Воровка (ЛП) - Кресцент Тара. Страница 9

Черт. Валентина, как ищейка. Похоже, мне придется все ей рассказать, потому что я хочу расспросить ее об Антонио. По опыту я знаю, что единственный способ получить информацию от Валентины ― это предложить ей сплетни равной или большей ценности.

― Мы уже встречались. Один раз, десять лет назад. В тот день, когда я похоронила родителей.

Я рассказываю ей всю историю, а она слушает в полной тишине.

― Ого, ― говорит она, когда я заканчиваю. ― Ну, это многое объясняет. ― Она наклоняется вперед. ― Итак, он дал тебе свою визитку, а ты ее выбросила, но, судя по твоему выражению лица, ты всегда вспоминала его с нежностью.

― Все гораздо хуже. ― Я достаю из сумочки помятую визитку. ― Я сохранила ее.

― О, мое сердце этого не выдержит.

― Это сарказм?

― Немного. ― Она ухмыляется. ― Да ладно, признай, что это до неловкости сентиментальный поступок. Он тебе нравится? Не так ли?

Это еще мягко сказано.

― Он сказал мне, что, если я еще раз попытаюсь украсть картину, он расценит это как приглашение в мою постель.

Валентина разражается хохотом. Я бросаю на нее смертельный взгляд, но это на нее совершенно не действует.

― Да ладно, ― говорит она сквозь смех. ― Это довольно забавно.

Ладно, немного смешно.

― Пойдем, сделаю тебе кофе. И пока я буду его готовить, ты расскажешь мне, как долго ты на него работаешь и почему никогда не говорила об этом?

Ее улыбка исчезает.

― Это долгая история.

― У меня есть целый день.

За чашкой кофе на кухне ― Анжелика с удовольствием смотрит мультики на iPad и не обращает на нас никакого внимания ― Валентина вводит меня в курс дела.

― Я работаю на него последние шесть лет. ― Она смотрит в свою кружку. ― Ты помнишь что-нибудь о старой мафии?

Я качаю головой.

― Мои родители оградили меня от этого. ― Сердце заходится знакомой болью. ― Они скрывали от меня все неприятные вещи в жизни.

― Доменико Картоцци, бывший глава Семьи, был ужасен. В один момент он мог смеяться, шутить с тобой, а в следующий ― взорваться. Он был непредсказуем и обладал злобным нравом, с подлой жилкой шириной в милю. Я влюбилась в одного из его капо, когда мне был двадцать один год. ― Она теребит свою салфетку. ― Ты не спрашивала меня, кто отец Анжелики.

― Я спрашивала, но ты не захотела говорить об этом. ― Меня охватывает жуткое подозрение. ― Это Антонио?

Она вскидывает голову.

― Что? Боже, нет. Я едва знала Антонио в те дни, и в любом случае, он не в моем вкусе. Когда Роберто впервые пригласил меня на свидание, я была польщена его вниманием. Потом поняла, какое он дерьмо. Я ушла, когда он ударил меня в первый раз, но Доменико решил, что я должна дать ему второй шанс, а все знали, что Дону нельзя отказывать.

Валентина ― моя ровесница, так что все это происходило вскоре после смерти моих родителей. Когда я отдалилась и не общалась с ней.

Уже не в первый раз я жалею, что не справилась с ролью лучшей подруги.

― Потом я забеременела. Я знала, что никогда не выберусь, если останусь с Роберто. Если бы не Антонио… ― Она делает глубокий вдох. ― Когда он взял на себя управление, он попросил меня о помощи. Я в неоплатном долгу перед ним, который никогда не смогу вернуть, поэтому, конечно, я согласилась.

― Ты уверена, что он тебя не интересует? Потому что если да… ― Если да, то я отойду в сторону. Если кто и заслуживает счастья, так это Валентина.

Она закатывает глаза.

― Лучия, меня никогда не интересовал Антонио Моретти. Кроме того, я усвоила урок. Ад замерзнет, прежде чем я влюблюсь в кого-нибудь из мафии. Если ты собираешься связаться с ним…

― Я не собираюсь этого делать. ― Я могла увидеть самый горячий сон в своей жизни, и все мое тело могло дрожать от неудовлетворенной сексуальной потребности, но нет. Только не Антонио Моретти. Он просто чертовски самодоволен. ― Он и не в моем вкусе. Я не встречаюсь с плохими мальчиками.

