Когда случились мы (ЛП) - Солис И. Б.. Страница 32

Мы с Майей обмениваемся веселыми улыбками и продолжаем наш разговор по-английски.

007: Они ещё преследуют нас

007: Папарацци отстой

007: Оставь мне танец

К тому времени, как мы добираемся до места назначения, Майя показывает мне фотографии, на которых мы все шестеро покидаем отель, которые уже выложены в интернете. Некоторые сайты интересуются, с кем встречается Генри. Существует множество теорий. Но некоторые утверждают, что он всё ещё очень одинок. И всё же некоторые утверждают, что он тайно встречается с одной из двух своих нынешних партнерш, а некоторые говорят, что он встречается с обеими одновременно.

Хейзел жалуется на идиотизм в интернете, когда мы выходим из такси.

— Ненавижу этих долбаных папарацци, — ворчит она. Майя кивает.

— Значит, эти таблоиды могут говорить о нём всё, что захотят? — я пытаюсь представить, какой может быть его жизнь, и даже не могу себе этого представить.

— Почти. И всё, что им нужно о тебе, обо мне, Хейзел, о ком угодно. Это способ, которым они представляют свою — цитирую, без кавычек — историю.

— Считается… — Хейзел понижает голос, чтобы он звучал как у диктора новостей старых времен. — Есть предположение… — она театрально закатывает глаза. — Или они просто отзовут статью через несколько дней, но к тому времени ущерб будет нанесен. Они мусор. Всё, чего они хотят, это просмотры — не имеет значения, как они их получают.

— Мне неприятно это говорить, но это было не так уж плохо, — вздыхает Майя. — Они просто делали снимки.

— Да, есть придурки, которые орут какую-то хуйню или задают идиотские вопросы, просто чтобы узнать твою реакцию. Затем они продают твою фотографию с разъяренным лицом или тупым, сбитым с толку взглядом тому, кто больше заплатит. Это отстой.

Мы входим через огромные черные парадные двойные двери и проходим мимо большой прихожей. На стене висит огромный портрет Авы.

— Ты была здесь раньше? — спрашиваю я. Майя качает головой.

— Но у многих из этих домов похожая планировка.

Я киваю, как будто в этом нет ничего особенного. Это действительно важно. Дом доктора Харрис был самым красивым домом, в котором я когда-либо была, но дом Авы тоже сумасшедший! Здесь нет огромных окон, пропускающих заходящий солнечный свет, а пляж и океан находятся не прямо за задней дверью, но этот дом впечатляет и в других отношениях.

— Я читала о нём, — шепчет Майя. — В нем четыре этажа, плюс подвал и подсобные помещения.

Она продолжает рассказывать о спальнях и ванных комнатах, обо всех десяти. Кухни — да, во множественном числе — тренажерный зал, винный погреб и библиотека, которые я бы с удовольствием осмотрела. Майя предлагает спросить Аву при первой же возможности.

— Хейзел, как ты думаешь, куда она делась?

Несмотря на то, что она была совсем рядом с нами, сейчас её нет. Мы с Майей проходим мимо нескольких отставших в коридоре и оказываемся на одной из кухонь, которая битком набита. Там Майю останавливает её старый бойфренд. Я не знаю, тот ли это парень, о котором мы говорили раньше, или другой. Я спрошу позже.

Когда Майя уверяет меня, что на самом деле хочет остаться с ним, чтобы наверстать упущенное, я оставляю её в покое. Затем я отправляюсь в сад одна.

По периметру просторного внутреннего дворика растут большие деревья, которые обеспечивают уединение от окружающих домов. В остальном всё выглядит так, словно прямиком из сказки! Прекрасные цветы, виноградные лозы и причудливые гирлянды создают самый очаровательный сад. Посередине есть надземный бассейн в форме облака, пространство, похожее на лабиринт, в северо-восточном углу, множество зон отдыха и качели. Люди едят прямо с гриля для барбекю во внутреннем дворике.

Я замечаю Хейзел возле бассейна, она разговаривает с Натальей и Руби, у которой другая прическа. Её обычно распущенные темные волосы заплетены в толстую косу.

