(не) Верь мне (СИ) - Таежная Екатерина. Страница 10
— Кир? — тихо позвала друга Ника.
— Кир-кир-кир-кир-кир-кир-кир, — тут же запопугайничал, сидевший в клетке рядом с кроватью барабашка.
Девушка в ответ собезьянничала, скорчив рожу. Погрозила домовому веником и накрыла клетку валявшимся рядом полотенцем. Барабашка мгновенно стих.
— Кир, — уже чуть громче произнесла Верис и забралась к другу на кровать.
Нечто родное на слух тронуло гулявшее сознание егеря. Кирран поднял помятое лицо с подушки, с трудом разлепил правый глаз и настороженно им осмотрелся.
— Кирран, мне ведь, если это и правда Фрост, надо же что-то делать,— расстроено сказала Ника.
Парень попытался свернуть голову в сторону, откуда доносился голос. Побагровев от натуги, Кирран спросил:
— Дурная, это ты?
— Я, — отозвалась Ника. — Надо его найти…
— Мууу-ху, — промычал Кирран, уронив голову в подушку.
— Ты тоже так считаешь?
— Маа-ха… ахрррр-рррр-ррр-ррр.
Ника ткнула захрапевшего приятеля в бок.
Кирран любил посидеть с друзьями и бесцельно провести время. Любил выпить, совсем не замечая, что былое ребячество постепенно превращалось в пагубную привычку — в слабость, после которой он всегда крепко спал.
— Эй, ты, что уснул?
На этот раз Кирран открыл левый глаз — вышло намного удачнее, чем с правым.
— Чокнутая, это ты?
— Да. Я, я, — подтвердила Ника, склоняясь к уху приятеля. — Зюзя, я тут подумала…
— Эт-то хорошо.
— Да нет. Я подумала, может мы, с тобой…
— Согласен.
Ника обхватила лицо друга ладонями и радостно спросила:
— Значит, завтра ты поедешь со мной на плывучие острова? Начнем искать оттуда.
Кирран чавкнув, открыл рот и сказал:
— Хоро…ррр-хррррррррррх-хрррррррр.
Ника звонко чмокнула переливчато храпевшего парня в щеку.
— Спасибо, — тихо поблагодарила она, скривилась от перегара и слезла с кровати.
Уже в дверях Ника вспомнила, что любимое полотенце накрывает пакостного барабашку. Вернулась. Гордо сдернула полотенце с клетки. Домовой радостно подпрыгнул, Ника пнула клетку и закрывая за собой дверь комнаты прошептала:
— Ты мне не нравишься.
Барабашка забурчал.
Созерцать очередной кошмар желания не было. Девушка надеялась, что утро наступит достаточно быстро, чтобы встретить его, занимаясь какой-нибудь ерундой. Например, поиграть во «всезнайку» с кем-нибудь из полуночных соседей. Мормолики — почти обычные люди, без фотофобий, трепетом перед осиной, зато с подозрительной страстью к серебряным ложкам. Как раз такой и являлась соседка Лушана. Девица состояла в братстве мормоликов, которые с раннего детства заставляют своих практиков пить кровь, Лушана была вполне дружелюбной и на удивление — всегда сытой.
Ника открыла окно, несколько секунд смотрела на ночной двор и, перегнувшись через подоконник негромко, позвала приятельницу:
— Лушана? Лушан? Ты дома?
Комната мормолики находилась через лестничный пролет в метрах четырех от окна. Лушане достались не лучшие апартаменты в этом общежитии, но зато с балконом — на который минуту погодя вышла низкорослая пышнотелая девица с окрашенными в лиловый цвет волосами.
— Дома. А чего хотела? — спросила она.
— Сыграем во «всезнайку»? — предложила Ника.
— Всезнайку?
— Ага…
— А ты чего не спишь?
— Не спится, — коротко ответила Ника.
Лилововолосая улыбнулась, кивнула и пустилась в давно изведанный путь — через балкон по небольшим кирпичным выступам на стене. Несмотря на, казалось бы, неуклюжесть и полноту, Лушана блестяще проходила опасный путь между комнатами. Родство, пусть даже относительное, с образчиками вампирской легкости и грации, давали о себе знать. Иногда.
В этот раз, не рассчитав свои силы, мормолика пролетела мимо распахнутого окна и врезалась в закрытое. На стекле мгновенно проступил затейливый орнамент трещин.
