Полынь Половецкого поля - Аджи Мурад. Страница 56

Не вторжение, а ПРИГЛАШЕНИЕ в 1228 году (через пять лет после Калки!) было роковым. Птенцы из гнезда Чингисхана припомнили кое-что рассорившимся кипчакам, они не пощадили и самого Аккубуля. Собирать войско было уже поздно: западные каганаты рухнули.

И вскоре из цветущей страны они превратились в провинцию Монгольской империи. Хан Батый оказался очень слабым и безвольным правителем. Рыхлый увалень, достойный осуждения. Он предавался мирским страстям, любил поспать. Над ним смеялись, его не уважали в первую очередь аристократы из ближайшего окружения. Хан был прямой противоположностью деду, Чингисхану — великому труженику.

А слабость коварна, особенно если она распоряжается властью. Батый начал уничтожать ненавистных ему аристократов. Начал охоту на сильных и красивых людей, их убивали только за то, что они лучше, умнее. И в этом была очередная нелепость в истории степного народа… Ключи от своих кандалов они всегда носили в собственных карманах.

Сами разрушали себя. Никто им не помогал.

Аристократы, не выдержав травли, ушли, вместе с ними из Степи ушли знания, мораль, опыт. Вся духовная жизнь степного народа оказалась надломленной. Вот когда прилепилась эта кличка «поганый татарин», вот когда они потеряли доброе имя «кипчак» — когда пошли в услужение к слабости… Как собака тянется к руке хозяина, так и европейские степняки потянулись сначала к монголам, потом начали лизать руки русским.

Конечно, монголы были сильны, за ними был Китай с его техническими новинками — порохом, зажигательными снарядами, стенобитными машинами. Но русские-то… И не нашлось среди кипчаков ни одного достойного, который подумал бы о судьбе народа, о чести страны — что будет, если все превратятся в прислужников? Как назовут Дешт-и-Кипчак? Страной рабов?

С болью в сердце говорю большое спасибо историкам за то, что они стерли с географических карт имя Великой Степи и вычеркнули ее из Истории, они правы, все-таки меньше позора нам, потомкам Аттилы. А так — куда делись кипчаки? Исчезли. И все. Пойди найди, где они? Нету.

События, связанные с монголами, происходили южнее русских земель. Об этом говорят и географические карты, и персидский автор XIII века Джувайни. Мимо его книги «История завоевания мира», конечно, не прошел барон Тизенгаузен.

В рассказе Джувайни звучит восхищение отважными кипчакскими «неудачниками», которым судьба уготовила тяжелое испытание, и они поначалу достойно держались, вызывая восхищение иранцев… Не оказался скупым на слова в адрес кипчаков и автор китайского сочинения «История первых четырех ханов из рода Чингисхана».

Лишь «москали» не находили пусть не добрые, а хотя бы правдивые слова в адрес южного соседа. В России те трагические события в Великой Степи получили совсем иную окраску — «захватом южнорусских степей» называли их! Вот так.

С какого же года принадлежала Великая Степь русским? В какой войне они завоевали ее? И кто такие были тогда русские?

Да, Батый воевал в Степи. Но он не брал чужие земли. Это запрещала «Яса». В 1237 году хан приобщил к «Ясе Чингисхана» рязанских и других кипчаков. Но кипчаков, а не русских. В 1240 году город Киев, не принявший «Ясу», узнал, какова плата за неподчинение и предательство. Потом были Буда и Пешт, Прага, Краков, Пожега и другие города, где обитали кипчаки, забывшие Родину — Алтай. И их заставили вспомнить.

Кровавые ужасы в описании тех событий появились позже, когда политики, пользуясь своей властью и положением в Москве, стали придумывать о «монголах» страшные истории. Чего только не приписали им… потому что у страха глаза велики.

И будто невдомек им было, что Батый отвоевывал свое. Тюркское. Вот почему в 1238 году, по дороге на Новгород, он без боя повернул назад. Никого не тронул. И разумеется, не испугался. Просто увидел — на новгородской земле нет тюрков. Значит, то — чужая земля. И ему там делать нечего. Ее обложили данью и ушли.

За Москвой-рекой в XIII веке кончался тюркский мир. Река с 372 года была пограничной между Суздальским княжеством и Дешт-и-Кипчаком. Между финно-уграми и кипчаками.