Вот только в самый одинокий день твоей жизни он позаботился о том, чтобы ты не была одинока.

Каким бы был Антонио в постели? Добрым, внимательным любовником или властным, требовательным? Выпорол бы он меня, чего я втайне жажду? Связал бы меня и трахал, заставляя испытывать оргазм за оргазмом?

Хватит. Я буду в Венеции еще три месяца, и в моей квартире сейчас те двое, ради кого я вернулась. Валентина и Анжелика ― мои приоритеты.

Антонио Моретти не важен. Он сексуален, да, но в конечном итоге он лишь отвлекает внимание. А на это у меня нет времени.

― Ты уверена в этом? ― На мой решительный кивок она продолжает: ― Хорошо. В таком случае можешь оставить свою одержимость Тицианом. Давай определим новую цель.

Выбирай свой следующий шаг с умом, cara mia.

― Хорошо, ― неохотно отвечаю я. ― Давай сделаем это.

Глава 7

Антонио

Сальваторе Верратти избегает меня, а ОПГ Гафура находится в Бергамо. Я не могу позволить себе отвлекаться.

И все же мои мысли постоянно возвращаются к Лучии. Я пригласил ее на свидание, а она отказалась. Если бы она оставила все как есть, я бы, возможно, держался подальше.

Но она этого не сделала.

Она написала мне сообщение. Она сохранила визитку, которую я дал ей десять лет назад. И она заявила о своем намерении сделать еще одну попытку украсть картину.

Вызов принят, маленькая воровка. Игра началась.

Валентине не особенно везет с перехваченными сообщениями, но вскоре я узнаю, почему ОПГ Гафура в Италии. Илья Козлов, сын Пахана, просит аудиенции со мной во вторник днем.

Русские хотят переправить оружие через Венецию на остальной континент.

― Мы можем доставить оружие в Хорватию через Польшу и Венгрию, ― говорит Козлов, как только мы закончим с предварительными переговорами. ― Затем мы переправим его через Адриатику в Венецию. Далее сухопутным путем во Францию, а затем через канал в Великобританию. ― Он уверенно улыбается мне. ― Конечно, нам и в голову не придет действовать в Венеции без вашего разрешения.

― Всегда лучше иметь местного партнера, ― вежливо говорю я. ― Венеция может быть очень опасным городом. Взять хотя бы прошлогодний взрыв в гавани, из-за которого затонула яхта. Как она называлась, Данте?

― «Калинин», ― отвечает мой лейтенант с невозмутимым лицом.

Козлов вздрагивает от этого напоминания. Это было организовано «Мейч», одной из небольших ОПГ, действующих в Москве. Группа подкупила нескольких портовых чиновников, загрузила «Калинин» пятью тоннами кокаина и попыталась доставить его в мой город.

Без моего разрешения.

Я потопил его, и «Мейч» не пережил финансовых потерь. Похоже, русские поняли, что к чему.

Илья натягивает на лицо бесстрастную маску.

― Прискорбный инцидент. Мой отец согласен с тем, что мы хотели бы избежать подобных неприятностей. И, конечно, мы сделаем так, чтобы это стоило ваших усилий. Прибыль в этой отрасли очень хорошая.

Он готов говорить о деньгах. Пора положить этому конец. Я поднимаю руку. ― Позвольте остановить вас, пока вы не перешли к деталям. Мне это неинтересно.

Плечи Данте незаметно расслабляются.

― Что? ― Илья вздрагивает. ― Почему?

Есть тысяча веских причин избегать этого направления бизнеса. Русские ― ненадежные партнеры, и позволять им закрепиться в моем городе ― чистая глупость. Кроме того, в настоящее время ОПГ Гафура ведет борьбу за власть с конкурирующей организацией, и я не хочу быть втянутым в эту грязь.

Наконец, изобилие контрабандного оружия на улицах дает амбициозным политикам отличный стимул объявить «войну с преступностью», что нарушит мой текущий бизнес и поставит под угрозу жизнь моих людей.

Но в основном я просто не люблю оружие.

И я не обязан объяснять это Илье Козлову.