Воровка (ЛП) - Кресцент Тара. Страница 2

― И что дальше? ― продолжаю я. Он ― высокая фигура в темноте, теплое присутствие рядом со мной. Я все еще не вижу его лица, и, возможно, именно это развязывает мне язык. А может, причина в водке. ― У тебя нет для меня совета? ― Я продолжаю тыкать в открытую кровоточащую рану. ― Если бы ты был на моем месте, если бы твои родители бросили тебя, как мои, что бы ты сделал?

― Я не знал своих родителей, ― говорит он без раздумий. ― Меня оставили младенцем на пороге церкви.

О. О.

― Мне так жаль.

― Мне не нужно твое сочувствие, tesoro (сокровище. Сленг — лапочка). — Легкое, расслабленное положение его плеч сменяется напряженностью. Это явно не самая приятная тема для него, и очевидно, что он предпочел бы говорить о моих проблемах, а не о своих.

― Тогда дай мне совет, ― выдыхаю я. ― Скажи мне, что делать. Скажи мне, как двигаться дальше.

Он все еще обнимает меня, и я не делаю никаких попыток отстраниться. Приятно, когда тебя обнимают. Его прикосновение ― это портал в фантастический мир, где я не остаюсь совершенно одна. В мир, где есть кто-то, кто заботится обо мне. Кто-то, кто подхватит меня, прежде чем я упаду.

― Твои родители любили тебя?

Я молча киваю. Вот почему их предательство причиняет такую боль.

― Мы не принимаем правильных решений под давлением, ― тихо говорит он. ― Когда нас обижают, когда нам больно, мы не думаем. Мы прячемся, мы сбегаем. Я не могу притворяться, что понимаю решение твоих родителей. Может, они думали, что защищают тебя. А может, они не хотели, чтобы твои последние воспоминания о них были наполнены болью.

Я саркастично хмыкаю, но он еще не закончил.

― Что касается того, как жить дальше, ― мягко говорит он. ― Ты просто делаешь это. Ты помнишь, что тебя любили, и проживаешь каждый следующий день. Пока однажды ты не начнешь вспоминать о них без боли. Гнев и горе утихнут, cara mia (моя дорогая), и у тебя останутся только хорошие воспоминания.

Мы уверенно идем к цивилизации. Передо мной возвышается Ca’Pesaro (Дворец в Венеции на Гранд-канале), отбрасывая витиеватые тени на канал. Я допиваю остатки водки и бросаю бутылку в воду.

Он молча наблюдает.

― Где ты остановилась?

Я не могу пойти в квартиру родителей. Просто не могу. Я не могу находиться там, где они умерли. Я не могу столкнуться с соседями и не могу справиться с их сочувствием и заботой.

― Я не знаю. — Я тянусь за телефоном и понимаю, что он находится в сумке, которую украли воры. ― Моя сумочка пропала. ― Я делаю глубокий вдох и борюсь с желанием разрыдаться. ― У меня нет денег.

Он кладет руку мне на спину ― утешительный жест, который говорит мне, что я не одна.

― Пойдем со мной, синьорина. Давай устроим тебя на ночь. Утром мы найдем твою сумочку.

Мой спаситель отводит меня в отель. Вестибюль ярко освещен, и я поворачиваюсь к нему, чтобы наконец увидеть, как он выглядит, но из-за водки передо мной все двоится и троится. Кажется, у него крепкая челюсть и полные губы, но это все.

― Комнату, ― говорит он служащему за стойкой.

Тот вскакивает на ноги.

― Si, Signor, ― отвечает он. В его голосе звучит уважение, но в то же время и страх? Или мне показалось? Не могу сказать.

Появляется ключ. Хорошо одетый незнакомец провожает меня к древнему лифту. Могу ли я называть его незнакомцем, если большую часть последнего часа я изливала ему свою душу? Я прижимаюсь к нему, силы отказывают.

― От тебя приятно пахнет, ― говорю я ему. Мне кажется важным, чтобы он это знал. ― Океаном. ― Я снова нюхаю его. ― И еще чем-то. Может быть, сосной? Мне нравится.

Он не отвечает, но его хватка на мне слегка усиливается. Это мне тоже нравится.

Мы доходим до комнаты, и он заходит за мной, направляясь в ванную. Я падаю на кровать, ощущая его отсутствие как потерю. Слышу звук льющейся воды, он возвращается со стаканом, предлагая мне сесть.

― Выпей это, ― приказывает он. ― Это поможет тебе справиться с похмельем.

