К сожалению твоя (ЛП) - Бейли Тесса. Страница 38

Ах, да. Его сердце забилось. Они были во всем этом.

Аплодисменты и свистки стихли, и Натали ушла прочь, оставив танцпол с осторожным взглядом в сторону Августа.

Поправка: он был во всем этом.

Чтобы убрать свое сердце с плахи, ему нужно было взять ее с собой.

Начнем с поднятия головы. Боже.

Спускаясь с этажа, он вытащил из кармана телефон и начал гуглить. Глава пятнадцатая

Дорога на лимузине обратно к дому Августа была короткой.

Но эффектной.

Всё, что сегодня связано с этим человеком, классифицируется как сильнодействующее.

Она даже не могла винить в этом шампанское, потому что едва замолчала, чтобы выпить два бокала. После того, как они вышли с рецепшина и все бросили в них пригоршни традиционного риса, Август посадил ее к себе на колени на заднем сиденье лимузина и стал выковыривать крошечные белые крупинки из ее волос, кончиками пальцев неоднократно касаясь ее волос и затылка. Из чувства самосохранения она переползла на противоположное сиденье, бросив на него оскорбленный взгляд.

Но ущерб уже был нанесен.

Ее возбудил фальшивый муж.

И не просто покалывание электрическим током притяжения. Это был настоящий метеоритный дождь гормонов, подобного которому она никогда не испытывала в своей жизни. Не с ее бывшим женихом. Ни с кем.

Ей нужно было закрыть эти эмоции немедленно.

Это был брак, вдохновленный преимуществами. Деньгами. В конце концов все закончится, и они разойдутся, надеясь, что в лучшем положении, чем в начале. Это была недолгая ситуация, и вводить осложнения сексом было очень и очень плохой идеей.

Дай бог, чтобы было хорошо.

Что бы она тогда сделала?

Не притворяйся, что ты еще не знаешь, что это будет хорошо.

Честно говоря, тот факт, что Август даже упомянул ее клитор, предвещал очень хорошие результаты. Это не то, что обычно слетает с языка мужчины — до или во время акта, — если только он не ценит удовольствие женщины так же, как свое собственное. Она бы не подумала такое насчет неповоротливого морского котика, у которого каким-то образом красная глазурь на свадебном торте попала в волосы, хотя им обоим вручили вилки.

С другой стороны, возможно, это был сигнал о том, что он преуспел в… доставление удовольствия?

— Ты думаешь о том, чтобы я добрался до середины, не так ли? — Август растянулся с другой стороны лимузина, кошка крепко спала у него между ног, мурлыча достаточно громко, чтобы заглушить двигатель лимузина. — Каково это? Я думал об этом больше месяца.

Они притормозили и остановились перед его домом, и водитель вышел, его шаги по гравию громко раздались внезапно наступившей тишине.

— Думаю, нам следует отложить это пари до тех пор, пока мы оба полностью не протрезвеем.

Его брови поднялись.

— Ты выпила один, может два бокала шампанского, Натали.

Неужели он действительно уделял этому пристальное внимание?

— Если это правда, почему я рассматриваю опасную танцевальную поддержку с оральным сексом в качестве приза?

Ухмылка расползлась по его губам.

— Может быть, ты опьянена моей харизмой.

— Неа. — Ее глупое сердце не замедлило бы шаг. Замедлись. — Это определенно не то.

Дверь лимузина открылась, и Август вышел, баюкая кошку в левой руке, чтобы помочь ей выбраться. Он выпустил ее из своей хватки лишь на время, достаточное для того, чтобы дать водителю двадцатку и отдать ему честь, после чего снова схватил Натали за руку и повел ее вверх по ступенькам дома.

— Ты сказал, что дома меня ждет свадебный подарок, — сказала она, собираясь с духом. — Есть ли внутри ведро с водой, ненадежно покоящееся над дверью?

— Даже я не настолько глуп, чтобы портить женский свадебный макияж, — сказал он, посмеиваясь. — Кстати, если ты можешь вставить слово «ненадежно» в предложение, ты трезва как стеклышко. — Он поставил кошку у своих ног, быстро почесал ее за ушами, затем отпер дверь, толкнув ее. Натали была слишком отвлечена прядью шерсти, исчезнувшей в темноте, чтобы понять намерение Августа, а потом было слишком поздно.

