Воровка (ЛП) - Кресцент Тара. Страница 28

При этой мысли у меня слабеют колени, а соски напрягаются. Желание бурлит во мне расплавленным потоком.

Я звоню Антонио. Он берет трубку на первом же звонке.

― Ты вломился в мой дом, ― обвиняю я его.

― Не лично. ― Я слышу улыбку в его голосе. ― Тебе понравились цветы?

― Они прекрасны. Зачем ты купил мне мебель?

― Мне нужен был стол, чтобы поставить вазу, а у тебя его не было.

Мне приходится сдерживаться, чтобы не рассмеяться.

― Это почти разумно. А ковер, кресла и кровать? Почему именно они?

― Стол и кресла шли в комплекте, ― говорит он. ― Ковер, потому что твой пол был холодным. Что касается кровати… ― Его голос понижается. ― Твой надувной матрас недостаточно прочный для того, что я собираюсь с тобой сделать, Лучия.

Он произносит мое имя как ласку. Я облизываю губы.

― Ты не можешь покупать мне вещи.

― Ты все время говоришь мне, что я могу, а что нет, маленькая воровка. Тебе не нравится мебель? Ее можно заменить.

― Мне все нравится.

― Тогда я не вижу проблемы.

Аргх. Он действительно самый невыносимый мужчина. И при этом я ухмыляюсь, как идиотка.

― Ты… ― Я замолкаю, но потом решаюсь. ― Не хочешь поужинать как-нибудь на следующей неделе? В моем районе есть траттория. Она не шикарная, но…

― С удовольствием. Когда?

― Во вторник?

― Я заеду за тобой в семь.

Я вешаю трубку, сажусь в свое новое кресло и вдыхаю аромат роз. Я только что пригласила короля Венеции на ужин. Валентина права. Признаю я это вслух или нет, но у меня связь с Антонио Моретти.

И эта мысль одновременно ужасает и возбуждает меня.

Глава 23

Антонио

В воскресенье Энцо и Татьяна приходят на наш ежемесячный обед.

― Что случилось на прошлой неделе? ― спрашивает Энцо, вешая пиджак. ― Ты отменил встречу в последнюю минуту. Мне стоит о чем-то беспокоиться?

― Это не работа, Энцо, ― говорит Татьяна, направляясь на кухню. ― Посмотри на лицо Антонио. Он выглядит почти веселым. ― Она наливает себе бокал вина, наполняя его до краев, и садится на стойку. ― Это девушка. ― На ее лице медленно расцветает улыбка. ― Расскажи мне все.

Таня редко пьет в середине дня, а это значит, что что-то не так. Я смотрю на Энцо, гадая, знает ли он, что ее беспокоит, и он слегка качает головой. Я внутренне вздыхаю. Я на собственном опыте убедился, что нет смысла добиваться от нее ответов. Таня расскажет о том, что ее беспокоит, когда будет готова, и ни секундой раньше.

― Вижу, Энцо болтает лишнее.

Энцо ухмыляется.

― Ты ворвался в «Казанову», посмотрел на меня убийственным взглядом и утащил женщину, с которой я разговаривал. Конечно, я рассказал Тане.

Оба моих друга смотрят на меня с ожиданием на лицах. Я провожу рукой по волосам.

― Отлично. Ее зовут Лучия.

― Да, да, я уже знаю это, ― говорит Таня, нетерпеливо закатывая глаза. ― Она венецианка, вернулась на родину после десяти лет за границей и работает в Palazzo Ducale.

Я бросаю на Энцо раздраженный взгляд.

― Ты навел о ней справки?

Он не выглядит раскаивающимся.

― Посмотрим, ― говорит он, отмечая на пальцах. — Во-первых, ты появляешься в «Казанове», чего никогда не делаешь, потому что не хочешь, чтобы кто-то узнал, что клуб принадлежит тебе. Во-вторых, ты трахаешься с женщиной в клубе. Чего ты не делал никогда.

― В-третьих, ты бросил нас на прошлой неделе, ― добавляет Таня. ― Ты никогда не отменяешь наши ежемесячные обеды.

― Так что да, ― заканчивает Энцо. ― Я проверил ее. Хватит на меня пялиться. Ты бы сделал то же самое, если бы у меня появились серьезные отношения.

Он прав. Я бы тоже не остановился на простой проверке. С тех пор как мы оказались на улице, я присматриваю за Энцо и Татьяной, а они ― за мной. Мы защищаем друг друга, все трое. Так и должно быть.