― У меня не бывает похмелья.

Он коротко смеется.

― Завтра будет, cara mia. ― Он называет меня так уже второй раз. Он проводит рукой по моей щеке и заглядывает в глаза. ― Спи, ― говорит он, его голос нежен. ― Утром все будет выглядеть не так мрачно.

Он отворачивается от меня. Я молча смотрю ему вслед. Только когда он уже почти дошел до двери, я понимаю, что он уходит.

― Стой! ― Я не хочу, чтобы он уходил. ― Я не хочу оставаться сегодня одна. ― Я сжимаю пальцами покрывало и делаю глубокий, дрожащий вдох. ― Пожалуйста?

Он долго колеблется, потом сдается.

― Хорошо. ― Он выключает свет, и комната погружается в успокаивающую темноту. Через минуту матрас прогибается под его весом, и он ложится рядом со мной.

Мои глаза закрываются. Я начинаю проваливаться в сон, но пытаюсь сопротивляться. Я хочу узнать кое-что.

― Я не знаю, как тебя зовут.

― Антонио.

― Антонио. ― Я пробую его имя на языке. ― Я Лучия.

― Прекрасное имя для прекрасной женщины. ― Слова кажутся банальными, но серьезность его тона заставляет меня поверить ему. ― Здесь ты в безопасности. Спи спокойно, Лучия.

Когда просыпаюсь на следующее утро, я одна. Нет никаких признаков того, что здесь кто-то был. Если бы я не находилась в незнакомом гостиничном номере, то была бы уверена, что все это мне привиделось.

Я встаю с кровати и вздрагиваю. Антонио был прав. Кажется, что моя голова сейчас взорвется. Вполне заслуженно после того, как я выпила целую бутылку водки за один вечер.

Я иду в ванную и брызгаю водой на лицо. Кожа на шее поцарапана там, где вор пытался сорвать с меня цепочку. Я рассеянно тереблю пальцами кулон, во мне бурлит сложный коктейль эмоций. В голове звучат слова Антонио, сказанные прошлой ночью. Гнев и горе утихнут, и у тебя останутся хорошие воспоминания.

В дверь стучат. Я открываю, и передо мной предстает официант, толкающий ко мне тележку с едой.

― Завтрак, синьорина.

Я умираю от голода, но у меня нет денег, чтобы заплатить за еду. Я уже собираюсь сказать ему, что ничего не заказывала, как он добавляет:

― И еще, это оставили для вас на стойке регистрации.

В его руках появляется моя сумка. Зеленая сумка «Prada», которую мама купила мне перед отъездом в колледж. И она не тронута. В ней лежат мой паспорт, деньги и телефон.

Мой доблестный спаситель еще раз выбивает страйк.

В переднем кармашке сумки лежит толстая карточка кремового цвета.

На лицевой стороне напечатан номер телефона, а на обороте ― написано от руки ― Позвони мне.

Я очень долго смотрю на нее.

Прошлой ночью Антонио позаботился обо мне. Остался со мной, выслушал меня. Он обеспечил мою безопасность. Когда все вокруг рушилось, когда мне отчаянно нужен был кто-то, на кого можно опереться, он был рядом.

Но безопасность ― это миф. Ваш мир может разрушиться в одно мгновение. Люди предают вас. Они скрывают от вас болезни и умирают. Они вышибают себе мозги и оставляют вас опустошенными.

Последние три дня научили меня, что я не могу позволить себе рассчитывать на кого-то.

Я делаю глубокий вдох и кладу карточку обратно.

― Вы можете вызвать мне такси через час? ― спрашиваю я мужчину.

― Конечно, синьорина. Куда?

― В аэропорт. В Венеции меня больше ничего не держит. Больше нет.

Глава 1

Лучия

Десять лет спустя…

Когда ты музейный куратор, подрабатывающий похищением произведений искусства, иметь хакера в качестве лучшего друга ― довольно выгодно. Особенно когда приходит время планировать следующее ограбление.

Вечер пятницы. Я наливаю себе бокал дешевого красного вина, устраиваюсь перед ноутбуком и звоню Валентине. Я чувствую знакомое волнение, пока жду соединения с ней. Мое первое ограбление было безумным порывом, но в последнее время я нацелилась на богатых и влиятельных людей, которые сознательно приобретают краденое искусство. Люди, которые думают, что их богатство обеспечивает им неприкосновенность. Мне доставляет огромное удовольствие обкрадывать их и возвращать картины их первоначальным владельцам.