Мой учитель Лис. Тетралогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович. Страница 49

— Ты вечно недоговариваешь, Майкл. Истинный британец говорит правду в лицо!

— Ух ты?! Неужели? А истинный британец не боится, что его уволят к чертям собачьим и он вновь вернётся в дебильную школу, после которой его всегда будет ждать любимая бабушка с тумаками?! — невольно вспылил я.

Месье Ренар подумал, принюхался к моему бокалу и уверенно сказал:

— Больше не пей. Там виски с морковным соком. Бармен, сволочь, сделал нам подарочек. Тебя развезёт в хлам, а оно мне надо?

Я с удивлением принюхался к своему бокалу. Пресвятой электрод Аквинский, яркий запах моркови действительно заметно глушил аромат дешёвого виски. Зачем же он это подлил?

— Чтобы разговорить тебя, — фыркнул мой учитель. — Да брось, Майкл, все так делают. Тебе уже четырнадцать, пора научиться принимать взрослую жизнь такой, какая она есть. Лисята входят в неё в пять-шесть лет, так что тебе как человеку ещё дали приличную фору.

Я не пытался спорить. Да и глупо было бы оспаривать приоритет человека в природе до той самой кометы, которая изменила наш мир. Теперь уже никто не смеет говорить, что люди венец Вселенной! По крайней мере, меня уж точно каждый день убеждают в обратном.

— Закусывай, а? — Лис пододвинул ко мне блюдечко с солёными сухариками.

Я послушно подчинился, и надо признать, что после виски с морковным соком пшеничные сухарики оказались тем, что доктор прописал.

В это самое время паб резко начал наполняться чёрными мундирами знаменитых лондонских бобби. Видимо, час так называемого ланча, перерыва на короткий перекус, настал, и практически всё отделение Скотленд-Ярда вдруг плотно набилось в заведение.

Бармен только и успевал наполнять кружки, сгребая монетки с прилавка. В помещении мгновенно стало людно, оно наполнилось запахом табака, мужского пота, шумом множества голосов, блеском начищенных пуговиц и грубостью сальных шуток. Все стулья тут же были расхватаны, а к нашему столику направились двое парней лет двадцати.

— Джентльмены, это полицейский паб.

— Джентльмены, — изобразил лёгкий поклон мой учитель, — нас предупредили об этом.

— А вам не сказали, что вы заняли чужое место, джентльмены?

— Нет, джентльмены, в суть этого вопроса мы не вникали. Но полагаю, в этом случае тут бы стояла табличка «Reserved», нет?

— Дьявол вас побери, джентльмены, — уже начали заводиться молодые полисмены. — Любой в этом баре знает, что вы сели за стол инспектора Хаггерта!

— Джентльмены, при встрече с инспектором передайте ему моё искреннее уважение!

К этой парочке присоединились ещё трое горячих голов, и неизвестно, как долго мистеру Лису удалось бы играть им на нервах, если бы к нам наконец не вышел сам инспектор с кружкой пива наперевес.

— Кто-то занял мой столик, ребята? О-о…

— Мы сию минуту вышвырнем их, сэр!

— Всем цыц! — рявкнул инспектор, подсаживаясь к нам на свободный табурет. — Вы когда-нибудь так дошутитесь, Ренар. Трудно было зайти ко мне в кабинет?

— Дорогой Хаггерт, я не хотел беспокоить вас по пустякам, — улыбнулся Лис и, подняв лапу над головой, громко сказал: — Тем двум молодым полисменам по пинте пива за мой счёт. Они были бдительны! Я угощаю, джентльмены, надеюсь, конфликт исчерпан?

Ну, собственно, никакого конфликта и произойти-то не могло. Представляю себе, какой шум поднялся бы в прессе, если б нетрезвые полисмены выкинули из паба законопослушного гражданина лишь за то, что он по неведению сел не на то место.

Газетчики традиционно недолюбливают полицию, но эти чувства взаимны. И те и другие считают, что им мешают исполнять их работу. Важничающие журналисты уверены, что всегда имеют право всё знать, а если работа полиции находится под контролем прессы, то ни один бобби не посмеет арестовать невиновного. Это же плюс? А надутый Скотленд-Ярд в свою очередь справедливо упрекает ту же «Таймс» в том, что вмешательство в ход расследования недопустимо, а публичная огласка всех действий полиции даёт преступнику возможность просто сбежать. Что уже, несомненно, минус, так?