Ее на руках несли через порог.

— В этом нет необходимости.

— Это традиция среди культуры Адониса. — Она фыркнула и постаралась не радоваться.

— Натали… — Он остановился посреди кухни, все еще удерживая ее без каких-либо признаков напряжения, что делало ее шансы на победу в пари незначительными. — Я получил твой подарок раньше, чем ты дала мне мой. Образ Сэма. Я был немного медленным в понимании, и я не осознал… мы ходим по грани, понимаешь?

— Это было не так… — Ее смех прерывался. — Я бы не назвала это хождением по…

— Да, это было именно оно. — Его тон был окончательным. Немного ржавым. — Это было оно.

Заряженная тишина повисла вокруг них.

— Хорошо.

— И по существу, я дал тебе листок бумаги.

— Что?

Наконец он поставил ее на землю, но только для того, чтобы закрыть ладонями глаза.

— Я дерьмовый даритель подарков. Я совершенно ужасен в этом. Когда мне было семь, я подарил маме блин на День Матери. Только я планировал заранее, так что он пролежал у меня в шкафу три недели. Я не стал лучше. — Он указал на ее комнату. Дверь была открыта, и она могла видеть рамку, опирающуюся на маленькую тумбочку. — Я подставил корешок билета с Wine Down Napa — ты знаешь, мероприятие, на котором мы встретились? — Он покачал головой. — Тебе, наверное, лучше забыть ту ночь.

Она проглотила горсть перьев?

— Нет. Это была хорошая ночь, — пробормотала она, вспоминая, как впервые увидела его в фартуке «Поцелуй виноторговца», на голову выше всех в комнате. Этот громкий смех. — Но ты были экспонентом Wine Down. Тебе бы не понадобился билет. Где ты нашел его?

Он дернул большим плечом.

— Я мог бы спросить нескольких человек. — Он откашлялся. — Несколько десятков. — О боже.

— Давай посмотрим, — прервала она, удивив их обоих.

— Ух ты. — Его голос сменился с удивленного на хриплый. — Ты действительно переключила передачу.

«Привет», мягко сказано. Несколько минут назад она была полна решимости перерисовать границы и линии фронта в этих отношениях. Теперь она выбросила свой здравый смысл в мусорный бак из-за подставленного корешка билета.

Может быть, это раздражающее влечение к Августу просто достигло апогея. Прибавьте к этому неоспоримый факт, что свадьбы в Напе могут вызвать романтические чувства у трупа, не говоря уже о теплокровной женщине, а ее иммунитет к нему в настоящее время ничтожно мал. Какой бы ни была причина, она хотела предлога, чтобы он коснулся ее, и это была прекрасная возможность. Даже если она закончила ночь на каталке в кузове машины скорой помощи.

Ты не будешь.

Ты знаешь, что не будешь.

Август не бросил бы ее. Всегда. Конец истории. Не поэтому ли она хотела сбежать? Ей нравилось то, как он заставлял ее чувствовать себя физически в безопасности? Может быть. Да. Было приятно иметь такую уверенность в другом человеке. Редкость. Поэтому она попятилась через кухню в дальний угол, чтобы освободить себе достаточно места для бега. И тогда она пошла на это.

Бежала прямо к нему в свадебном платье и на каблуках.

Мужчина даже не моргнул.

Он просто обхватил ее за талию и поднял над головой, медленно вращая ее кругом, криво улыбаясь снизу.

— Не говори так, — прошептала она. — Не порти его.

— Никто не ставит тебя, Натали, в угол, — выпалил он, а затем раздался тот сочный, отчужденный смех, который столкнулся с ее стоном. — Это вне моих правил, клянусь.

— Слишком поздно, меня уже переполняют сожаления.

— Нет, ты не такая.

— Нет… — Она вздохнула, когда он опустил ее, пульс бил миллион миль в минуту. — Я — нет. — Святой ад.

Его рот был близко. Очень близко. Кончики пальцев его правой руки прошлись по ее скуле, их губы притянулись друг к другу, пока они не обменялись вдохами.

— Я победил, — прохрипел он, коснувшись кончиком языка середины ее верхней губы. — Обещай, что это будет похоже на то, что чувствовали мы оба. Да, Натали?