Не гламур. Страсти по Маргарите - Константинов Андрей Дмитриевич. Страница 42

– Ты куда?

– Пойду куплю сигарет, – ответила та. – И кофе… Марго вернулась через час.

– Рота, подъем!!!

Бедная Катя от неожиданности аж подпрыгнула на диване:

– Зачем же так кричать?

– Яс утра уже все киоски в своем районе обошла. Еле отыскала… Хватит дрыхнуть, я вам говорю! Проспите свой триумф! – и Рита положила на стол толстый глянцевый журнал, с которого на нас смотрела красивая самоуверенная девица. Над ней красовалась надпись – «ЛАПУШКИ».

– Урр-рр-ра-а-а-а! – заорали мы все вместе и бросились обнимать Ритку и открывать шампанское.

Это была наша первая победа! Рита, никому не доверяя, лично отвезла тот первый купленный номер журнала в подъезд, где жил подлец Ворошилов, и засунула «Лапушек» в его почтовый ящик. «Тираж у нас еще маленький, – сказала она, – вдруг ему на глаза не попадется».

Казалось, теперь все будет складываться так, как надо, как мы и планировали. И теперь вот этот звонок… Ненавижу телефоны. «Не-на-ви-жу…» – сказала я в сторону аппарата, но этому чуду цивилизации, по-моему, было все равно. Он уже сделал свое дело.

Как там утром это все началось?

– Але…

– Здравствуйте! Вас беспокоит пресс-секретарь губернатора Михаил Бабловский. Могу я поговорить с редактором журнала «Лапушки»?

– Здравствуйте, редактора сейчас нет на месте, – мне пришлось проявить все чудеса эквилибристики, чтобы от неожиданности телефонная трубка не выпала у меня из рук. – Может быть, я могу вам чем-то помочь?

– А… С кем я говорю?

– Начальник рекламной службы Людмила Пчелкина…

– Понятно… – сказал голос в трубке.

– А в чем проблемы? – я решила сделать вид, что страшно заинтригована: чем же вызвано, мол, столь пристальное внимание со стороны городской администрации к какому-то – для них – дамскому журналу, хотя уже прекрасно понимала, в чем дело.

– Проблемы, уважаемая госпожа Пчелкина, в том, что в вашем журнале появилась реклама с лицом губернатора…

– И что? – я решила все-таки прикинуться «валенком».

– Она же не позировала вам для съемок! – Бабловский, похоже, начинал злиться кретинизму рекламного агента.

– А-а-а, – оттягивая время, я посмотрела на входную дверь, надеясь, что сейчас подоспеет поддержка в лице Лаппы, которая обещала к часу дня подойти в офис. Дверь надежды не оправдала, хотя часы с невозмутимым спокойствием показывали двенадцать минут второго. – И что теперь?

– Губернатор ждет руководство журнала сегодня у себя в кабинете в пятнадцать часов для разговора. Когда подъедете, позвоните с поста у охраны, за вами подойдут. Прошу не опаздывать. До свидания.

– До свидания, – ответила я уже телефонным гудкам.

Во всем, конечно, была виновата я. А что еще я должна была делать, когда первые деньги, добытые у Марата Губайдуллина с таким трудом, растаяли, как дым, – на аренду офиса, оригинал-макет, компьютеры; а девчонки прожужжали мне все уши, напоминая, что я – финансист и деньги нужно искать и искать. Конечно, нужно, кто бы возражал. Где вот только?

Когда, сославшись на мое экономическое прошлое, меня назначили «главным по рекламе», я протестовать не стала. И не стала колебать уверенность новых подруг в том, что у Пчелкиной связи чуть ли не до министерства финансов, а в приемные банкиров дверь я открываю ногой. Нет, ну было у меня несколько знакомых. Очень-очень даже… Но как бухгалтеру мне чаще всего приходилось все-таки общаться с операционистками банков. Они, конечно, люди неплохие, но деньгами помочь могли бы вряд ли.

Целыми днями я обзванивала своих знакомых, имеющих хоть какое-нибудь отношение к деньгам. Но – закон подлости срабатывает всегда. И либо нужных людей не было в городе, либо у них не было денег. Разумеется, в большинстве случаев это были отговорки.