Гармония, как мне кажется, никогда не будет достигнута до конца, уж поверьте.

— Итак, вы хотите, чтобы я бросил всех своих подчинённых на поиски пожилого француза, якобы увезённого на Британские острова, потому что двоюродная племянница вашего дворецкого, пока дело не раскрыто, будет жить у вас. Я правильно вас понял?

Мой хитроумный учитель несколько неуверенно кивнул. Мистер Хаггерт хмыкнул. Даже мне позиция месье Ренара казалась весьма зыбкой.

— А если Скотленд-Ярд не пойдёт вам навстречу, вы покинете должность нашего частного консультанта, так как ваш дворецкий уйдёт в долгий отпуск по уходу за ребёнком, а ваш помощник не способен его заменить, поскольку вы так привыкли к комфорту и определённому уюту. Вы часом не охре… тьфу, прошу прощения, джентльмены, за грубое слово.

— Нет, нет, продолжайте, — дружно загомонили все вокруг. — Нам очень интересно!

Бедный мистер Лис сейчас выглядел обычной лисицей, затравленной собаками. Он беспокойно ёрзал на стуле, стрелял глазами во все стороны, переводил взгляд с одного хохочущего полисмена на другого и от отчаяния лишь лихорадочно прикладывался к кружке.

— К сожалению, наш ланч короток, — безжалостно добил инспектор Хаггерт, тяжело вставая из-за стола. — Никакой информацией о французском дедушке с часами Скотленд-Ярд не обладает. Данных из портов о нём не поступало. В морг подозрительные трупы не доставлялись. Из французского посольства в Лондоне тоже жалоб не подавали, хотя за последние два дня они достали всё отделение! Но вам, милейший месье Ренар, я бы посоветовал подыскать новую прислугу. Самому! Не отрывая от службы обществу и без того занятых людей.

Он поднялся, бросив на стол пару монет, и ушёл вместе с остальными. Клянусь, над нами никто и никогда так не смеялся. Я сидел словно оплёванный, о подавленном состоянии моего учителя и говорить не приходилось. Единственное, что теперь он бы мог сделать как истинный джентльмен, просто выйти и застрелиться.

— Отлично. Значит, мы можем исключить осмотр портов, больниц и моргов, — с видимым удовольствием потянулся Лис. — А подай я официальный запрос, ответа пришлось бы ждать неделю! Вот видишь, как важно уметь разговаривать с людьми?

Я почувствовал, как краска жгучего стыда заливает мои уши. Неужели он опять притворялся, разыграв не только меня, но и практически всех служащих Скотленд-Ярда?!

Мы вышли из полицейского паба и пошли вперёд, фактически куда глаза глядят, потому что мой учитель опустил рыжую голову, кутая горло в шарф, и просто автоматически передвигал ноги, разглядывая редкие жёлтые листья на брусчатке.

Он резко замолчал, даже прикусывал нижнюю губу, словно боясь ляпнуть что-то не то. Его рассеянная сосредоточенность, если можно так выразиться (и это не оксюморон!), каким-то образом быстро передалась и мне.

Я честно попытался представить себе всю информацию сегодняшнего дня как некую математическую задачу. Есть исходные данные: некий «икс» пропадает из Франции и объявляется в Британии. По своей воле или нет, это данными задачи не учитывается, вернее, не является обязательным условием. Зато мы знаем, что этот «икс» известный мастер по ремонту часов и, следовательно…

На этом моя цепочка умозаключений дала сбой. Часовщик чинит, настраивает, регулирует или пусть даже создаёт новые механизмы, но кому это надо? Какому-нибудь богатому лорду, у которого кукушка в прадедовских часах на башне вдруг стала крякать или клевать особо чопорных гостей каждые полчаса с торжественным боем?

— Ещё часовщик может испортить механизм, — не поднимая головы, тихо сказал Лис. — А если сбить ход часов всего на одну секунду, со временем это может иметь весьма серьёзные последствия.

— Но, сэр, все городские часы давно работают от электрических батарей. Нельзя сбить стрелки, не отключив питание, а это сразу будет заметно на обслуживающей электростанции. Нас так в школе учили.

— О, школа да, великая вещь, — без малейшего уважения в голосе подтвердил мой наставник. — Только не все часы у нас переведены на батареи, есть и те, что работают по старинке. Мы, британцы, очень любим традиции.