— Перелет, — хихикая, сказала Лушана, забираясь в комнату. — Мне, правда, стыдно.
Ника осторожно закрыла за приятельницей окно и жестом пригласила войти.
— Да ерунда, располагайся.
Мормолика плюхнулась на кровать, подпрыгнув весело поинтересовалась:
— Как дела?
Ника села рядом.
— Неплохо, — ответила она, раскладывая на кровати небольшое игровое поле «всезнайки».
— Я вижу в твоих словах скрытый смысл, — взяв фишки, хитро призналась Лушана.
— Какой интересно?
Ника выложила карточки с темами.
— Ведь если бы у тебя все было хорошо, ты бы сказала «хорошо». Или «нормально» если бы у тебя все было хотя бы нормально, но неплохо, это значит «плохо», но не совсем, — протараторила Лушана и, выхватив карточку с темой, заметно обрадовалась:
— О! «Вонючие варева»! Считай, ты проиграла!
— Похоже на то, — согласилась Ника.
Знания по составлению зелий и ворожбе амулетов не давались маджикайям с рождения, в отличие от индивидуальных экстраординарных способностей, поэтому считалось, что подобные практики даже не было нужды изучать. У тебя либо есть предрасположенность, либо нет.
Лушана была зельеваром, хотя в это время никому не нужны сведения о деликатных способах приготовления настоя из александрийского чернозема с добавлением правой лапки трехглавой жабы, или многодневного плетения оберега от свиста дсонакавы. Да не так уж и просто найти в современном мире жабу-мутанта или горе-великаншу. Разве что в Заповеднике.
— Но я рада, что тебе «плохо», пусть и не совсем, — призналась Лушана.
Нику озадачила подобная откровенность.
— Это почему?
— Когда ты в порядке, ты хорошо спишь по ночам.
— Это разве плохо?
— Ну-у-у-у, меня ты не зовешь. У меня же подруг немного, сама знаешь.
Ника поежилась от неуютных размышлений. Она не считала Лушану своей подругой, мормолика была всего лишь забавной соседкой, которая на пару с «всезнайкой» являлась типичным символом скуки.
— Но ты днями обычно сильно занята, — неуверенным тоном попыталась обелиться Ника. — Да и я тоже.
— Писать некрологи не особо-то веселое занятие. Если бы ты вдруг, прямо-таки средь бела дня позвала меня прошвырнуться по магазинам, я бы написала честный некроложек и пулей рванула развлекаться.
— А что, обычно ты неправду пишешь про умерших?
— Конечно! — закатила глаза Лушана. — О мертвых сама знаешь — либо хорошо, либо никак. А если о них никак не писать, то я потеряю работу. Но иногда так и хочется написать правду.
— Например?
— «Он был феноменальным уродом. Хвала богам, что сдох».
— Да… — согласилась Ника, вспомнив неожиданно воскресшего маджикайя, — хорошо бы если так.
— Это ты про кого сейчас? — уловив ход мыслей, спросила Лушана.
— А-а-а, — отмахнулась та. — Твой ход.
Мормолика украдкой глянула на спрятанные в ладони фишки и выложила одну из них.
— Алосмрад. Это зелье вызывает дыбджитов, — деловито пояснила она. — Так что тебя гложет, подруга? Ты ведь позвала меня не просто поиграть во «всезнайку».
— Нет, я позвала тебя без умысла. Действительно поиграть.
— Получается, мы не посплетничаем?
— Гм, не знаю. Это обязательно?
— Конечно. Сначала ты поведаешь о наболевшем, потом я. Если хочешь сетовать первой начну я. Кстати, твой ход.
Ника посмотрела на игровое поле, но ни одно из вонючих зелий, что она знала, не подходило.
— Не знаю, я пропускаю, — отрешенно сказала она.
Лушана почесала подбородок и через минуту раздумий выложила еще одно слово.
— Дармó.
— Что это за зелье такое? — усмехнулась Ника.
— Это особое снадобье моей бабушки, — не растерялась мормолика.
— Врешь.
— Если о нем знают только в кругу нашей семьи, это не значит, что его не существует.
Лушана засмеялась. На поддетых румянцем щеках появились шкодливые ямочки. Один только большой рот, растянутый в улыбке до ушей делал внешний вид мормолики безрассудным.
— Давай, лучше сетуй на свою жизнь, — предложила Ника.
— В общем — хихикая, начала мормолика. — Ухаживает, значит, за мной один крепыш…