Русские «татары» появились здесь в середине XIII века, при Батые. Они — беглая тюркская аристократия, ее преследовал потомок Чингисхана. И не ее он обложил данью.

«Обложить данью» в то время означало «заключить союз». Дань — это именно договор, союз. А вовсе не кабала, как принято думать. «Яса Чингисхана» защищала любой город, любую страну, она даже освобождала их духовенство от податей в обмен на молитву Богу Небесному. И за признание хана и его семьи. Все. Ничего иного при Батые не было… Вот дань, которую платила Русь Золотой Орде, — молитва Богу Небесному.

По тому же договору монголы обязаны были защищать Русь от врагов. Правда, за это требовалось платить. За платой раз в год приходили они. А собирали ее мастерски! Не сами, а доверили это постыдное дело новым «русским», обосновавшимся в городишке Москов. Редко передоверяя сбор дани тверским или иным князьям.

Так что все ужасы, которыми очень богата российская история, в ту пору исходили не от «монголов» и не от мифических «татар», которых не было в природе, а от новых русских. От Москвы, по заказу которой написана история государства Российского.

Видимо, не случайно называли это княжество Московия, а его жителей — московитами, что дословно переводится с тюркского как «московский сбор». Сборщики же! Они и рождали легенды. Примеров масса. Это — Александр Невский, Дмитрий Донской, другие славные «полководцы». Обсуждать их — все равно что спорить о платье голого короля.

А вопрос, согласитесь, интересный: было ли Куликово поле? Была ли Невская битва? Кто-то говорит «да», факты — «нет».

Тогда Московия являла собой даже не крепость. Западной заставой ей служил Дзвин (нынешний Звенигород), северной — Дмитров, а восточной — Измайлово. Ни армии, ни торговли не было. Сборщикам дани полагался отряд охраны, ее выделял хан. Других военных людей на Руси быть не могло… Она провожала свою молодежь на службу в ордынскую армию.

О каких же полководцах речь? Дмитрий Донской не видел Дона, а Александр Невский лишь издали видел Неву.

…Легенда о Куликовом поле, например, сложилась в XVIII веке, то было время разгула «немецкой» науки, которую благословил Петр I. С позволения царя немцы переписывали историю, чернили Великую Степь и тюркский народ. Лжи не стеснялись, придумывая в угоду Западу славянскую Россию, о которой Москва прежде не знала и не слышала.

Иностранцы как бы открывали Москве глаза на ее историю. На деле же они переиначивали западного историка Кранца, который в XV веке написал книгу о Великой Степи, ссылаясь на Линденблатову рукописную Немецкую Хронику. В его «Вандалии» упоминалась битва русских и ордынцев осенью 1380 года на Синей Воде. Победили русские, они увели много скота.

Степняки с помощью литовцев отбили свои стада. Вот, собственно, и все.

Но этот эпизод дал начало легенде о Куликовом поле. О монахах с языческими именами и о многом другом — фантастическом.

Никого не смутило, что события происходили на Синей Воде, на притоке Южного Буга. А это Украина. Что за русских воевала Белая Русь! Она враждовала и с Ордой, и с литовцами. У нее было войско… Немцы прекрасно знали об этом.

Вот почему на Куликовом поле и нет следов битвы, как их ни искали московские историки. Нет и итогов «победы». Абсолютно ничего не изменилось тогда в Московии. Потому что ничего и не было.

Зато Великая Степь осталась на века оболганной, униженной. Чего и хотели сочинители…

В XIV веке появилось слово «москаль», им данники называли «сборщиков». «Вишь, как намоскалился, с живого сапоги снимает», — говорили на Руси.

«Москаль» — это не москвич. Москалем мог стать любой, кто служил, кто рабски выполнял приказы Кремля, получая садистское наслаждение. Жестокий, бесчувственный, бездумный угнетатель, представитель «среднего уровня власти» — вот кто он, москаль. И — почти бесплатный страж власти.

В москали, точнее, в московскую бюрократию, привлекали не заработки — возможности. Личная власть. Они сами добывали себе пропитание, воруя, собирая взятки. Москальство — это явление политической жизни, особенность государственной машины.