― Справедливо, ― уступаю я. ― Наполняйте тарелки, а я отвечу на все ваши вопросы за обедом.

На обед моя экономка приготовила sopa coada. В некоторых рецептах используется голубь, но версия Агнес ближе к сытному супу с фасолью, овощами, колбасой и курицей.

― А, я вижу, Агнес вернулась, ― довольно говорит Энцо, приступая к трапезе. ― Слава богу. Я немного нервничал из-за этого блюда.

Я делаю грубый жест в его сторону.

― Я умею готовить.

― А когда ты в последний раз готовил для кого-то? ― спрашивает Таня. ― Ты готовил для Лучии? У вас такие отношения?

― Пока нет. ― Недостаток, который нужно исправить. ― И да, я хочу, чтобы это было так.

― Это впервые. Ты наконец-то решил всерьез увлечься кем-то, но, насколько я вижу, она не берет на себя обязательств. ― Энцо хмурится. ― Мне это не нравится.

― У нее есть на это свои причины. ― Я сжимаю челюсть. ― Кое-что важное, и это не твое дело. Вы ― моя семья, и я хочу, чтобы Лучия нравилась вам обоим. Но ваше согласие не требуется.

Энцо достает бумажник и протягивает Татьяне купюру в десять евро. Проходит секунда, прежде чем до меня доходит.

― Серьезно? ― требую я. ― Вы поспорили на мою реакцию?

― Да ладно. Дай нам повеселиться. ― Таня похлопывает меня по руке. ― Расскажи нам о Лучии. Что тебе в ней нравится?

― Все. Лучия не боится меня. Ее не интересуют ни мои деньги, ни мое влияние. Ей ничего от меня не нужно. ― Я вздыхаю. ― Люди видят во мне только главу мафии. Власть и богатство. Но не Лучия. Она видит меня настоящего.

И я влюблен в нее.

― Видел бы ты, какое у тебя несчастное выражение лица, ― говорит Энцо. ― Это немного тошнотворно. У тебя все плохо, друг мой.

― Однажды это будешь ты.

Он смеется.

― О, я очень сомневаюсь в этом. Но я рад за вас. Надеюсь, она сделает тебя очень счастливым. Почему ты не пригласил ее присоединиться к нам сегодня?

Лучия даже не остается на ночь. Встреча с моими друзьями? Для этого еще слишком рано. Не то чтобы я собирался говорить об этом Тане и Энцо ― они и так уже бурлят от чрезмерного беспокойства за меня.

― У нее были другие планы, ― вру я. ― Но скоро.

― Хорошо. ― Таня наклоняется вперед и ставит свой бокал на стол. ― Не могу дождаться встречи с ней.

Татьяна уже выпила первый бокал за рекордно короткое время и сейчас на полпути ко второму. И это не маленькие бокалы.

― Ты собираешься рассказать нам, что с тобой не так?

Она избегает моего взгляда и ковыряется в еде.

― Ты меняешь тему. Мы говорили о Лучии.

― Ты здесь меньше тридцати минут, а выпито уже больше трех четвертей бутылки вина. Ты же знаешь, какой Энцо любопытный. Если ты не скажешь нам, в чем дело, ему придется выяснять это другим способом.

― Ладно, ― огрызается она. ― Если вам действительно нужно знать, вчера я проходила прослушивание на одну роль.

― И ты ее не получила?

― О, я получила ее. ― В ее голосе звучит обманчивое спокойствие. ― Ну, при условии, что ради роли я готова отсосать у режиссера.

Меня охватывает холодная ярость.

― Кто был режиссером?

Она вздыхает.

― И именно поэтому я ничего не сказала. Оставь это, Антонио.

Я смотрю на Энцо. Его лицо ничего не выражает, но я читаю ярость в его глазах. Он слегка кивает, и я позволяю себе расслабиться. Он позаботится об этом.

Татьяна уезжает сразу после обеда ― ей нужно успеть на съемки в Лондоне. Энцо задерживается еще ненадолго. ― У входа больше охранников, чем обычно, ― говорит он. ― Что происходит?

Я раздумываю, чем поделиться.

― Несколько недель назад ко мне обратился высокопоставленный член ОПГ Гафура с предложением провезти оружие через Венецию во Францию. Я им отказал.

― Ты не замешан в этом? Совсем?

― Ты знаешь, что я не люблю оружие. Дело не только в этом. Даже если Гафур клянется, что оружие отправится в другое место, оно может появиться там, где не должно. Я не хочу этого для своего города.