История российского государства. том 10. Разрушение и воскрешение империи. Ленинско-сталинская эпоха - Акунин Борис. Страница 15
В инструкции, которую Ленин направил председателю нового органа Феликсу Дзержинскому, говорилось: «Сторонники буржуазии, особенно из высших служащих, из банковых чиновников и т. п., саботируют работу, организуют стачки, чтобы подорвать правительство в его мерах, направленных к осуществлению социалистических преобразований… Необходимы экстренные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками». Служащий, отказывающийся работать, наказывался штрафом в 5000 рублей, годом тюремного заключения или отправкой на фронт. В конце семнадцатого года эти, по будущим меркам, мягкие наказания казались драконовскими. Очень уж свирепствовать большевики пока опасались — в стране только что завершились выборы в Учредительное собрание, которое должно было отныне стать парламентом России.
Страна так долго ждала этого события, что отменить выборы Совнарком не осмелился, хотя «всенародное волеизъявление» шло вразрез с ленинским планом установления диктатуры пролетариата.
Выборы состоялись в середине ноября (по старому стилю). Проголосовало более 40 миллионов человек, и результаты для большевиков оказались не блестящими. Они лидировали в столицах и в действующей армии, но даже в полностью подконтрольном Петрограде набрали меньше половины голосов, а в целом состав парламента получился угрожающим. У РСДРП(б) набралось только 180 мандатов из 766. Победителями стали эсеры — 374 места. Тревожным сигналом стало и то, что значительная часть столичного населения (27 %) отдала голоса партии кадетов, заклятых врагов нового режима.
Было совершенно очевидно, что Учредительное Собрание осудит переворот и попытается перехватить власть, причем сделает это на совершенно законных основаниях.
ЦК партии и Совнарком — это были в общем одни и те же люди — обсуждали два варианта: или не допустить съезда делегатов (что было рискованно на фоне всеобщего интереса к новому органу), или вообще не созывать Собрание. В результате поступили еще жестче и демонстративнее.
Всероссийское Учредительное Собрание открылось 5 (18) января 1918 года в Таврическом дворце. Депутаты-кадеты отсутствовали — еще в конце ноября эта партия была запрещена. Тех ее лидеров, кто не успел скрыться, арестовали. Тем не менее съезд не поддался на запугивание и повел себя непримиримо по отношению к Совнаркому — отказался даже обсуждать предложенную большевиками декларацию.
Тогда фракция правящей партии покинула собрание. Заседание, на котором оставшиеся обсуждали важнейшие вопросы государственной жизни — о мире, о земле, о федеративном устройстве республики — длилось до тех пор, пока матросы и солдаты караула глубокой ночью не потребовали очистить помещение. На следующий день, когда депутаты вернулись во дворец, двери оказались заперты. Учредительное Собрание было закрыто без каких-либо официальных извещений. Лишь три дня спустя вышло постановление о роспуске парламента, но к тому времени всем и так уже было ясно, что игры в демократию закончены. Пролилась кровь.
В день открытия Собрания большевики разогнали в Петрограде многотысячную демонстрацию сторонников парламента, применив оружие. Это была акция устрашения, первая ласточка грядущего «красного террора». Около 250 человек были убиты и ранены.
На следующую ночь после закрытия Собрания орда матросов ворвалась в Мариинскую больницу, где лечились арестованные лидеры кадетов Андрей Шингарев (бывший министр финансов) и Федор Кокошкин (организатор выборов в Учредительное Собрание).
Расстрелянная демонстрация
Оба были убиты прямо на больничных койках. Никакого наказания убийцы не понесли.
В качестве альтернативы всенародно избранному парламенту большевики учредили ВЦИК (Всероссийский центральный исполнительный комитет), сформированный на съезде Советов. Там у РСДРП(б) и примкнувших к ней левых эсеров было надежное большинство, 300 мест из 326.
По мнению Ленина, разгон всенародного парламента был естественным шагом по осуществлению партийной программы: обществом, строящим социализм, должны управлять не представители всего населения, а только избранники «трудящихся». С исторической же точки зрения 5 января 1918 года стало рубежом, на котором российскую революцию можно было считать завершившейся. Период свободы закончился, началось движение к тирании.
Революционная риторика сохранилась, но превратилась в чистейшую демагогию. В семнадцатом году большевики завоевали популярность в народе благодаря своим программным лозунгам: «Долой войну!», «Земля крестьянам, заводы рабочим!», «Вся власть Советам!», «Хлеб голодным!», «Свободу угнетенным нациям!». Ничего этого не будет.
Разразится новая, еще более кровавая война; у крестьян будут отнимать продукты их труда; рабочие подвергнутся невиданной эксплуатации; власть достанется не советам трудящихся, а карательным органам; голод станет тотальным; угнетенные нации попадут в новую «тюрьму народов».
Стране предстояло пройти через хаос и ужас, каких Россия не видывала триста лет, со времен Смуты.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
В предельно лаконичном изложении историю российской Гражданской войны можно описать четырьмя предложениями:
— С конца 1917 года до конца 1918 года главную роль в событиях играл «германский фактор».
— С конца 1918 года до конца 1919 года инициатива была у белых, которые при помощи Антанты вели наступление.
— С конца 1919 года до конца 1920 года наступление вели красные, а их враги перешли к обороне.
— С конца 1920 года до конца 1922 года Советская власть окончательно подавила очаги сопротивления и восстановила контроль над окраинами.
Главную роль играет «германский фактор» (конец 1917 — конец 1918)
Момент, с которого нужно вести отсчет Гражданской войны, историки определяют по-разному, но, думаю, стартом большой внутрироссийской междоусобицы следует считать ноябрьский эпизод 1917 года, когда под Петроградом белые (отряды генерала Краснова) и красные (большевистские формирования) впервые сошлись в настоящем сражении.
Уже говорилось, что после победы над Временным правительством Советы относительно легко установили свою власть над страной, но «относительно» не означает, что бескровно и сразу повсюду.
Не только в Москве, но и на периферии большевики во многих местах столкнулись с сопротивлением. Оно не носило централизованного характера. Скорее наоборот — это было проявлением сепаратизма, направленного на демонтаж ослабевшей империи. Во всяком случае, успешным антисоветское сопротивление оказалось только в регионах, где тон задавали силы, ориентирующиеся на отделение от России: в Финляндии, Украине, Закавказье.
Одним из первых воззваний большевиков была «Декларация прав народов России», которая гарантировала нациям «свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства». Но подразумевалось, что эти новые государства тоже будут большевистскими. Поэтому, даже признав в начале декабря 1917 года независимость Финляндии, Советская Россия руками местных «красных» продолжала бороться за власть в этой стране. В Закавказье были сильны меньшевики (в Грузии) и националисты (в Армении и Азербайджане), к тому же в восточной части региона вспыхнул конфликт между армянами и азербайджанцами, носивший не классовый, а этнический характер. Пробольшевистские силы пытались влиять на события, но без особенного успеха. Им удалось на время утвердиться только в рабочем Баку.
Ленин сразу же назначил председателя «Баксовета» большевика Степана Шаумяна «чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа», но фактически власть «чрезвычайного комиссара» распространялась только на город и его окрестности, да и то весьма условно. РСДРП(б) даже не имела большинства мест в Совете. В общем, центр не мог контролировать ситуацию в Закавказье, которое было предоставлено собственной судьбе.