На краю патио моё внимание привлекает пустая зона отдыха. Там есть небольшой камин с белым диванчиком напротив него и двумя мягкими креслами по обе стороны. Окружающие его цветы и мягкое освещение придают помещению почти волшебный вид.

Я хватаю телефон, чтобы сделать снимок и показать Генри. Как только я это делаю, Ава появляется, казалось бы, из ниоткуда.

— Поосторожнее с этим, — говорит Ава, проходя мимо меня в сад. Режиссер фильма одета в черную маску с блестящими драгоценными камнями, которая закрывает нижнюю половину её лица, вероятно, для того, чтобы никто не заразил её. — Это доставит тебе массу неприятностей.

Сбитая с толку тем, что она имеет в виду, я наблюдаю, как Ава спускается по лестнице на мягкую зеленую траву.

— Эмбарго в отношении социальных сетей.

Вздрогнув, я оборачиваюсь.

— Простите?

— Не нужно извиняться, — говорит мне женщина. Я вижу бутоны жасмина в её волосах, когда она подходит ближе. — Я Даяни Гамадж.

— Луна Валенсуэла.

— Автор. Здравствуйте. Сегодня вечером я слежу за Авой. Я буду делать фотографии для её будущей книги, — объясняет Даяни, улыбаясь так, словно у неё есть секрет. — Я уже сделала твою фотографию.

— О, серьезно?

— Да. Когда входили.

Я пытаюсь вспомнить, но не могу припомнить, чтобы видела кого-нибудь с фотоаппаратом.

— Ты и твоя подруга были на первом этаже, а я — на третьем. Вы обе были похожи на цветочные лепестки, которые занёс ветер.

— Могу я посмотреть на фото? — спрашиваю я, глядя на камеру, которую Даяни держит обеими руками.

— Да, конечно, — отвечает она. — Когда выйдет книга. Имей в виду: сегодня вечером я сделаю ещё много фотографий. Если увидишь меня, притворись, что меня там нет, — она подмигивает и ускользает.

Проходит два часа, и я перестаю надеяться на появление Генри. Я ничего от него не слышала, но всё было не так уж плохо. Я сбежала в библиотеку с Майей, неудачно сыграла в бильярд с Руби и дизайнер платья, которое я позаимствовала, сказала мне, что туфли, которые я надела, были неподходящими.

Поскольку уже за полночь, музыка и свет приглушены. Наевшись выпечки и фруктов, я возвращаюсь в сад, с радостью обнаруживая, что уютная зона отдыха, к которой я присматривалась весь вечер, свободна.

Спешу, пока её снова не украли, забрать её себе. Невероятно удобное место, идеальное для чтения книги.

— Кажется, нам пришла в голову одна и та же идея.

Мой взгляд перемещается к обладателю этого британского акцента.

— Правда? — спрашиваю я, оценивая его внешний вид.

Он высокий, с пепельно-светлыми волосами и голубыми глазами, одет во всё черное. Черный костюм, черная рубашка, черный галстук. Этот наряд немного напоминает мне наряд Генри. В основном потому, что он был во всем темно-синем, и мне интересно, все ли парни сегодня монохромны.

— Я умирал от желания посидеть здесь, но безрезультатно.

— Ах, — это всё, что я могу сказать. Я устала и не в настроении разговаривать.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — пытается он снова.

Я бы предпочла побыть одной. И всё же, поскольку я здесь с друзьями, мне бы не хотелось выставлять их в плохом свете из-за моих антиобщественных наклонностей.

— Эти места свободны.

Мужчина садится на один из боковых стульев. Хорошо. Я не собиралась сдвигаться с середины диванчика. Наблюдая за мной, он делает глоток того, что пьет.

— Американка? — спрашивает он.

— Да.

— Актриса?

Я корчу гримасу.

— Нет. А ты? Я имею в виду, актер.

Он смеется. Звучит натянуто. Когда он улыбается, он выглядит как человек, которому всю жизнь говорили, что он красивый, и он безоговорочно верит в это.

— Я Оливер Форд, — говорит он, делая ещё один маленький глоток.

Я киваю, понятия не имея, кто такой Оливер Форд. Его имя ни о чем не говорит, но он смотрит на меня так, будто я должна знать, кто он. Кажется, он ожидает какой-то реакции.