В очередной раз получив отказ и в расстроенных чувствах выйдя из дверей одного из крупнейших банков города, я, чтобы прийти в себя, решила идти до дома пешком. Пятничный день подходил к концу, торопиться уже было некуда. Мечтая, как куплю сейчас себе двухсотграммовую шоколадку и с помощью нее по прибытии домой буду снимать стресс, я не сразу услышала, как кто-то крикнул: «Пчела!..» Так называл меня в институте избранный круг друзей…

Я оглянулась – передо мной стояла Лиза Бирюкова – моя подружка по институту.

– Привет! – радовалась Лизка. – А я думала, ты или не ты, кричу-кричу…

– Привет, – поздоровалась я, но, в силу настроения, без особого энтузиазма, на что Лизка, похоже, немного обиделась.

– Слушай, у тебя есть время? Пойдем, может, в кафешку, поболтаем. А? – предложила Бирюкова.

Обычно я не отказывалась от подобных предложений, но сегодня явно был «не день Бэкхема», и я бы предпочла предаваться самобичеванию в одиночестве у себя дома.

– Ой, Лиза, устала я что-то. Может, телефонами обменяемся, как-нибудь договоримся и встретимся…

– Ну, надо же! Сто лет не виделись, а ты?.. Да пойдем! Ну, что ты такая кислая? Здесь совсем рядом недавно открылась новая кофейня. Там такая выпечка! Штрудели с ванильным соусом и мороженым, берлинеры… А пирожные… М-м-м… Пальчики оближешь!

Слушать это было выше моих сил. Через пять минут мы уже сидели в уютной немецкой кондитерской. Перед нами стояла тарелка с внушительным набором выпечки.

– Значит, замуж так и не вышла?.. – продолжала свой допрос Бирюкова.

– Ну, так получается… – ответила я и сосредоточилась на сочном ванильном штруделе. Про туманную перспективу брака с Костиком я решила умолчать – подобные расспросы всегда меня раздражают. Нужно было срочно переводить разговор в другое русло, но Лизка это сделала сама. Несмотря на свою прямолинейность, она порой бывала очень даже тактична.

– Ая сейчас работу меняю. Устраиваюсь в фирменный бутик. Французский… – не без самодовольства заявила приятельница. – Леви Больруа, модельер, в Питере открывает шляпный салон.

– И что ты там будешь делать? – машинально поддерживала я разговор.

– Да то, что и всегда. Бухгалтерией заниматься. Салон очень дорогой. Цены на шляпки – запредельные! Одну купят – всем сотрудникам месячная зарплата!

– М-м-м?.. – я дожевывала песочный пирог с ежевикой.

– Да, вот так… Только проблема в том, что французы не знакомы с нашим менталитетом. Нужно найти покупателей на эти шляпки, а кто их будет покупать за такие деньги? Как говорят маркетологи, нужна целевая аудитория… А французы ни фига не понимают: кто у нас – средний класс, кто – богатые, кто – бомонд. Россия, твердят, – загадочная страна.

– Какая аудитория? – я чуть не поперхнулась.

– Целевая!.. – укоризненно повторила Лизка. – Я тебе говорю: нужна целевая аудитория. Определив ее, можно и рекламную концепцию вырабатывать. Главное, нужно понять, кто такие шляпы может купить…

– Я знаю – кто! – перебила я Бирюкову. Проглотив остаток эклера, я наконец поняла, что значит для меня эта встреча с приятельницей. В смысле, для нашего журнала. – И даже знаю, что вам нужно делать.

– Что?

– Нужно пропиарить ваш шляпный салон в нашем журнале. Я тебе разве не сказала, что работаю в дамском журнале?.. У нас сейчас как раз готовится очередной номер. (Я не стала уточнять, что очередной – это первый.) Наши читательницы – как раз ваш контингент. Вам же нужны стильные, состоятельные особы?

– Ну, в общем, да…

– Значит, реклама ваших шляп у нас – это то, что вам нужно.

– Ой, ну я не знаю… Я все-таки – бухгалтер. Эти вопросы наш арт-менеджер решает. А он такой зануда, никому здесь не доверяет…

– Придется либо довериться, либо обанкротиться… Ты мне скажи лучше адрес, телефон и как зовут вашего менеджера… Да не бойся, он тебе еще премию за знакомство со мной выпишет.

В понедельник около полудня я отправилась по оставленному Лизкой адресу.

Да… Бутик был действительно французский. Мне показалось, что я сама в мгновение перенеслась в Париж.

В огромных витринах две точеные девушки грациозно располагали потрясающей красоты шляпки. Не могу сказать, что я любительница головных уборов (на мой взгляд, они всегда портят укладку), но при виде салонных шляпок мое отношение к этим дамским предметам несколько изменилось.