Маленький красный дом - Андерссон Лив. Страница 36

– Сделай одолжение, – попросила я. – Проверь биографию Джета, моего смотрителя.

– Ты же знаешь, что я не могу.

– Что значит не можешь? Почему? Из-за завещания?

Я стояла снаружи у мусорного контейнера, и мне приходилось замолкать каждый раз, когда мимо проезжал грузовик.

– Адвокат тети Евы этого не сделает. Я уже спрашивала. Тетя Ева сказала, что Джет должен остаться, и они должны соблюдать условия ее завещания.

Я закрыла глаза, почувствовав, как напряглась моя челюсть.

– Тогда найми другого адвоката, Лайза. Или частного детектива. Ты уже большая девочка.

– Разве это не было бы финансовой поддержкой тебя? Мне не позволено этого делать.

– Это не было бы поддержкой меня, если бы ты была единственным заинтересованным лицом и сделала это по собственной воле.

– Этот парень чем-то навредил тебе?

– Нет. Я просто не доверяю ему. – Но хочу доверять, подумала я. Я хочу доверять хоть кому-то. Казалось, прошли минуты, прежде чем она снова заговорила:

– Сделаю.

– Спасибо.

– Конни?

– Да? – Я ждала.

– Я подумываю навестить тебя. Тетя Ева не говорила, что это запрещено, и я строю кое-какие планы. Для нас. Я думаю, нам следует поговорить о них лично.

Я думала о своем разговоре с Альберто Родригесом. Последнее, чего я хочу, – это чтобы моя сестра появилась здесь, в Нихле. Это было бы небезопасно. Что бы я ни должна была здесь сделать, я должна была сделать это в одиночку.

Но я не могла сказать ей этого.

– Конечно, с удовольствием. Просто подожди, пока дом будет готов, хорошо? Прямо сейчас я все еще сплю на полу.

– Наверняка в городе есть хороший отель.

Я громко рассмеялась.

– Ну, там есть меблированные комнаты, это правда. Ты можешь снять номер примерно за двадцать восемь долларов за ночь. У тебя будет несколько милых ползучих соседей по комнате. Раньше его ласково называли «Дворец Киски», если это тебе о чем-нибудь говорит.

Лайза сделала резкий вдох:

– Ой.

– Да. – Мануэла махала мне из задней двери закусочной. – Мне надо идти, Лайза. Позвони мне, когда проверишь Джета.

– Что, если я найду что-нибудь ужасное?

– Тогда ты скажешь мне, и я разберусь с этим. Послушай, мне действительно нужно идти.

– Я скучаю по тебе, Конни.

«Ты скучаешь по Еве», – подумала я. Потому что меня-то не было дома уже много лет. Но я бы никогда не произнесла этого вслух.

Аккуратно упакованная жизнь моей сестры была основана на лжи, которую она говорила себе на протяжении многих лет.

Нет смысла разрушать ее сейчас.

– У тебя посетитель. – Мануэла затащила меня внутрь. Она схватила влажную тряпку и вытерла мне лоб, прежде чем отодвинуть меня чуть назад и рассмотреть получше. – Немного блеска для губ было бы неплохо, но и так сойдет.

– О чем ты вообще? Кто здесь?

– Тот милый полицейский. Джеймс Райли.

Офицер Райли.

– Парень, который пришел, когда твой бывший приставал к тебе? Что ему от меня нужно?

– Он зашел на поздний ланч. Спрашивал о тебе. – Улыбка Мануэлы осветила ее глаза. – Иди-иди. Я пока позабочусь о готовке. Можешь передохнуть. У нас только один клиент. – Она подтолкнула меня к выходу из кухни.

Офицер Райли сидел в кабинке с триллером в мягкой обложке и телефоном под левой рукой. Он был одет в гражданское.

– Выходной? – спросила я, забираясь в кабинку напротив него. Я подвинула меню через стол. Он улыбнулся.

– Вообще-то да. Как дела, Конни?

– Отлично. Мануэла сказала, что ты спрашивал обо мне, и вот я здесь.

Еще одна улыбка, на этот раз застенчивая. Он открыл меню.

– Что скажешь про сыр на гриле?

– Он… э-э-э… сырный и приготовлен на гриле.

– Сыр на гриле или бургер?

– Хм. Сыр на гриле.

– Я возьму два и кока-колу. Может быть, немного картошки фри?

