно не встретим никакой, и тем более разумной, жизни.

– Но почему?

– Второй закон Паркинсона.

– Что это за закон?

– Ты что, – поразилась Анна, – никогда не слышал о Втором законе Паркинсона?

– Я и о первом никогда не слышал.

– Но в этом-то все и дело. Первого закона не существует. Так же как и третьего, Есть только второй.

– Ну, ладно, сдаюсь. Я даже не стану спрашивать, кто такой Паркинсон. Но все-таки, что это за Второй закон его имени?

– Этот закон гласит, что если неприятность может случиться, то она обязательно произойдет.

– Значит, ты полагаешь, что мы или останемся без гроша или сразу выиграем миллион?

– Так безопаснее, – мрачно изрекла Анна. – Какой нормальный человек станет связываться с Паркинсоном? Главное – всегда ожидать самого худшего. Тогда что бы ни случилось, ты будешь приятно удив­лен.

Пол помолчал минуту или две, обдумывая услышанное, а затем произнес:

– Пожалуй, я рискну выступить в роли ясновидящего.

– Ну что ж, – Анна повернулась к иллюминатору. – Вон он, твой магический кристалл, – и она показала на светлый диск Альтаира. – И что же ты нам нагадаешь, моя милая цыганка?

– Я вижу самый большой приз, какой только возможен, – Пол, не отрываясь, смотрел на ждущую их звезду. – Мы найдем планету земного типа, и на ней будет жизнь. И даже разумные существа.

– Ну, ты загнул! Выбрал самый маловероятный случай, не правда ли?

– В гробу я видал все эти вероятности! Я скажу больше! Мы действительно обнаружим на Альтаире разумных существ… И мне почему-то кажется, что мы и правда торопимся на свидание в Самарре.

– Что это такое? – улыбнулась Анна.

– Ты что, никогда не слышала о свидании в Самарре?

– Touche. Prosit. Grass Gott… Шампанское – просто великолепное.

– Это восточная сказка, – начал Пол. – Рассказывают, что когда-то в Багдаде жил-да-был слуга одного очень богатого человека. А может, дело было в Басре… Так или иначе, но однажды отправился этот слуга на базар за покупками. И надо же было так случиться, что он повстречал там Смерть, которая как-то странно на него посмотрела… Слуга опрометью бросился домой и все рассказал своему хозяину: “Господин, – сказал он, – только что на базаре я встретил Смерть, которая посмотрела на меня так, словно хотела забрать с собой. Одолжи мне своего самого быстрого коня, и к вечеру я уже буду в Самарре. Так я спасусь от Смерти!

– Вполне разумно, – заметила Анна. – За инициативу слуге можно поставить восемь баллов по десятибалльной шкале.

– В этом-то все и дело, – продолжал Пол. – Слуга проявил слишком много инициативы. Богач одолжил ему лошадь, и тот не мешкая поскакал в Самарру. Но через некоторое время богач подумал: “Как это все нелепо! Я потерял отличного слугу. Мне будет его не хватать. Смерть не имела никакого права пугать его. Схожу-ка я на рынок и выскажу этой старухе все, что думаю по этому поводу.

– Noblesse oblige, – снова прервала Пола Анна. – Очень благородно с его стороны.

– Ну так вот… Богач действительно пошел на рынок, нашел там Смерть, и взяв ее за рукав, сказал: “Послушайте, вы, – ну или что-то в этом роде, – чего ради вы до смерти напугали моего слугу?” Подобные слова, похоже, очень развеселили Смерть. “Господин, – ответила она, – я просто недоуменно на него посмотрела”. “Но почему? – воскликнул богач. – он совершенно обычный слуга!” “Я удивилась потому, – пояснила Смерть, – что никак не ожидала увидеть его здесь. Видите ли, у нас с ним сегодня вечером свидание в Самарре”.

– Я всегда знала, что от шампанского бывает шизофрения, – помолчав, вынесла свой вердикт Анна. – Одно мгновение ты словно на седьмом небе, а потом бац! и осталась только головная боль… Во всяком случае мы-то не встречали Смерть на базаре, не правда ли?

– А что, скажешь, нет? – удивился Пол. – Разве это не она смотрела нам в глаза, когда мы летели на околоземную орбиту? И разве мы не ее видели, когда стартовали? И разве не над Смертью мы смеемся, когда в очередной раз ложимся в анабиоз?

– Я не боюсь смерти, – сказала Анна. – Я боюсь боли… и чувства страха…