Я взяла меню.

– Ты всегда такой нерешительный? – иронично спросила я.

– Картошка фри. Определенно картошка фри. – Он наклонил голову. У него были проникновенные глаза, и я заметила, как быстро они прояснялись, когда он говорил. – Поверь, я не всегда такой. Обычно я человек действия.

– Я рада это слышать, офицер Райли. Жизнь может быть трудной для нерешительных. Дай Мануэле немного времени, и обед будет готов.

Я встала, но он жестом предложил мне сесть обратно.

Понизив голос, он сказал:

– На самом деле я пришел повидаться с тобой. – Прежде чем я успела ответить, он добавил: – Речь идет об убитой девушке. Той, которая, по твоим словам, была найдена недалеко от твоего дома.

– Эмбер Уайтфизер.

Многозначительный кивок.

– Она была молода.

– Я об этом читала.

– Тогда ты также прочитала, что она была из местной резервации. – Его взгляд переместился на двери, в которые как раз входила пара пенсионеров-завсегдатаев. С ними был еще один мужчина, постарше, невысокий и хорошо одетый. Они все рассмеялись, когда оказались внутри. Джеймс опустил голову и проговорил: – Есть вещи, которые ты не могла прочитать.

Пара и их друг нетерпеливо смотрели на меня. Я накрыла ладонью руку Джеймса и попросила:

– Дай мне минутку.

Получив их заказ, я вернулась к кабинке Джеймса, неся ему кока-колу. Он с благодарностью принял стакан, отказавшись от соломинки. Пара возобновила свою болтовню, но их друг наблюдал за мной и Джеймсом. Я встретилась с ним взглядом, задаваясь вопросом, хочет ли он чего-то еще, но он просто улыбнулся и присоединился к беседе своих друзей.

– Итак, Эмбер? – вернулась я к прерванному разговору.

– Эмбер. – Он наклонился, так что его было едва слышно. – Ее тело было найдено в трех мешках для мусора. Предварительные отчеты предполагают, что ее насиловали и пытали, возможно, в течение нескольких недель.

У меня не было слов. Что за больной человек это творит?

– Ублюдок, знаю. – Глаза Райли потемнели. – В любом случае, я зашел не для того, чтобы напугать тебя, но я немного покопался, и другие смерти… они по той же схеме. Расчлененные тела, изнасилования и пытки. – Он сглотнул. – Похищение.

– Я не удивлена. – Это лишь подтверждало слова Эми. – Я просто не понимаю, почему это не освещается, как большая новость.

– Я задал тот же вопрос, и меня остановили. Моей первой мыслью была раса и социальный статус. Жертвами были в основном подростки. Все девочки, многие из неблагополучных семей, и большинство из них беглянки. Коренные американки, как Эмбер, или чернокожие, или латиноамериканки. Хотя и не все.

Я вспомнила свой разговор с Альберто Родригесом. Он сказал то же самое – сбежавшие и брошенные. Заслуживающие презрения.

– Здесь есть «но», верно?

– Есть. Я думаю, что здесь замешано нечто большее, чем расизм. – Он взглянул на людей за другим столом. – Конни, я доверяю тебе. Пожалуйста, никому не рассказывай, или меня могут уволить, а мне нужна эта работа.

Я пообещала ему.

– «Но» в том, что, похоже, никто не идет ни по каким следам. Я не понимаю почему.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы опросили свидетелей, которые видели, как Эмбер ехала автостопом по шоссе. Она была трудным ребенком. Наркотики, проблемы с законом, даже несколько инцидентов на стоянках грузовиков. Ее родители говорят, на этот раз она ушла из дома с целью направиться на восток, вроде бы упомянула что-то о Нью-Йорке. У нас есть дальнобойщик и еще один водитель, которые поделились информацией. Они видели, как некто подобрал ее. Дали довольно конкретное описание машины. Но после этого – ничего. Насколько я могу судить, никаких дальнейших действий со стороны полиции не последовало.

– Не ты назначен на ее дело?

– Я? – Он рассмеялся. – Я просто полицейский, а не из отдела убийств. И могу сказать, что мои вопросы не приветствовались.

Я обдумала то, что он сказал, и поделилась с ним своим собственным опытом, когда меня игнорировали каждый раз, когда поднималась тема убийств.

– Даже у бармена в местном пабе и библиотекаря в соседнем городе была такая же реакция.